Классный час - Сергей Тамбовский

— помог задержать опасного государственного преступника.

Глаза у завуча, впрочем как и остальных присутствующих, стали размером в пятикопеечную монету.

— Шутка это, — тут же добавил я, — помог одним хорошим людям, вот и всё.

Меня гораздо больше занимал этот вызов в роно — ничего хорошего от таких вызовов ждать не приходилось…

Торжественная линейка

Торжественная линейка

А вечером я целенаправленно прошёлся по району в поисках Половинкина и таки обнаружил его — в компании неизвестных мне парней он курил что-то вонючее и гоготал на всю округу. Вот же счастливые люди, подумал я, анекдоты поди друг другу рассказывают.

— Валера, — позвал я его, — разговор есть.

Он тут же затушил бычок, выкинул его в кусты и послушно подошёл.

— Пройдёмся, — предложил ему я, и мы удалились от этой группы в сторону парка. — Тут такое дело… короче пришла пора выполнить услугу, которую ты мне задолжал.

— Я готов, Антон Палыч, — тут же ответил он, — что делать-то надо?

— Завтра к трём часам мы с тобой идём в Дом юного техника, знаешь такой?

— Это на Фучика что ли? Слышал, но никогда там не был. И что мы там делать будем?

— Записываться в кружок юных радиотехников.

— Вот прямо оба двое?

— Ты напрямую, а я как твой типа куратор. Да, если ты найдёшь ещё одного желающего записаться, будет совсем здорово. Но это необязательно.

— Так Дубин же у нас известный радиолюбитель, — сразу вылетело у Половинкина, — надо с ним побазарить.

— Да что ты говоришь? — искренне удивился я, — Дубин и радиолюбитель?? В голове не укладывается.

— Об этом все знают, у него дома даже магнитофон есть, он его сам спаял из разного хлама со свалки.

— И чего, он работает?

— Как трактор. Он на нём Битлов слушает и этих… Роллинг-Стоунов.

— Тогда поговори конечно…

— Антон Палыч, я вот только не понял — а вам-то зачем это нужно?

— Я тебе потом расскажу, — пообещал я, — если выгорит одно дело. А если не выгорит, тогда и говорить не о чем будет.

И на этом мы с ним распрощались.

А на следующий день во время большой перемены (она у нас после второго урока распланирована и продолжается аж целых полчаса) прошла обещанная директором линейка, посвящённая мне. Всех школьников, конечно, загнать в спортзал не удалось, да они бы там просто и не уместились, но половина точно присутствовала.

— Мальчики и девочки, — так начала свою речь директриса, — сегодня у нас необычный повод для линейки, сегодня мы поздравляем учителя математики Антон-Палыча Колесова с вручением ему благодарственной грамоты от городского отдела милиции.

Мальчики с девочками немедленно загудели, обсуждая этот необычный факт, но Оксана их осадила.

— А ну тихо там, потом обсудите, а пока я зачитаю, что написано в грамоте, а далее Антон Палыч кратенько изложит, за что же ему такая благодарность пришла.

И она монотонным голосом зачитала содержание грамоты… ничего интересного там не было, за помощь правоохранительным органам и только-то. А дальше она широким жестом пригласила меня к микрофону, давай, мол, работай.

— Это в четверг было, — начал я, — четверг же у математиков методический день, знаете наверно, вот я и поехал с утра в город на курсы повышения квалификации. А по окончании этих курсов, они рано закончились, решил прогуляться по центру и посмотреть какое-нибудь кино.

Марину я решил исключить из своего рассказа, зачем давать лишние поводы для сплетен, да и Софья тут рядом стояла, незачем ей про Марину знать.

— И купил билет в кинотеатр «Москва», это на улице Интернациональной…

— А что за кино-то смотрели? — поинтересовался некий молодой человек слева.

— Джентльмены удачи, — ответил я.

— И как кинцо? — продолжил интересоваться он.

— Шедевр, — кратко сказал я и продолжил, — но неожиданно оказалось, что именно на этом сеансе должны были выступать члены съемочной группы этого фильма.

— И кто именно там был? — это уже директорша заинтересовалась.

— Режиссёр, композитор и два артиста — Крамаров и Муратов.

— А дальше что было, Антон Палыч? — подогнала меня директорша, выразительно посмотрев на часы.

— Дальше мне захотелось взять автограф у Крамарова, и я подождал выхода этой группы из служебного входа. Но именно в тот момент, когда они все вчетвером вышли, из-за угла выскочил парнишка, выхватил портфель у режиссёра и побежал в мою сторону. А я его задержал и отобрал портфель, на этом вся история и заканчивается.

— Так автограф-то Крамаров вам дал? — спросил тот же любопытный парнишка.

— Забыл я про него впопыхах, — отговорился я.

— Давайте поаплодируем мужественному поступку Антона Палыча, — взяла директриса руль управления в свои руки, — и пора уже по классам расходиться.

Аплодировали мне дружно, но недолго.

— С ума сойти, — честно призналась Софья, когда мы шли к учительской, — мне вот никогда так не везло. А какой хоть он, Крамаров, если вблизи?

— Совсем не похож на тех придурков, которых он в кино изображает, — пояснил я, — говорит вежливо и интеллигентно, косоглазие почти не заметно.

— А композитор это ведь Гладков был?

— Да, Геннадий. Он уже сильно в годах, седой такой, в очках и с козлиной бородкой. С ним я не разговаривал. Если про режиссёра интересно, то он сидел, да — отсюда и его интерес к тюремной теме.

— Серый, кажется, его фамилия. А за что он сидел-то?

— Там тёмная история, заступился он за женщину вроде бы, и слишком сильно заступился — превышение пределов необходимой самообороны случилось…

— За меня так никто не вступался, — с некоторыми нотками сожаления ответила Софья и неожиданно добавила, — а можно я завтра ещё приду к тебе помыться?

— Чего спрашивать-то, приходи конечно, — улыбнулся я, — только время надо согласовать, а то у меня вечером пара мероприятий намечена.

А в половине третьего я закрыл все недопроверенные контрольные работы у восьмого-Б класса и собрался в Дом юного техника. Половинкин честно ожидал меня возле трансформаторной будки, коя торчала прямо у выхода из раздевалки.

— Ну что, готов? — спросил я его.

— Всегда готов, — автоматом вылетело из него. — Дубину я