Александр Голодный - Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть.

– Да так, подумалось…

Словно набравшись решимости, продолжает с чувством:

– Искандер, погаси глаза! Душа дрожит, как на тебя гляну. Сил уже нет!

Погаси глаза?.. Оценив внутреннее состояние, понимаю. И долго я так? С некоторым усилием усмиряю параномальную энергию. Сразу наваливается усталость.

Кемаль подтверждает:

– Вот, другое дело. Извини, Искандер, но… жутко это очень. Понимаю, что…

Звонок!

– Затрахали…

Взгляд на дисплей:

– Песец.

Бодрым голосом матерого служаки:

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! Докладываю: группа из подземелий вышла в полном составе, все здоровы.

Помолчал, слушая ценные указания.

– Илья Юрьевич, возникли особые обстоятельства. Так точно, спасли человека. Девушку. Так точно, вызвал команду «двенадцать». Намусорили. Виноват.

Взмолившись:

– Давайте, я вам лучше в отчете напишу! Не могу я сейчас все сформулировать. Есть.

Разговор завершен. Повернувшись к нам:

– Все, Кемаль, запасайся вазелином.

Бережно держа закутанную в его куртку девушку, здоровяк спокойно отвечает:

– Переживем. Не в первый раз.

Уже через двадцать минут во двор въехали три машины. В «Скорую» отправили спасенную, микроавтобус прибыл за нами. Из желтого фургона с красной полосой и надписью «Горгаз» на борту вышли крепкие сосредоточенные парни в форменных комбинезонах. Слышу обрывок беседы командира со старшим "газовщиков":

– Намусорили мы сильно, Петрович. Очень сильно. Ты уж извини.

– Не проблема, товарищ генерал. Сколько?

– Четверо. Это те, которые девушек похищали. Вышли мы на них. Случайно.

– Вот оно как… Не сомневайтесь, товарищ генерал, сделаем.

– Петрович, они были не одни. У нас есть данные, где сейчас вторая банда. Но, если наведу на них полицию, то через пару часов опера окажутся и здесь.

Твердое:

– Управимся. Звоните, Ахмет Батырович.

– Спасибо!

Подключаюсь, указывая на черный тонированный «Хаммер», припаркованный недалеко от входа в бункер:

– Товарищ генерал-майор, вот их машина.

– Точно?

– Гарантирую. Ключи от машины в кармане… одного из тех, что с перерезанным горлом.

– Петрович?

– Я понял. Уже легче. Только этих четырех?

Подтверждающее:

– Только их.

В микроавтобусе Ахмет, раздумывая, смотрит на мобильник.

Поняв причину затруднений, Кемаль деликатно подсказывает:

– Может, Акиншину?

– Да, наверное, это самое правильное решение. Оригинальное – точно.

Найдя нужный номер, командир прикладывает телефон к уху:

– Сергей Владимирович, приветствую. Можешь говорить? Тогда запоминай. Банда, что ворует девушек, базируется на проспекте Вернадского в доме…

Внимательно отслеживая разговор, подсказываю нужную информацию. Беседа, больше похожая на постановку боевой задачи, завершается:

– И учти, у них заложница. Та, что они захватили два дня назад. Да, она. Решай сам: сразу поднимать своих орлов или крутить положенным порядком. Информация получена оперативным путем, но за свои слова я отвечаю. И учти – своих жертв они обычно убивают. Давай, до встречи.

Закончив беседу, уже мне:

– Командир отряда специального назначения московского ГУВД. Дельный и жесткий. Мы с ним не раз пересекались. Не сомневайся – через час этот пентхаус будут штурмовать его парни.

– Спасибо, командир.

– За что?

Молчу.

***

Ученые, словно сорвавшиеся с х… э-э-э, в общем, как рухнувшие с дуба, вознамерились утащить меня в пыточную прямо из машины. Уже и каталку подготовили, энтузиасты. А помыться? Поужинать? Да хоть переодеться! С трудом сдерживаясь (только бы глаза не полыхнули!), категорично отказываюсь, выставляя свои условия.

Поразительно – согласны на все. Неугомонный Сергей Дмитриевич, на этот раз выступая эталоном деликатности, предельно вежливо просит (на ночь, Александр Владимирович, исключительно на ночь) поставить одну капельницу и установить в номер контрольную медицинскую аппаратуру.

– И как я с капельницей буду спать?

– Как только закончится, немедленно снимем. Вы даже не почувствуете.

Ладно, убедили. На что только не пойдешь во славу российской науки? Нет, на каталке не поеду – еще не инвалид, хотя такими темпами скоро сделаете.

Наконец-то избавившись от ажиотажного внимания, следуем по службам, сдавая экипировку. Принимают молниеносно, хотя проверять не забывают.

В номере наконец-то включаю душ и встаю под упругие чистые струи. Лепота!

Горячая вода смывает въевшуюся канализационную вонь, неся расслабление и восхитительное ощущение чистоты. Щедро поливаю себя ароматным гелем, поднимая пену большой губкой. Отмывшись до скрипа, просто стою под парящим потоком, прогреваясь и чувствуя, как тело наполняет спокойная усталость. Но тут доносится приглушенное:

– Искандер?

Блин, ну, сейчас-то что?

Отодвигаю дверь кабинки:

– В душе я, командир. Что случилось?

– Да за тебя волнуемся – уже час, как ты там.

Час?

– Все, выхожу.

Ужинаем в малом зале столовой – для дежурных служб. Кемаль уже взял порции, ждет за столиком. Гляжу на свою тарелку и офигеваю – это же тазик!

– Брат, ты не перестарался? Я столько не съем.

– За тобой доем, не побрезгую. Ты, главное, начни. Да, и вот.

Опять капсулы. Пять штук. Шучу:

– Вместо ужина?

– Нет. Надо принять после еды.

Нехорошие подозрения снова поднимаются в душе. Беру таблетки, смотрю в глаза Кемаля:

– Брат, я что – болен? Только не пытайся обмануть.

Помедлив, не отводя честных глаз, он отрицательно покачал головой:

– Нет, Искандер. Ты здоров. Лекарства нужны, чтобы… они помогают раскрыться твоим паранормальным способностям.

Это правда. Бросаю короткий взгляд на командира. Хм-м, что-то они все-таки скрывают: Ахмет не успевает до конца стереть чувство облегчения с лица. Пытать дальше? А смысл? Главное – здоров. Да и вообще, обалденный аромат рагу с фасолью настраивает на совершенно иной лад. Киваю:

– Знал бы ты, какие от этих таблеток приходы. Сознание расширяется – мама, не горюй.

Наклонившись, заговорщицки приглушенным голосом Ахмет комментирует:

– Только не вздумай об этом сказать своим вивисекторам. Замучают в особо извращенной форме.

Оценив шутку, улыбаюсь и берусь за ложку.

М-да, оказывается, все относительно. Это я к тому, что тазик успешно съелся. Более того, передохнув в удобном полукресле, приговорил две чашки чая, не отказался и от кусочка торта «Наполеон».

Собираясь с силами, чтобы заглотить лекарства, обращаю внимание на улыбающихся друзей:

– Что веселитесь? Назад покатите, готовьтесь.

– Не волнуйся, донесем,.. термитище. «Не смогу, не буду…» Умял, как за здрасьте.

– Представляешь, что-то аппетит разгулялся. Поесть вкуснятину, да в человеческих условиях…-

– На нас тоже, как в первый раз оттуда вышли, жор нашел. Наверное, подземелье так действует.

Соглашаюсь:

– Наверное.

Посидев еще минут десять, понимаю – сейчас усну. Встаю, и еле успеваю схватиться за спинку сиденья. Поддерживает и мгновенно среагировавший Ахмет. Так.

– Кемаль, тебе кто таблетки дал? Сергей Дмитриевич? Маньяк научный?

– Искандер, не заводись. Это успокоительное и тонизирующее на усталость легли. Давай, пойдем домой потихонечку.

Простые, наполненные заботой слова внезапно вызвали обвал чувств, вырвавшийся в отчаянном:

– Знал бы ты, где мой дом…

Глубокое сострадание в глазах напарников. Стоп. Что-то расклеился, как от спиртного. Точно, доза лекарств ударная. Надо бы Сергею Дмитриевичу в глаза заглянуть. Проявившаяся независимая часть сознания абсолютно шизофренично констатирует: «И он сойдет с ума». Песец. Но желание вставить вивисекторам от земли до неба никуда не делось.

От надолго запоминающегося вечера экспериментаторов спасла Лариса. Именно она встретила нас в номере, уже дополненном стойкой с двумя (от, паразиты лживые!) капельницами и электронной медицинской аппаратурой.

– Саша!..

Обняв милую женщину, чувствую, как от меня буквально хлещет переполняющими сердце любовью и нежностью. Теплая ладошка проходит по щеке:

– Небритый какой…

Пряча подозрительно заблестевшие глаза:

– Давай быстренько раздевайся, и ложись. Я сегодня за врача.

Парням:

– Спасибо, мальчики. Идите, я справлюсь.

– Хорошо, Лори.

Друзья тихо ушли, Лариса, придерживая, ведет меня к кровати.

– Ларочка, я не инвалид. Устал только. Немного.

Усилием воли возвращаю некоторую ясность сознания:

– И вообще, сначала туалет и почистить зубы.

– Я тебе помогу.

– Нет. Я справлюсь сам.

Похоже, так и простояла у двери туалетной комнаты, пока я там ползал. Захлестывает, к слову, вообще не на шутку.

В трусах и футболке падаю в постель. Мир вокруг приходит в медленное вращение.

Но нахожу силы игриво спросить: