Гений: дорогу бомбили? - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

для лимузина высшего класса на смену архаичным «чайкам» и ЗИЛам. Я ориентировался на память, Катя — на свой безупречный вкус. Азербайджанец подсаживался, долго водил крючковатым шнобелем, торчавшим поверх жёстких чёрных усов, не понимая ничего, затем дрейфовал к дивану и включал телевизор. За нами продолжал следить вполглаза. В их республике полно головастых и рукастых парней, но в технический прогресс там не верю: у руля зачастую ставят подобных Саиду сыновей «большого человека» из правильного рода и с нужными связями. Не удивлюсь, что его туристическое шляние по городам Германии ляжет в личное дело отметкой о повышении квалификации и изучении опыта немецкого автомобилестроения, после чего Саид-муаллим получит пост директора предприятия по выпуску внедорожников для Советского Кавказа и Турции. Если у него не будет толкового первого зама, выбившегося наверх благодаря таланту, а не высокородному происхождению из Нахичевани, заводу быстренько придёт шиздец.

Последние такие посиделки состоялись уже в Вольфсбурге, туда прикатили вечером тридцатого, в воскресенье. Следующим утром вдвоём с ханум отправились в «небоскрёб» концерна «Фольксваген». До их штаб-квартиры несложно было дотопать пешком, но я всё равно завёл машину, справедливо полагая, что наш приезд не останется незамеченным. «Руслан» конкурировал с топ-лимузинами компании «Опель», но по качеству и оснащению дышал в затылок Большой тройке премиум-сегмента, представленного в Германии фирмами «Мерседес-Бенц», BMW и «Ауди», уж точно превосходя всё, продаваемое под брендом «Фольксваген». Я, как руководитель проекта «Руслан» и главный конструктор модели, прикатил его как визитную карточку своей… Нет, «гениальность» — нескромное слово. Скажу обтекаемо — как свидетельство моей конструкторской небезнадёжности.

Словно истый джентльмен (или херр, мы же в ФРГ), выскочил из-за руля и, обежав лимузин, подал Катьке руку, помогая вылезти из машины, с чем бы она и сама прекрасно справилась.

— Где Саид, кстати?

— Остался в номере. Мы вчера крупно поругались. Он ревнует к моему положению около тебя больше, чем к тебе как к мужчине.

— Пф-ф-ф… Понятно, — я поправил галстук. — Продолжение темы «баба должна сидеть дома на кухне с детишками»?

— Вроде того.

— Мы как раз отираемся там, где полвека назад звучал лозунг «киндер-кюхе-кирхе», дети-кухня-церковь, баба не имеет права служить в Вермахте, Кригсмарине и, что особенно почётно, в СС. Заменить «кирхе» на «мечеть», и твой чувствовал бы себя как дома? Пусть пошляется, поищет единомышленников. Наверняка остались.

— Он откупорил коньяк с утра. Сказал: не хочу скандала с беременной женой. Служила бы я в СС, притащила бы домой «парабеллум»…

Она бросила эти слова с досадой. Понятное дело, к будущей матери на Кавказе отношение должно быть трепетное. А вот потом отольётся. Значит, придётся спешить, чтоб снова получить привилегии беременной. Так до старости.

— Что же, проведём время, свободное от твоего благоверного, если не с удовольствием, то с пользой.

— Я бы и с удовольствием… Назло ему переспала с тобой!

От последних слов чуть сбился с шага на пути к холлу. Надо же!

— Дорогая, прекрасно знаешь, что и я не против, и не железный. Но у меня любимая жена в Москве, трое детей, и аргумент «она не узнает», увы, не работает — я же буду знать и помнить, что произошло. Поэтому спасибо, очень тронут…

— Я пошутила. Каждые четверть часа тошнота накатывает, не до утех. Хоть Саид продолжает приставать.

Мы как раз дотащились до стеклянных дверей «небоскрёба» и волей-неволей прервали странный диалог. Уверен, Катька ничуть не шутила и готова была на измену из чистой вредности, а не из ожидания кайфа от соития со мной. Наверняка чувствовала бы себя свободнее под градом упрёков мужа, со злорадством думая, что великий вождь в масштабе их семьи — на деле лишь банальный рогоносец. Но это не моя семья, не моя женщина, не мои игры.

Названный небоскрёбом, центральный фольксвагеновский офис имел лишь 13 этажей в высоту, в Москве столь низкие здания уже не строят и в спальниках, перейдя минимум на 16 этажей, мода на возврат к малоэтажной застройке далеко впереди. Но для захудалого Вольфсбурга он оставался самым вытянутым вверх домом, своей унылой прямоугольной формой без изысков напоминал монументально-утилитарный стиль Третьего рейха, выше здесь не нашлось. Бетонный гроб торчал на берегу какой-то реки или канала, вода чуть облагораживала пейзаж. Вздумай Саид прогуляться в наше отсутствие, приятных глазу ландшафтов в городке не найти.

Мне же предстояло отыскать решение, каким образом оправдать расходы приглашающей стороны на иноземного консультанта. Понятно, что, вообще-то, это вопрос чести и имиджа советского легкового автопрома, до недавних пор хромавшего на все ноги, а теперь вполне достойно представленного на международном рынке. Приглашение было неожиданностью и для Минавтопрома, и для ЦК, они ещё и кочевряжились… и заломили 1000 марок за рабочий день консультанта плюс расходы по командировке. Разумеется, чета Гафаровых прикатила за азербайджанский счёт. Катька получит хорошую долю за дизайн «чайки» в мерседесовском стиле, для Саида — чисто расход денег, от созерцания заграничных достопримечательностей он явно не испытывал оргазма.

Нас довольно быстро развели по сторонам, Екатерину утащили демонстрировать историю дизайна VW, что ей, безусловно, полезно, я же через короткое время застрял в кабинете… нет, не председателя совета директоров. Всего лишь начальника юридического отдела Макса Шефера, как оказалось, также курирующего службу безопасности. Здесь же отирался Вольфгант Штайнер, возглавлявший RD, на наши деньги — главный конструктор концерна. Оба — поджарые, подтянутые, ничего общего с карикатурными германскими бюргерами, расплывшимися от пива с сосисками.

Несмотря на мой развитый до приличного уровня английский, говорили через переводчика с немецкого на русский, им был щуплый блондинчик голубоватого вида, мне сразу не понравившийся.

Хозяева вечеринки сразу решили шокировать осведомлённостью. Шефер вывалил целое досье, рассказывающее, в том числе, о моей причастности к странным смертям в Швейцарии и Румынии, об участии в ралли Париж-Дакар под эстонской фамилией, о…

— Хватит! — я невежливо прервал его словесный поток. — Если вы решили вербовать на компре, то все эти двусмысленные эпизоды моей биографии известны в КГБ, и каждому нашлось объяснение. Ближе к делу. Какую пользу вы ожидаете от меня для «Фольксваген»?

Блондинчик перевёл, члены совета директоров переглянулись, перебросились парой фраз. Воображаемый микрофон перешёл к Штайнеру.

— Герр Брунов! Наш отдел маркетинга два месяца исследовал прорыв в производстве легковых автомобилей СССР за последние 10 лет и пришёл к однозначному выводу: вы явились ключевой фигурой революции в автопроме, — далее он произнёс несколько очень лестных фраз о моём участии в разработке всех прорывных переднеприводных малолитражных машин,