Калгари 88. Том 11 - Arladaar

громадный герб ЦСКА с девизом «Всегда первый». Странно… Марина смотрела на него и как-то ещё даже не осознавала, что она сейчас член этого спортивного клуба и ей теперь нужно отстаивать его честь везде, где только можно. Впрочем, это должно было со временем прийти…

Жук расположился за центральным столом, за которым на гвоздике висели коньки и почётная грамота, а Елена Григорьевна села за соседний стол, находившийся рядом.

— Присаживайся, — показал рукой Жук на свободный стул напротив своего стола. — Сейчас поговорим обо всём и подробно. В первую очередь хочу тебя поздравить с тем, что ты вливаешься в прославленный именитый клуб, за которым очень много успешных вех, пройденных в советском спорте. Это огромная честь для тебя.

Станислав Алексеевич выждал паузу, для того чтобы получить отклик от своей новой спортсменки.

— Спасибо большое, — вежливо отозвалась Соколовская.

Марина пришла на первую тренировку в спортивном костюме сборника, как будто подчёркивающем, что её статус в спорте явно выше среднего.

— А сейчас поговорим о деле, — продолжил Жук и начал перебирать бумаги на своём столе. — Скажи мне, ты сейчас в каком ты состоянии? Ты летом где-то тренировалась? Ездила в спортивный лагерь?

— Я не тренировалась уже больше полутора месяцев, — спокойно ответила Марина. — Не делала ничего, кроме утренней зарядки и велосипедных прогулок. А ездили мы с родителями не в спортивный лагерь, а в Болгарию отдыхать.

Соколовская с каким-то даже вызовом посмотрела на Жука, но её слова на него не произвели никакого впечатления.

— Всё ясно, значит, ты сейчас в разобранном состоянии, — словно констатируя факт, сказал уважаемый тренер. — Это дело поправимое. Елена Григорьевна, начните понемногу разгоняться с общефизической подготовкой. Слишком не форсируйте, даю вам срок неделю, чтобы привести эту спортсменку в стандартную соревновательную форму.

— Что насчёт ледовых тренировок? Хореографии? — тут же спросила Недорезова.

— Ледовые тренировки только самые простые, хореографии пока не будет совсем, — распорядился Жук и посмотрел на Соколовскую:

— Новые программы, как я понимаю, вы ещё не ставили в своём прошлом клубе?

— Мы не ставили, — подтвердила Марина. — Я думала, что нужно поставить их здесь, сразу с учетом вашего мнения.

— Правильно подумала, — с удовольствием согласился Жук. — Я смотрел твои прошлые программы. Они великолепные и очень хорошо поставлены. Можно было бы перенести их и сохранить в этом сезоне. Но ты сама понимаешь, что будешь выступать во взрослом разряде и от тебя все будут ждать прогресса. Если ты будешь выступать в будущем сезоне со старыми программами, тебя просто не поймут ни болельщики, ни судьи, ни наши руководители из федерации. Я рассуждаю так: новый клуб, новые правила, новые программы, всё заново. Ты весь свой путь во взрослом разряде будешь начинать заново, без оглядки назад и на прошлые регалии. Это понятно?

— Понятно, — кивнула головой Соколовская. — Что будем ставить?

— Насчёт произвольной программы пока у меня нет идей, — слегка подумав, сказал Жук. — А вот короткую программу я решил поставить тебе на мелодию «Малагенья» в исполнении Эрнесто Лекуона. Музыка эта очень сильная, стиль фламенко, с быстрыми и медленными участками, со сменой ритма и яркими акцентами. Она как нельзя лучше раскроет твой спортивный характер. Музыка длительностью 3 минуты и как раз подойдёт под постановку короткой программы. Как тебе такой вариант?

— Это очень хорошо, — неожиданно согласилась Соколовская.

Марина почему-то думала, что когда она поступит в ЦСКА, то её заставят катать какую-нибудь русскую народную лубочную тему, а то ещё и кабацкую либо патриотическую. Ей бы это, конечно, не хотелось, так как обе прошлые программы были как раз такой тематики. И вообще, как она помнила, то хотела ставить короткую программу под песню «Миллион алых роз». Но сейчас она чётко увидела и поняла, что в ЦСКА постановка программы под такую музыку просто невозможна. А вот Малагенья — это явно новый виток в её карьере. Её можно подать хорошо, её можно так восхитительно отобразить, при её-то экспрессии и активности на арене… А насчёт произвольной… Всё-таки Марина потом предложит Жуку, чтобы поставить произволку на танго Астора Пьяццолы Oblivion. Музыка тоже серьёзная!

— Я рад, что тебе понравился этот вариант, — кивнул головой Жук. — Я всё сказал на сегодня. Сейчас приступай к тренировкам под руководством Елены Григорьевны. Каждый день я буду приходить на каток и спрашивать, как идут твои дела. Если что-то не будет получаться, мы скорректируем тренировочный процесс. До свидания. Елена Григорьевна, займитесь нашей новой спортсменкой.

Соколовская попрощалась с главным тренером и направилась вслед за Еленой Григорьевной. Вот и начался новый этап в её спортивной карьере…

…Первый тренировочный день в ЦСКА Марине Соколовской очень понравился: протекал он не так, как в привычной ДЮСШОР-1, где постоянно шум, гам, беготня, тупые вопли и шутливые драки. Здесь занимались спортом и только спортом! А ещё была непривычная тишина что в зале общей физической подготовки, что на льду, нарушаемая только скрипами и стуками терзаемых снарядов и шелестом лезвий, разрезающих лёд. Здесь не было такой скученности, как в группе у Левковцева, где что в тренажерке, что на льду чуть не на головах стояли. В ЦСКА занимались спокойно, уверенно и с надеждой на высокий результат. Марине с её трудоголизмом и перфекционизмом это было на руку…

А ещё платье… С ним не стоило откладывать дело в долгий ящик. Перед ледовой тренировкой Елена Григорьевна включила ей Малагенью на магнитофоне, они прослушали её несколько раз и вместе набросали эскиз платья. Фортепианная партия с гитарной были очень сильными. Это же фламенко! Вывод на платье напрашивался сам собой. Естественно, платье к программе должно быть бросающимся в глаза, летящим и ярко-красным!

— Без всяких финтифлюшек и рюшек! — рассмеялась Елена Григорьевна. — Оно на тебе смотреться будет очень выгодно. Поверь мне на слово, я почти в таком же каталась.

Соколовская кивнула головой, уже представляя себя в новой программе. Пожалуй, стоит позвонить матери. Пусть готовится шить платье…

…Вечером, когда Марина Соколовская вернулась с тренировки и только вошла в свою шикарную двухкомнатную служебную квартиру на Ленинградском проспекте, Арина в Екатинске позвонила её матери на домашний телефон.

И опять трубку взял Соколовский, впрочем, тут же позвавший жену.

— Елизавета Константиновна, здравствуйте, — вежливо поздоровалась Арина, когда Соколовская взяла трубку. — Как там ситуация с платьями?

— Здравствуй, Люда! С платьями