Телохранитель Генсека. Том 6 - Петр Алмазный

атомная станция в Калининграде, Крымская атомная станция в городе Щелково — это далеко не полный список… Недавно построенная Крымская АЭС была законсервирована перед самым запуском, даже ядерное топливо было завезено. А дальше все это благополучно разворовалось…

Выигрыш в плане пропаганды у Горбачева был огромным. Горбачев не брезговал ничем. Он говорил о том, что ядерная энергетика неэффективна, убыточна и просто опасна. Остановил гигантский завод «Атоммаш» в Волгодонске, прекратив производство реакторов для АЭС. Он вещал с трибун, что гласность побеждает косность, и что раньше, при застое, все скрывали от людей, а теперь этого не будет. Люди, потрясенные трагедией, верили каждому его слову. А Горби попросту оставил страну без перспективы развития в области атомной энергетики.

Вспомнился писатель Алесь Адамович, который тогда в поддержку инициатив Горбачева, кричал на совещании в ЦК: «Мы, нерожденные белорусские дети, мы не просим, мы требуем: остановите наконец атомную энергетику! Кто дал в руки этим циничным атомщикам атомную бомбу? Да, каждая АЭС — это атомная бомба, и она убивает не один раз, а постоянно, загрязняя радиоактивными отходами нашу землю и лишая нас будущего». А за его спиной одобрительно кивал головой Горбачев. Совещание транслировалось по Центральному телевидению…

В том, что Ельцин знал о готовящейся провокации, я не сомневался. Но на всякий случай сказал:

— Федор, выясните, где в данный момент находится семья Ельцина. Прямо с утра этим займетесь.

— Сделаю, — ответил Кобылин.

— Нет, все равно не понимаю, — пробормотал Газиз.

— Что ты не понимаешь, Газик? — я облокотился на спинку сиденья, повернувшись к Абылгазиеву.

— Не понимаю, почему повесился? Он так правильно собрал заряды, так хорошо подогнал взрыватели. Так удобно в рюкзаки положил. Видно, любит оружие. Любил… — поправился он. — Почему повесился? Не понимаю, почему не застрелился?..

— Я тоже не понимаю, Газиз. Но посмотрим, что скажут следователи, — ответил ему.

В обкомовской гостинице мы занимали три двухместных номера. Приехав, сразу поинтересовался на вахте, во сколько вернулись мои парни. Ответили, что уже два часа, как на месте. Поднявшись в номер, сразу отправил Газиза за остальными.

Доклад не порадовал.

— Дом в Уктусских горах по документам проходит, как государственное имущество, — доложил Карпов. — Строится как санаторий для работников обкома. Немного нагнали страху на бухгалтерию и строителей. Не то, чтобы страху, но забегали. На первый взгляд все гладко…

— Но это только на первый, — перебил его Даниил. — В любом случае надо завтра плотно заниматься накладными, отчетностью.

— Сделайте упор на сауну, — напомнил я. — Марсель, ты завтра все-таки проинспектируй этот «санаторий». Съезди, посмотри на месте. Газиз, завтра совместно со свердловскими товарищами, проведите ревизию арсенала. Особое внимание обратите на документацию. Учет, хранение, наличие — отсутствие. Кому выдавалось и что выдавалось. Наверняка вылезут какие-то недочеты, огрехи. Надо составить полную картину. По нашему повешенному я уже сразу могу сказать, что спишут на суицид.

— Ага, сел попить чайку, посмотрел на шкаф и тут моча в голову стукнула: а не пойти ли мне повеситься? — усмехнулся Кобылин. — Что-то не верится мне в такое.

— Согласен, но сам знаешь, все зависит от заключения судмедэксперта. Если напишет, что суицид, то дело возбуждать никто не будет. — я посмотрел на часы. — Ого! Завтра работы невпроворот. Часов до шести утра спим и чтобы головы у всех были светлые!

Однако выспаться мне не дали. Проснулся от настойчивого стука.

— Кому там морду набить? — проворчал с соседней кровати Кобылин, деливший со мной номер.

Я подошел к двери и рывком открыл ее. В коридоре стоял молодой человек в костюме и при галстуке. Не смотря на раннее утро, он был гладко выбрит и тщательно причесан.

— Что случилось? — спросил, все еще не проснувшись.

— Извините, Владимир Николаевич, вас срочно требуют в обком. Борис Николаевич прилетел час назад и собрал совещание по поводу ЧП на Белоярской АЭС.

Быстро собравшись, мы с Кобылиным вышли из гостиницы.

— Пожалуйста, вот машина, — молодой человек услужливо открыл дверцу «Чайки».

— Нам выделили автомобиль для инспекции, так что мы на своей, — ответил ему и прошел к «Волге».

— Интересно тут все закручивается, — заметил Кобылин, когда мы тронулись с места.

— Ничего удивительного, нападение — лучший способ самозащиты. Сейчас посмотрим, как это работает в исполнении Ельцина, — я скривился, вспомнив публичные разносы, которые Ельцин устраивал в прямом эфире. Со мной тоже наверняка попытается провернуть этот номер.

Снял трубку с телефона и позвонил Удилову. Тот был на связи, вряд ли после вчерашнего доклада Веселовского и Соболева он уходил с работы.

— В двух словах доложи, что реально происходит, — потребовал генерал-лейтенант.

— Разворошил змеиное гнездо, если в двух словах. Вадим Николаевич, у меня к вам просьба… — и я быстро изложил суть дела.

— Хорошо, сделаем, — ответил Удилов.

— Только надо чтобы все было быстро, иначе помешают, — предупредил его.

— Настолько все серьезно? — в голосе председателя КГБ слышалось беспокойство. — Как только доложили о ЧП, в Свердловск сразу вылетела команда из Генпрокуратуры. Я распоряжусь. Ну и Веселовский, и Соболев уже доложили, однако я хочу услышать твое мнение.

— Тщательно спланированная провокация, которая в последний момент сорвалась, — доложил я. — Если бы не это обстоятельство, то всю Свердловскую область накрыло бы. И не только ее, учитывая ветреную погоду.

В обкоме я поднялся по лестнице, а Кобылин остался внизу, задержавшись у стола дежурного милиционера.

Щеголеватый молодой человек проводил меня до приемной, услужливо открыл двери кабинета и, пропустив меня, тихо притворил их. Я не успел открыть вторые двери, как в тамбур между ними ворвался шум. Говорили все сразу, но когда я вошел в кабинет, наступила тишина.

— А вот и самый главный участник ЧП пожаловал! — Ельцин нависал над остальными, упираясь кулаками в стол.

Поза начальника, распекающего своих нерадивых подчиненных. Только вот за длинным столом сидели старшие офицеры и генерал Корнилов. Тут же был еще один человек, чье лицо я помнил по своей прежней жизни.

Как-то, листая Википедию, зацепился взглядом за классически красивую внешность. Помню, тогда подумал, что ему бы в кино сниматься, эдакий советский инженер-рационализатор, горящий своим делом. Когда же прочел о нем, то просто зауважал. Вадим Михайлович Малышев, директор Белоярской АЭС. Поднялся до своей должности с простого инженера технического отдела, где работал еще с начала