Шарлатан 3 - Квинтус Номен

студентам почти полтораста миллионов совершенно наличных рублей – я вообще не представлял, как у нас это получится проделать. То есть понятно как: вы влетим в очередной и очень приличный такой «кассовый разрыв», но в этот раз за него отвечать уже предстояло лично мне. Конечно, меня, скорее всего, за это расстреливать все же не станут, и даже в лагерь наверное не отправят. Хотя как знать, по каким-то статьям уголовная ответственность сейчас начиналась с четырнадцати…

Впрочем, меня предстоящая ответственность заботила на удивление мало: я больше радовался тому, что авантюра моя, похоже, все же удалась. В конце августа почти все новые предприятия почти полностью оказались укомплектованы рабочими и инженерами, в новых городах (точнее, в новых микрорайонах старых городов в основном) стало на триста тысяч жителей больше…

А в Москве и области – на столько же меньше, и покинули «столичный регион» в основном самые квалифицированные специалисты. То есть гораздо больше народу регион покинуло, в подмосковных деревнях и селах тоже народу поубавилось тысяч так на двести, а в результате уже в последние дни августа всё стало кристально ясно. Причем не только мне и Зинаиде Михайловне. Настолько ясно, что двадцать восьмого августа мне пришлось предстать перед Иосифом Виссарионовичем. И предстал я будучи совершенно спокойным: бухгалтерия КБО подбила предварительный баланс и сообщила, что в кассовый разрыв мы все же влетаем, но дыра в бюджете будет совершенно не страшной: на первое сентября недостаток наличности в кассе самую малость должен был превысить жалких двести миллионов, но как раз с этой даты, с учетом того, что с отъездом студентов можно будет начать массовую продажу стройматериалов колхозникам, которые за ними уже в очередь выстроились, суточная чистая выручка даже слегка превысит три миллиона рублей. А если числа так с пятнадцатого начать и продажи всякого «по предварительной оплате» с поставкой товара в течение пары месяцев, то кассовый разрыв гарантированно будет закрыт уже до ноября. А взять такую сумму в госбанке, причем под гарантии обкомов, вообще проблемы не составит…

Иосиф Виссарионович мне показался очень злым:

– Шарлатан, ты это специально сделал? Ты хоть знаешь, что тебе за это полагается?

– То, что я сделал, я действительно сделал специально, но думаю, что меня еще какими-то орденами награждать пока не стоит. Заводы только лишь заработали, пока они еще работу толком наладят…

– Ты тут дурачком не прикидывайся: половина предприятий Москвы и области из-за твоих действий потеряла самых квалифицированных работников, заводы массово производственные планы срывают – а ты тут глазки мне строишь! Да за это тебя нужно… я даже не знаю что с тобой сделать нужно!

– Вы, Иосиф Виссарионович, на меня-то не валите. Рабочие сами, между прочим, поехали туда, где им жить и работать лучше. Просто у меня рабочим и жилье нормальное сразу предоставлялось, и все прочие удобства. Да и не только у меня, во многих местах руководство областей то же самое сделали и они сидят теперь довольные и бочку на меня не катят. А я вас предупреждал, между прочим: тому же товарищу Хрущеву никто ведь не запрещал тем же самым заняться, но он, как я вижу, даже не почесался. А ведь у него, со всей московской промышленностью, возможностей-то сделать людям хорошо, куда как больше было, чем у меня: он-то первый секретарь обкома, а я теперь даже не пионер.

– Комсомолец, значит…

– Пока нет, у меня просто времени не было хотя бы на пять минут в обком заскочить и в комсомол записаться. Но это я наверстаю, быстро наверстаю. Вот поступлю в институт – и в тот же день и комсомольцем стану. Маринку попрошу мне рекомендацию… хотя она-то уже не комсомолка, и Надюха тоже слишком старая уже…

Иосиф Виссарионович вроде как успокоился немного, еще раз на меня внимательно посмотрел. Ага, меня – и решил взглядом угнести! Но я-то, с внуками нянчившись, очень хорошо освоил взгляд того самого кота, так что взор мой был безмятежен и ясен (хотя это мне все же с трудом удалось изобразить).

– Значит, в университет… а в какой?

– В горьковский, чтобы недалеко от дома. На мехмат хочу поступить. То есть я документы уже подал… в смысле, надеюсь, что Сергей Яковлевич их туда передал уже.

– Понятно… а письмо твое, раз уж так все получилось, мне открыть не пора уже?

– Мы же договорились: первого ноября. Мне еще кое-что все же сделать нужно.

– Ну первого, так первого. А рекомендацию в комсомол я сам тебе напишу… чтобы потом с тебя как с комсомольца спрашивать. Ты посиди пока пять минут в приемной…

Глава 6

На самом деле я все же товарища Сталина обманул: Хрущ ни при каких условиях не смог бы сделать то, что было проделано через КБО в рамках нашей очень непростой авантюры. И даже не потому, что он был для такого дела туповат: у него просто физической возможности сделать такое не было. Но он вдобавок и не хотел ничего такого делать – и вот на этом стоило сыграть. Но все же не раньше ноября: было у меня чувство, что «товарищ» сейчас еще в состоянии вывернуться. Но только сейчас, а сейчас он, видя грядущий безусловный провал по всем плановым показателям, наверняка постарается еще что-то сделать, чтобы все же провал стал не настолько оглушительным – и наверняка только усугубит. И я даже предполагал, как он это сделает – и вот тогда…

Тогда я достану из широких штанин… нет, у меня еще паспорта вообще не было за младостью лет, а достану я простой финансовый отчет о проделанной работе. Который подготовит Зинаида Михайловна – и глядя на который любой здравомыслящий человек придет к выводу, что в Москве и области руководство очень много денежек просто пустило на ветер. А, возможно, еще и разворовав по дороге половину областного бюджета – ведь никакого иного объяснения тому, что в КБО стройки точно таких же объектов обходились в два-три раза дешевле, чем в Москве, просто найти невозможно. Невозможно, если не знать «изнутри», как этого в КБО было организовано.

Где-то я слышал замечательную максиму: жене не рассказывают про любовницу, любовнице не рассказывают про болячки, врачу не рассказываю о делах. А главбуху рассказывают всё. И это совершенно верно, если