Царь Марса - Владимир Викторович Бабкин

ТЕРРА ЕДИНСТВА. ЗВЁЗДНЫЙ. ЦЕНТР ПОДГОТОВКИ КОСМОНАВТОВ. 31 марта 2018 года.

Реабилитация шла непросто. Да, я уже ходил, но всё заново и по-честному. Без дураков.

Повторение — мать учения. Так говорят. Ну, и что, что я был в космосе десятки раз и пилотировал звездолёт? Навык теряется, скорость реакции снижается, да и выносливость организма за столько месяцев полёта к астероиду, а потом обратно, тоже не прибавляет. После месяцев невесомости и межпланетного пространства, которое никак не защищено магнитным полем Земли, мой организм требовал полной проверки и техобслуживания. Ведь мне ещё на Марс лететь.

Зачем мне на Марс? Чисто погулять. Потому что я Романов, а Романовы в этой версии Империи, всегда первые. Со Знаменем в руках. Иначе в чем смысл существования Императорской Фамилии и трона в целом? Раздавать ценные указания? Так я не Император, чего мне их кому-то раздавать? Своих дел выше крыши.

А если серьезно, Маша-Два спешила. Ситуация оставалась сложной, впечатление от нашего триумфального полёта к астероиду Орфней уже исчерпалось, каналы новостей приходилось забивать всякой ерундой, в том числе и репортажами о предстоящей миссии на Марс, и её подготовке.

Нужен был эпохальный триумф.

Причем, не просто воткнуть флаг, сделать фоточки и улететь. Маша обязательно хотела основать там реальное поселение и объявить Марс территорией Единства. И ещё одним бриллиантом в своей Императорской короне. А потом прикрыть орбитальным флотом и базами на поверхности Марса. А для этого нужен был постоянный город на планете и налаженная логистика по поставкам с Земли, а так же местное обеспечение и производство.

— Светлейший. Процедуры окончены на сегодня. Можете отдыхать. В приёмном отделении, в комнате отдыха, вас ожидает Государыня.

Интересное кино. С чего Императрица припёрлась в Подмосковье с обожаемого ею Острова в Мраморном море?

Ну, делать нечего, киваю. Иду.

В комнате отдыха действительно сидела в кресле Императрица и пила чай с крендельками.

Она поднялась с кресла мне навстречу. Мы чмокнулись.

— Привет, братик.

— Привет, сестрёнка. Какими судьбами в наши скромные края?

Улыбка. Люблю её улыбку. Иной раз она так умеет улыбаться, что жилы стынут! Хищно! И тогда прячьтесь все. Но, сегодня улыбка была спокойной. Значит, не по мою душу. А зачем?

— Привезла мне Высочайшее Дозволение управлять мотоциклом?

— Обойдёшься. Как тебя убить я выберу сама.

Вздыхаю.

— Опять облом. А чего тогда явилась?

Императрица усмехнулась.

— Я иногда хочу тебя зарезать лично. Или отрезать твой болтливый язык.

Она погладила рукоять Ножа Лицея на своем предплечье.

— Ой-ой, держите её семеро. Рад тебя видеть.

— Взаимно. Как реабилитация?

— А что? Завтра на Марс? Я заведу будильник.

— Умничаешь?

— Ты же не говоришь ничего. Кто-то должен воздух сотрясать. Так что?

Кому-то (многим) покажется странным такой формат разговора с Императрицей и Государыней. Но, во-первых, мы были близкими родственниками, во-вторых, наши взаимные подколки были искренними и циничными, в-третьих, мы были ровесниками, хотя мне тут всего девятнадцать лет, но, по факту, да, были ровесниками, я даже итого был старше её. Что такое её сорок два, по сравнению с моими? К тому же, я прожил две жизни, а она только одну. Да и были мы двумя из Трех Посвященных в Тайну. Тайну, за одно упоминание о возможном существовании которой взрываются космические корабли, тонут на рыбалке люди и летят в дерево автомобили. На полном ходу.

Главную Тайну этого мира знают только Трое. Всегда.

— Братика хотела увидеть.

— Посмотрела?

— Ладно, давай серьезно. Прогуляемся? Погода хорошая. Снег тает. Воздух в Подмосковье сейчас просто чудесный.

Я покосился на её руку. Браслет светится. То есть поле подавления включено. Кто бы сомневался.

— Ну, давай пройдёмся. Ведите меня, моя загадочная Госпожа.

И галантно целую её ручку. Рядом со светящимся браслетом подавления.

… Уже в парке Маша-два сообщила:

— Из хороших новостей — ты полетишь на Марс.

— Очень смешно. Кто бы мог подумать. А плохие новости какие?

— Полёт состоится на два года раньше запланированного.

— Ещё смешнее. На метле? У нас не достроен звездолёт. «Михаил Великий» ещё на лунных стапелях в доках.

— В ближайшие месяцы «Благословенную» восстановят.

Я обалдело посмотрел на сестру.

— Ты издеваешься? «Благословенная» не предназначена для полётов на Марс! Это же совершенно иная миссия! Там нет ни условий, ни оборудования для такой миссии! Я там прожил почти год!

— Надо, братик, надо.

— Да с таким же успехом можно на Юпитер полететь!

Кивок.

— Можно и на Юпитер, и даже на Солнце, но надо на Марс.

— Империя требует жертв⁇!

— Да. Так надо.

— Зачем⁇!

— Южноамериканцы спешно готовят свою программу. Точно не известно. Вроде на Луну, но компоненты корабля слишком велики. От Луны мы их отгоним, а вот Марс им вполне по плечу. Даже если билет в один конец. А как ты знаешь, претендовать на права на космическое тело может только государство, чей человек лично установил флаг на поверхности этого тела. Механоиды тут не в тему. Это просто исследования. А вот человек с флагом даёт право государству о чём-то заявлять. Я не могу отдать Марс бразильцам и аргентинцам с чилийцами. Они спешат.

— Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Это гибель! Не готов корабль, нет обеспечения, мы не сможем развернуть там базу!

— Империи нужен этот полёт. Прости.

* * *

ТЕРРА ЕДИНСТВА. ЗВЁЗДНЫЙ. ЦЕНТР ПОДГОТОВКИ КОСМОНАВТОВ. 31 марта 2018 года.

— Как думаешь, мне погоны не жмут? И титулы заодно.

— В гробу я видала все эти титулы! Про погоны спорить не буду. Я понимаю, Честь. Сама офицер. Но, она же бросает тебя на смерть. У тебя двое детей. Почему именно ты?

Диана кусала свои прекрасные губы. По щекам её текли слёзы. Всхлипывать не всхлипывала, но была на грани.

— А почему именно Вася или Ваня должны? Я — Романов. Меня готовили к полёту.

— Не только ведь тебя… Будь оно всё проклято… Я не хочу так жить… Миссия должна была быть иной… База, а тут…

Всё-таки она заревела.

Что мне надо было ей сказать? Да, что я вообще мог сказать? Про Честь, Долг и нашу историческую миссию? К чему это сейчас? Всё она знает и понимает.

— Солнышко, я пока здесь, полёт через год, разберёмся.

— Она… Она…

Я включил свой браслет. То, что будущие слова услышит Маша я не сильно боялся, свои люди, разберёмся, а