Вперед в прошлое – 7 - Денис Ратманов

бабушки, которая с трубкой металась по двору, не находя себе места. Понятно, что дед — ее старый приятель, но уж слишком она переживает. Ее нервозность передалась даже Боцману, который ходил следом. Она остановится — пес остановится, гавкнет, чтобы себя обозначить, — снова за ней.

— Так и не отзвонился, — сказала она, приложила руку к груди. — Чует мое сердце: беда.

Не знаю, как я считал ее намерение сворачивать горы, но предложил, полностью уверенный в утвердительном ответе:

— Летим?

Она устало прикрыла глаза.

— Я бы — с радостью, но скотину на кого оставлять?

— Юрка не справится? — спросил я с надеждой, все-таки одному лететь в Москву было стремно, да и вряд ли получится.

Бабушка помотала головой.

— У Маруси ночью кур из сарая вынесли. Она услышала, что куры орут — сама в крик: помогите, грабят. А ей ответили: орать будешь, горло перережем. Он смотрит, один у калитки стоит, сколько других, непонятно, и замолчала. Утром заявление написала, но менты такое не расследуют. — Она помолчала немного и сказала: — У меня-то ружье, случись чего, получат по заднице дробью. А Юрка что сделает?

— Значит, полечу один, — скрипнул зубами я.

— Сдурел? — Она уперла руки в боки и нависла надо мной.

— А что делать? Тупо ждать? Вдруг он там в больнице умирает — ни лекарств, ни ухода.

— Или просто занят своими делами, — сказала она без особой уверенности, потом мотнула головой. — Нет, Шевкет — человек слова… Да, ты прав. С ним что-то случилось.

— И он там один! — добавил я. — У него никого нет…

Меня перебил треск телефона в прихожей. К нему мы бросились одновременно, едва не сбивая друг друга с ног.

— Да! — выдохнула бабушка в трубку, оттуда донесся взволнованный женский голос.

— Ирина, — отчиталась бабушка, прикрыв трубку, и переключилась на разговор. — Ну что я сделаю? С ним нет связи. Пропал! Ну откуда я знаю? Подожди немного… Как договорились, так и делай. Да, вези все назад.

Как я понял, речь велась о товаре, который никто не забрал.

— Пусть с поезда продаст, — посоветовал я. — Деньги возьмет себе. Ну жалко ведь, сгниют и груши, и виноград.

Бабушка глянула с интересом и передала мои слова Ирине, но та продолжала истерить, аж я услышал:

— Что я, барыга? Где я продам? Делать мне больше нечего, чем по переговорникам скакать, звонить вам постоянно! Ты бы видела эти очереди!

— Это хорошие деньги, — стояла на своем бабушка, а потом как психанет: — Твою мать, Ирка! Выброси к черту! Раздай бомжам, дура психованная. Конверт только назад привези.

Тетя Ира бросила трубку. Бабушка вздохнула, упершись в тумбу с телефоном.

— Вот же бестолковка! Еще и Мариам товар привезла. Вот куда его теперь? — Она посмотрела на меня. — Некогда этим заниматься!

— Юрка пусть продаст, — посоветовал я. — Хоть по себестоимости. Все, хватит мять… кот хвоста. Тьфу ты, хвост кота. Поехали за билетами на самолет.

Бабушка помотала головой и уронила:

— Я не поеду в Москву. Не могу.

— Просто помоги мне купить билет и договориться с экипажем, чтобы провезли меня без сопровождения.

— А если купим, но не пустят? Билет стоит дорого, очень дорого!

— И плевать! — Хотелось топнуть ногой. — Я не хочу потерять деда. Ну блин! Я был в той Москве, сам там торговал, и ничего!

Бабушка попыталась меня урезонить:

— Ладно, допустим, прилетел ты в Москву — и что? Где там будешь ночевать, если деда нет дома?

— На вокзале. У бабок койко-место сниму. Масса вариантов! Ты сама видела: я выкручусь!

Она невесело рассмеялась.

— И не думай. Назревает гражданская война! Случись что с тобой, я себе не прощу, что отпустила тебя одного.

Вот тебе и положительный ответ. Хотя он и логичный, сдаваться я не собирался.

— А если с дедом что-то случится?

— Шевкет — хотя бы взрослый. Я не хочу иметь две проблемы и две головных боли вместо одной.

— Не поможешь? — прищурился я.

— И Лехе задницу надеру, если узнаю, что он тебе помог.

Черт! Мне ж не нужна помощь как таковая! Мне всего лишь нужен сопровождающий. «Нужна! Еще как нужна!» — вопил опыт меня-нынешнего. Точнее, отсутствие опыта вопило.

И вдруг я понял, что ни один знакомый взрослый мне не поможет — побоится ответственности. Потому действовать надо самому, правда, ума не приложу как. Билет мне точно не продадут. Упасть на хвост какой-то тетке, предложив ей денег за то, что она скажет, что я — ее родственник?

Проблема, в принципе, решаемая, но она требует присутствия взрослого. Так сказать, поводыря. И если не помогут свои, значит, помогут чужие.

— Ты не права, — сказал я, понимая, что еще как права, будь я взрослым, поступил бы так же.

Потому, вкусив бабушкиного борща со сметаной и сделав вид, что смирился и грущу, но на самом деле заправившись перед вылетом, я отправился домой за документами и деньгами. Мои восемьсот пятьдесят долларов, вероятнее всего, поедут обратно, то есть товара на ближайшее время у меня нет. Но и денег мало, двести баксов всего. Ладно, разберемся.

По пути домой я придумал план. Дома про деда ничего не сказал — зачем раньше времени поднимать панику? Наташке сочинил байку, что ночую у бабушки, потому что ей нужна помощь, выгреб заначку, немного огорчившись, что небольшая сумма осталась в Васильевке, и отправился в авиакассы, не особо рассчитывая, что мне продадут билет в Москву, но надеясь получить информацию, которая мне поможет. Правда, непонятно какую.

Когда спускался по лестнице, от волнения прихватило живот. И так три раза подряд, словно что-то не пускало меня в Москву.