Башня времен. Заброска в советское детство - Анджей Б.

поморщились. Охранник сделал шаг, но, вопреки ожиданиям, грудью не попёр — решил, видимо, что с проблемой в виде Жеки должен разбираться кто-то другой. А всклокоченный светловолосый паренёк в свитере с высоким горлом посмотрел, кажется, даже сочувственно.

Тип с продолговатым лицом и в пиджаке, что раньше говорил Жеке расслабиться, толкнул парня в подлокотник кресла, ухмыльнулся со значением:

— Ну давай, расскажи ему.

Паренёк завозился, посмотрел на остальных: «Я?». Двинул по столу белую в красный горошек чашку, проговорил тихим и каким-то невесёлым голосом:

— Здесь проводится некоторый эксперимент. Вас выбрали для участия.

Жека быстро задумался. Эксперимент? Понятно. Вернее, непонятно, но жутковатые оптические иллюзии на улице обещали как-то объясниться, и Жека украдкой вздохнул с облегчением. И даже ощутил интерес. Вместе с тем, воспоминания о пережитом испуге заставили рассердиться.

— Я ни на что не соглашался, — оглядел он поочерёдно всю эту компанию, на него смотрели в ответ, выражения лиц были Жеке непонятны. — Что ещё за эксперимент? В чём он заключается? И сколько это займёт времени?

Лоб парня на секунду собрался морщинами, потом разгладился.

— Времени нет.

— И у меня нет, — согласился Жека. — И чем быстрее мы…

Тут длиннолицый тип в пиджаке нетерпеливо качнулся в кресле своём вперёд, стукнул по столу фирменной кепкой-бейсболкой и Жеку перебил:

— Да ты не понял фишки, — усмехнулся он неприятно и зубасто. — Это здесь нет времени, чувачок. Такое вот место.

— Слышь, я тебе не чувачок! — отрезал Жека, пропустив мимо ушей диковатый смысл сказанного. — Вам… не чувачок… — сдал неохотно назад, предположив в зубастом типе босса конторы, заказавшей сегодняшнюю доставку. Хотя — да пошли они все вон, шутники хреновы.

Зубастый и пиджакастый ничего не сказал.

Зато сказал парень.

— Нас будут отправлять в прошлое. По телевизору так передали.

Так сказал парень. При этом он показал пальцем на стену напротив, гладкую, белую и совершенно пустую.

Нелепые эти слова повисли в душноватом воздухе комнаты. Слова повисли — и никто не прыснул в кулак, не захихикал и не загоготал.

Вот тогда Жека испугался едва ли не больше, чем недавно на улице. Да это какое-то сборище сумасшедших, и он тут вместе с ними в комнате, в безлюдной промзоне на отшибе цивилизации. В ловушке. В дверях стучал по полу ногами, стряхивал с подошв снег толстяк в клетчатой рубахе, выход был перекрыт. С другой стороны виднелись тоже двери, но вели они скорее всего в какие-то внутренние помещения, в тупик.

Жека мысленно заметался. Что, что делать? Попробовать всё же прорваться? Он сделал шажок к двери.

Толстяк, видимо, прочитал его мысли.

— Э, ну не надо никуда бежать.

— Да, не надо, — согласился лысый и коренастый охранник. — Не надо, мы тут уже всё кругом исбеѓали. Нет там кроме снега ничего.

Он посмотрел на Жеку и усмехнулся, устало и понимающе, хотя что он там себе понимает, было неизвестно.

— Мы здесь, уважаемый, такие же, — доверительно продолжал он, — направлялись по своим делам, а оказались в этой комнате с белыми стенами, с видом на снегопады. Я в тренажёрку новую заглянуть хотел, с работы, вон, на время отошёл…

Он дёрнул себя за тёмно-синий комбинезон. Жека прочитал слова на нашивке: охранное предприятие «Демиург», хмыкнул про себя.

— Да, — продолжал охранный человек, потирая блестящую свою лысину. — Костя прямо рядом с домом заблудился. Вон тот добрый дядя в пиджаке офис турагентства искал, а нашёл вот это вот. Николаич… Что там у тебя было, а, Николаич?

— Такая же канитель и была, — со вздохом кивнул толстый байково-клетчатый Николаич, — шёл туда, а пришёл вот сюда.

— Ага, — кивнул охранник. — Нас, дружище… Как тебя, кстати?

— Евгений.

— Фёдор.

Лысый протянул руку, была она большая, твёрдая.

— Так вот: нас, видимо, вроде как похитили.

— Похитили? — переспросил Жека. — Кто?

— Конь в пальто, ёпта, — пробурчал тип в дорогом пиджаке. — Разумный, инопланетный.

— Кто, это пока непонятно, — сказал, не обратив на остряка внимания, лысый охранник Фёдор.

Жека помолчал в задумчивости.

— А про эксперимент, и что в прошлое будут отправлять — это откуда известно? — Он посмотрел на взъерошенного блондинистого парнягу в свитере. — Из какого такого телевизора?

Охранный демиург Фёдор вздохнул.

— А эта информация…

Он замялся, как будто подбирая слова.

— …Из не очень достоверных источников, — закончил за него зубастый в пиджаке.

— Ну, не то чтобы, — Фёдор взглянул на того с некоторой укоризной. — Оно вот как было. Мы тут уходили на разведку: решили вроде как проверить, что это за местность: мы-то, кстати, уже довольно долго тут кукуем, у кого-то, — он показал на пиджачного, — примерно третьи сутки пошли. Так вот: здесь оставался один Костя. И вот он говорит… Слушай, Костян, давай расскажи-ка сам, а?

Парень с растрёпанной причёской поправил высокую, доходящую чуть не до ушей горловину свитера, моргнул, кашлянул.

— Я… Ну, я сидел, их ждал… И вот здесь, — он указал пальцем на гладкую, идеально зашпаклёванную и покрашенную стену, — здесь появился экран. И там — человек: солидный такой, в костюме, галстуке. Кажется, это диктор был, из старых ещё, советских времён. И он говорит: сохраняйте, мол, спокойствие, вас отобрали для проведения научного эксперимента. Вам, мол, предстоит заброска в прошлое, ожидайте дальнейших указаний.

Он развёл руками и насуплено замолчал.

— И всё? — спросил Жека.

— Всё. Потом экран пропал. Голограмма, видать.

— А почему вы говорите, что информация недостоверная? — продолжал расспрашивать Жека.

Парень Костя шевельнул щекой, вздохнул. Жека увидел вдруг, что напрасно, пожалуй, определил его в молодые, не так уж он и молод. Лицо его было из тех, по которым насчёт возраста легко ошибиться, и в волосах светлых проглядывала, похоже, седина. Как раз про таких, как этот Костя, говорят смешные и обидные слова, что маленькая собачка — и в старости щенок. И ещё Жека подумал, что напоминает этот Костя героя детского фильма «Приключения Электроника», и не весёлого и безалаберного Сыроежкина, а его задумчивого роботизированного двойника.

— Я, тут такое дело, сейчас на таблетках сижу, — объяснял между тем человек неопределённого возраста Костя, вздыхая и то и дело странно шевеля щекой. — Прописали вот, депрессию лечу и ещё там, с ней связанное. Когда в комнату эту попал,