Гардемарин Ее Величества. Адаптация - Валерий Пылаев

матери, зато ростом пошла в породу Острогорских, а каблуки туфель и вовсе сводили на нет разницу между нами.

— Ты какими судьбами тут? — поинтересовался я. — Спортом интересуешься, или?..

— Ну так папа рассказал, что ты со сборной в турнире участвуешь. Вот, решила посмотреть, заодно и познакомиться. Не чужие ведь… Слушай, а круто ты выступил! Горжусь!

— Ну… я старался.

Удивительно, но, кажется, я даже немного покраснел.

— Я тут кофе взяла, кстати, будешь? — спохватилась Полина, показывая на столик.

— Не откажусь, — я благодарно кивнул. — Спасибо!

На самом деле, я бы сейчас не отказался и от штук этак пяти эклеров. Финальный раунд изрядно опустошил резерв и запас гликогена в мышцах, и теперь Конструкт настойчиво требовали быстрых калорий, но кофе тоже сойдет.

Я отхлебнул пенистого, сладкого капуччино и даже зажмурился на секунду. Вкусно.

— Как ты вообще? Чем занимаешься? — в один голос спросили мы друг у друга и рассмеялись.

— Ну, как видишь, — я пожал плечами. — Учусь, выступаю вот. На все остальное времени уже, можно сказать, и не остается.

— Великую княжну спасаешь, — усмехнулась Полина. — Приятно знать, что твой брат — герой!

Я мысленно чертыхнулся. Так скоро и по улице не пройдешь спокойно, узнавать начнут. Пожалуй, даже странно, что до сих пор никто не подошел… Но хорошо.

Еще этого мне для полного счастья не хватало.

— Ну… Так уж получилось, — я развел руками.

— Еще и скромник.

В этот момент в сумочке что-то громко зажужжало. Полина достала телефон, бросила взгляд на дисплей и сбросила вызов, но я все-таки успел прочитать на на экране имя — Борис Анатольевич.

Улыбку тут же как ветром сдуло. Лоб Полины прорезала складка, а уголки губ опустились, как будто она вдруг собралась расплакаться.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Не обращай внимания… Ерунда, — сестра отмахнулась и попыталась сделать беспечное лицо. Получилось плохо. — Это по работе.

— Ты работаешь уже? — удивился я. — Дядя говорил, учишься…

— Ну да, учусь. Но и подработка не помешает, тем более по специальности. Практика — всегда хорошо.

Насколько я помнил, Полина год назад поступила в Императорское училище правоведения. Заведение не то чтобы запредельно крутое — наследники могущественных и уж тем более Одаренных родов уже давно предпочитали военную карьеру — но все же солидное. И не подразумевающее казенного довольствия и даже жилья для студентов, так что некоторым уже чуть ли не со второго курса приходилось искать должность в какой-нибудь конторе. Полина явно была из их числа: судя по виду ростовской усадьбы Острогорских дядя уж точно не шиковал. А если и смог оплатить дочери обучение и даже жилье в столице, то на развлечения, платья и прочие женские потребности ей приходилось зарабатывать самой.

— А где трудишься? — спросил я.

— Да в компании одной… Логистика, сопровождение грузов, — отмахнулась Полина. — На полставки взяли. Я…

В этот момент телефон зазвонил снова.

— Прости. Я на секунду.

Прижав телефон к уху, Полина отошла в сторону.

— Да. Нет. Я же сказала, что занята! Что значит «чем»? У меня, по-твоему, своих дел быть не может? Нет. Нет, говорю! Да в смысле «уже здесь»? Блин… Ладно! Ладно, иду, не кричи.

Похоже, загадочный Борис Анатольевич оказался тем еще сатрапом. И даже не поленился приехать лично — видимо, чтобы в срочном порядке забрать сестренку…

На работу? В семь вечера?

Вдавив кнопку отбоя так, что аж пальчик побелел, Полина снова убрала телефон в сумочку. Достала вместо него ручку и принялась что-то быстро писать на салфетке.

— Слушай, мне тут бежать надо… Срочное дело! Давай как-нибудь встретимся, может? В городе, или еще где… Вот мой номер, не потяряй.

— Да, конечно, давай, — кивнул я. — Слушай… А у тебя точно все в порядке?

Полина отвела взгляд.

— Да, все хорошо! — с напускной беззаботностью ответила она. — Дела просто. Работы много очень, и вообще… Ладно, я пойду! До связи!

Не успел я даже помахать рукой, как передо мной взметнулась светлая шевелюра, и каблучки туфель — симпатичных и явно слишком дорогих для дочери отставного гвардейского майора — зацокали по фойе к выходу.

Что-то тут определенно не так.

Вместо того, чтобы вернуться в раздевалку, я шагнул за колонну и посмотрел на улицу сквозь панорамное окно.

Примерно через полминуты Полина миновала турникет на выходе, быстро спустилась по лестнице… И тут рядом с ней возникла крупная фигура. На улице уже стемнело, но света от Дворца Спорта хватало, чтобы рассмотреть невесть откуда взявшегося мужчину.

Высокий, плечистый, на вид — лет тридцать с чем-то. Кожаная дубленка нараспашку, короткая, чуть ли не под ноль стрижка… Полина что-то сказала, махнула рукой, намереваясь обойти мужчину, но тот схватил ее за локоть.

Грубо и сильно. Я уже почти сорвался с места, собираясь выйти на улицу и поинтересоваться, что собственно, происходит, но сестра вдруг сменила гнев на милость. Склонив голову, она позволила взять себя под руку и вместе с мужчиной пошла к большому черному внедорожнику, стоящему на подъездной дороге.

Которого здесь, кстати, быть вообще не должно, перекрыто же… Кем ни был таинственный Борис Анатольевич, птица он явно важная — простого смертного, пусть даже какого-нибудь директора, за шлагбаум бы, скорее всего, не пустили.

Надо бы в ближайшее время встретиться с сестренкой и хотя бы попытаться выяснить, свидетелем чего я стал. На встречу начальника и подчиненной точно не похоже. Да и сам мужик этот…

Ладно, потом разберусь. А сейчас пора в раздевалку — пока не начали искать.

* * *

— Здравия желаю, ваше высокоблагородие, — проговорил я, открывая дверь.

Сцена повторялась… в каком-то смысле. Неделю с небольшим назад я точно так же ввалился в кабинет к Каратаеву, и сегодня настала очередь еще одного местечкового злодея. Не то, чтобы они оба всерьез меня беспокоили, однако начатые пусть маловажные, однако стопроцентно благие дела следует доводить до конца.

— Чего вам, курсант?

Грач — как и всегда — не утруждал себя даже элементарной вежливостью.

Впрочем, на этот раз я тоже не собирался.

— Я пришел за деньгами. — Я, не дожидаясь приглашения, перешагнул порог кабинета и прикрыл за собой дверь. — Полагаю, вы понимаете, что….

— Не имею и малейшего представления! — прокаркал Грач. — Так что будьте добры, господин курсант,