Барон фон дер Зайцев - Андрей Готлибович Шопперт

пару дней нужно листья посушить. А бочками на дворе заниматься. Бочками? Я плотнику скажу, он для вас вместо бочки корыто большое сделает. В нём удобнее будет.

— И всё? За это талер⁈

— Почти. Когда листья распарятся туда нужно бросить черной земли из леса и всё это хорошо перемешать и листья пожамкать с землёй. А потом сушить на печи у бабы Лукерьи. Когда листья высохнут, нужно взять их и перетереть руками, и потом через сито просеять, чтобы вся земля и труха ссыпалась. Вот за это талер.

— Два.

— Один.

— Сам тогда перетирай. Два талера, — сделала вид, что поднимается сволочь рыжая.

— Герда, имей совесть. Два талера — это очень много. Это можно корову купить. Талер и десять грошей.

— Сам… Э? Ладно, бес с тобой. Ха-ха. Ты сам, как бес. И скажи кухарке сам, что ты печку займешь на такое время. Деньги вперёд.

— Иди отсюда. Как все тридцать мешков сделаете, так и получишь. Вот! — Иоганн достал из кошеля две серебряные монеты с не очень чётким рисунком. Так себе матрицы у современных производителей монеты, и края не ровные, кругом это можно назвать с большой натяжкой.

— Договор? — пацанка как взрослая на несмышлёныша посмотрела.

— Договорились. Ты выбери пацанов посмекалистей. Сейчас попробуем, и если нормально получится, то потом ещё одну партию успеем сделать.

— Бабка Лукерья на тебе.

— Сказал, же. Герда мне вставать нельзя, позови плотника, скажи, прям срочно-пресрочно нужен.

Такой рецепт получения чёрного копорского чая жена у Ивана Фёдоровича вычитала в интернете, для зелёного свой рецепт. Там нужно повялить в полиэтиленовых мешках, промять руками для получения сока. Другая технология, но одно общее — нужна ферментация и именно её и украл русский купец в Китае, а потом стал подделывать китайский чай. При этом надо сказать, что если по вкусу зелёный жасминовый китайский чай и наш копорский имели приличное сходство, то вот на организмус они действуют не просто по-разному, а в противоположные стороны. В чае кофеин и он бодрит человека, а копорский чай действует успокаивающе и расслабляюще. Что лучше? Да фиг его знает. Утром взбодриться не грех, а вечером успокоиться и заснуть быстрее.

Но пока у Ивана Яковлевича другая проблема, нужно бросить пить сырую воду из бочки с соплями и пить кипячёную воду, а с заваркой вкуснее. Ну, а выход на рынок??? А почему не попробовать. И для начала через Матильду. Эвон к ней сколько народу идёт и едет со всех окрестностей и даже с Риги. И пусть она им как успокаивающее и вообще полезное питьё продаёт копорский чай. Людям должно понравиться. Вкусно же. А ещё туда потом можно высушенные смородиновые листики добавлять, раз жасмина нет. Так это дело привычки, привыкли в Китае к жасмину, а наши привыкнут к смородине. Смородина должна быть в лесу.

Не правильный он какой-то барон. Или это писатели врут всё, когда про жизнь всяких баронов пишут. Никто перед ним на колени не бухается, никто руки не лезет целовать, даже милостивцем не обзывают и вашей… М? А как к баронам обращаются? Ваше сиятельство, наверное. Так ни разу его никто вашей сиятельствой не обозвал. Не сияется.

Игнациус мотнул головой, почти как равному, и с порога наезд начал.

— Не готов твой заказ, Иоганн, ты думаешь я за день всё это сделать могу. Так скажу тебе, не могу я за день всё это сделать. Нету у меня…

— Подожди. Тут другое. Пушкаря я нанял. С отрезанными ногами. Видел во дворе?

— И чего, ноги ему сделать? — набычился плотник.

— А почти. Ноги потом тоже сделаем. А пока колеса. Вот смотри чертёж, ай, эски…ну, рисунок. Держи. Вот такую тележку нужно сделать и задние колёса большие, а передние маленькие. Они на шарнире будут. Я кузнецу завтра закажу. Будет пушкарь задние колёса руками крутить, и она будет ездить.

— Эвоно как⁈ Пушкарь. На войне ноги оторвало? Вестимо на войне. Я сделаю Иоганн. Хороший ты парень, оказывается, а всё бесом прикидывался.

Глава 8

Событие двадцать второе

Всё плохое рано или поздно заканчивается. А потом начинается… очень плохо. И оказывается, что это была на самом деле белая полоса. Если жизнь полосатая вроде зебры.

Три дня провалялся Иоганн на кровати в братской комнате. Не детской же называть. Гришка совсем не деть был. Да и Александр лоб здоровущий. Теперь на кровати Гришки устроился Мартин фон Бок. Огромный Гришка еле на кровати умещался, и она под ним скрипела от жалости к себе, и всё время обещала развалиться, а под хилыми маслами прадедушки фельдмаршала только один раз пискнула от радости и замолчала, наслаждаясь выпирающими костяшками на позвоночнике у нового постояльца.

Все три дня парень вынужден был изучать латынь. И не только слова учил, ещё и писать учился. Алфавит Иоганн выучил за пару часов. Потряс преподавателя, который явно больше на это дело времени потратил. А чего там учить. Английский же немного знает Иван Фёдорович. Уж алфавит-то точно. Да есть нюанс в написании нескольких букв в разных языках, основанных на латинской азбуке. В английском буква «Ш» отсутствует, как и в немецком, но в немецком нужны три другие буквы, чтобы изобразить звук «Ш», а в английском две, буква «Ч» тоже отсутствует и в немецком нужно четыре аж буквы написать, чтобы звук «Ч» получился. Вот на такие нюансы и потратил время ученик, ставя в тупик вопросами тощего учителя.

Учил Мартин Иоганна хоть с какой-то системой. Числительные отдельно, название цветов (еловый — это жёлтый) тоже, действия и названия деревьев и ягод не объединял, как падре.

Святой отец в замок наведывался два раза. И тоже честно по часу отрабатывал свои гроши. Даже поругался со студиозом недоучкой, который пытался поправить процесс, хоть как-то его упорядочив.

Береста оказалась полной задницей. Как выяснилось, чернил не надо и свинцового карандаша не надо, всего лишь острая спица, карябай себе бересту и вся проблема. Но это оказалось, во-первых, очень долго или медленно, во-вторых, листочки маленькие, а в-третьих, они всё время норовили свернуться. Пацаны из Русского села под руководством Герды нарезали ему бересты, но промучившись пару часов с ней, создавая словарь жмудского языка, Иоганн зашвырнул стило подальше с глаз. Так не доставайся же ты никому.

Немного помог студиозус, выделив ему пять листов бумаги и чернильницу с пером. Получалось