Пришла война... - Михаил Леккор

- предупредил Хозяин: - Черчилль нам стародавний враг. Гитлер еще лежал в политической колыбели, а этот господин уже изворачивался, как бы навредить. То императорской России в договоре подкузьмит, то новоявленному СССР пытается нагадить. Он и в будущем будет не лучше, опять как-нибудь изловчится принести вред.

И.В. Сталин отодвинул стакан, закурил трубку, продолжил:

- Но сейчас идет война. У нас общий враг, смертельный и очень тяжелый. Поэтому, хочешь, не хочешь, а приходится дружить против Гитлера. Понимаете, товарищ Романов?

Ха, попаданец да не понимал! Но для Хозяина он тяжело задумался, потом поднялся свой взор и решительно сказал:

- Да понимаю, товарищ Сталин. Будем дружить, но оружие хранить и после войны. Наш бронепоезд будет на запасном пути и в полной готовности!

- Правильно, товарищ Романов! - довольный Сталин, увидев, что его собеседник понял мысль, пыхнул трубкой и приказал: - какие мысли у вас есть на текущий момент?

Попаданец мысленно напрягся. Хозяин перед ним явно открылся. Главное теперь не лажанутся, ответ будет скорый и очень жестокий, даже смертельный.

- Послушал ваши выводы текущей международной обстановки, очень простые, но гениальные, и как пелена с глаз спала, товарищ Сталин! - признался Романов XXIвека, стараясь быть откровенно честным и кристально чистым, - поправьте меня, если я не прав. Итак, из совокупности задач сегодняшнего дня самая главная для меня военная.

Почему? Ну, во-первых, враг у ворот столицы, от этого никуда не денешься, еще один проигрыш может быть фатальным, зато выигрыш может кардинально изменить ситуацию. Во-вторых, ни он, ни я интересуем друг друга, прежде всего, не конкретные личности, а по вкладу в победу над Гитлером. И я должен опять же побеждать Гота под Можайском, буду еще интересен, а он, в свою очередь, может узнать обо мне не сам, а через английского посла в Москве Криппса.

Поэтому, - вопросительно посмотрел он на Хозяина, - поскольку сейчас военные действия идут от Москвы, к сожалению, не далеко, но имеется возможность параллельно с руководством группы под Можайском активизировать мою деятельность, как председателя Всеславянского Комитета?

И.В. Сталин, густо задымил, задумался над словами великого князя. В принципе, общий его анализ не плох, как и наметки деятельности. К тому же он тщательно и, вроде бы, искренне подчеркивает, что делает это не по собственной инициативе, а по общей линии, выверенной мною. Пусть работает. А исправить мы всегда успеем, на это есть НКВД СССР. И парень он не плохой, а то, что великий князь, так даже добавляет определенную перчинку.

- Хорошо, товарищ Романов, с вами можно согласиться, - кивнул после долгой паузы Вождь, - о сражении под Можайском мы уже поговорили. А что вы хотите делать в Москве в Комитете?

«Прятаться под кроватью в спальне!» - фыркнул мысленно попаданец. Вслух же почтительно сказал:

- М-м-м, первое, что мне приходит в голову – это возобновить регулярные рауты в особняке. До войны мы неплохо проводили их с немецкими дипломатами. Теперь можно проводить под эгидой антигитлеровской коалиции.

- Да, - пыхнул трубкой Сталин, - и еще, товарищ Романов, хорошо бы вам лично провести поездки так сказать, по местам былых сражений. В связи с этим мы хотели бы видеть у вас в группе заместителя. Как вы?

- Хорошо, товарищ Сталин, это очень вы здорово придумали! И про дипломатические визиты и про моего заместителя! - вырвалось у Сергея Александровича. И на это раз не только внешне, но и мысленно. Он вспомнил, как в прошлой реальности это было и какой имело международный эффект. Так почему и здесь их не проводить? А старик-то мудр, что бы о нем не говорили. Ведь ничего не знает, в отличие от меня, а как дирижирует событиями. Так держать!

Глава 9

К вечеру Сергей Александрович, наконец, вышел из кабинета И.В. Сталина и выехал из Кремля, лишь сменив у А.Н. Поскребышева петлицы. Конечно, можно было заказать в спецателье полный генеральский мундир, или, хотя бы, на глазок купить в военторге готовый, но совершенно некогда. Потом!

А так все были довольны: Вождь тем, что военные уже смогли хотя бы представить логичный план военных действий, а не мямлили беспомощно, военные – тем, что их хотя бы их выслушали и не обругали, в 1941 году всяко бывало.

Ну а попаданец в первую очередь тем, что не попал в проскрипционные списки врагов Советской власти, читай Сталина. Тоже ведь в те времена по всякому было. И по вине, и без вины, и даже вопреки победе. Но его сегодня не только не обвинили, Сталин лишь предупредил их с Жуковым, но так, по-отечески. Зато он был сильно поднят и по военной линии: из бригадного комиссара в генерал-лейтенанты. И по партийной: из кандидатов в члены ЦК! Ужас, как растет, куда только вырастет?

В конце долгого разговора наедине Хозяин даже было решился поговорить об императорском троне, вакантном даже от псевдоимператора, или, как он сам говорил, императора России в изгнании, после его смерти в 1939 году. Жалко, конечно, чисто по-человечески, хотя в этой реальности он и прожил на год дольше (в прежней реальности Кирилл умер в 1938 году), но тем не менее.

Как и водится, появились новые кандидаты, в том числе и из семьи Кирилла, но это, по сути, уже было по принципу: свято место пусто не бывает. С того времени, как И.В. Сталин внятно объявил, что большевики принципиально не против института императора в СССР при обязательном согласовании кандидатуры с Советским правительством. И, тем более, после того, как императору Кириллу позволили приехать, спокойно жить и спокойно умереть, и даже разрешив похоронить тело умершего в Петропавловском Соборе – давнюю усыпальницу российских императоров.

Так вот с конца 1930-х годов реальными императорами в мире считались только те кандидаты, кого признавали в СССР. А если прямо говорить – кого признавал И.В. Сталин. Таковых, кстати, еще не было. Сергей Александрович в этой связи, как