Контрабандист Сталина Книга 7 - Юрий Николаевич Москаленко

что мне и не нравиться» – признался я сам себе. Пока шли обратно в голове всё крутилась мысль про новых флибустьеров. Надо поговорить об этом с Кутеповым. Всё равно белоэмигранты от меня так просто не отстанут. Надо им дать какую-нибудь цель, а заодно и получить прибыль мне. После небольшого раздумья я направил караван в Сен-Назер и долго по дороге распределяю груз. А действительность оказалась несколько другой.

В это же время в Кремле.

Накануне женского праздника 8 марта в честь памяти женщин в петроградской демонстрации отмечающегося с 1921 года, рассматривали дело Филиппа Исаевича Голощёкина. (настоящие имя и отчество Шая Ицикович). Дело было посвящено его деятельности в Казахстане. Зимой 1927–1928 годов власти столкнулись с серьезным продовольственным кризисом. В начале мая 1928 года ЦК ВКП(б) издаёт директиву разрешающую использовать чрезвычайные меры. Но, уже опомнившись только летом, издаёт другую директиву о строгом учёте поголовья крупного рогатого скота. Вторая директива, по словам Голощёкина на места так и не поступила. В результате по его приказу было выселено шестьсот пятьдесят семь семей баев-полуфеодалов, у которых было изъято сто пятьдесят тысяч голов крупного рогатого скота. Это тут же привело к восстанию в казахских степях и ещё сильнейшему распространению басмачества. А ведь следующим районом коллективизации должна стать Калмыкия.

В Кремле были сильно напуганы. Осенние восстание на Украине показало, что и внутри партии много скрытых врагов, и власть держится буквально «на волоске». А сейчас надо было найти «стрелочника». Нужно же кого-то обвинить в сложившейся ситуации в Казахстане, да заодно и во всей Средней Азии. Внутриполитическая борьба группировок не прекращалась ни на минуту. Пока на эту роль «стрелочника» отводили Голощёкина, уже и из-за того что часть конфискованного скота была просто разворована.

– Как нам не тяжело товарищи, но надо искать и другие методы, чтобы выполнить продовольственную программу и бюджет. Плюс нужно чем-то срочно заплатить по кредитам – был вынужден признать Сталин.

– Да товарищи. Мне удалось договориться на отсрочку из-за восстания, но долго это продолжаться не может – поддержал Сталина Рыков.

– Так же нам крайне необходимо признания САСШ СССР. А они требуют погашения царских долгов – тут же высказался Томский.

– Из-за непризнания мы не можем нормально покупать оборудование для нашей индустриализации – дополнил Томского Сталин.

Как не убеждали Сталин, Рыков и Томский своих товарищей быть очень внимательными на местах и не допускать там перегибов, они остались в меньшинстве. Даже безоговорочно поддерживающий Сталина Ворошилов, а Рыкова Бухарин и те проголосовали против их предложений. Было решено и дальше вести непримиримую борьбу со степными феодалами и эксплуататорами трудового народа[8].

Сейчас же в праздник 8 марта 1929 года Сталин выступил с поздравительной речью. Там же вынужденно произнес и свою знаменательную фразу «кадры решают всё, а не кобылы и машины», что стало на шесть лет раньше. Я её повторил за Сталиным, а тут он повторил за мной. Разговоры с греком не прошли для него впустую. Сейчас он намного раньше понял, что со многими своими товарищами с кем делал революцию ему не по пути. Они не хотели, да и не могли работать. А отнять и поделить, уже было практически нечего. А что осталось, приходилось выбивать с военными действиями и бороться с последующими восстаниями.

* * *

Во Франции продолжался политический кризис. Цены, особенно на питание стали расти, и народ принялся запасаться продуктами, особенно долгого хранения. А тут ещё и весна, когда свои местные запасы в основном подъели. Все компании принялись искать поставщиков продуктов. Ну а тут я с пароходами полными груза, да плюс и действующее с нового года правило про ввоз товара…особенно продуктов питания. Что меня очень порадовало.

Но сначала я договорился с местным фермером о двухнедельном выпасе скота. В Марселе на моём ранчо у меня ещё ничего не готово и мучатся с погрузкой – разгрузкой там нет никакого желания. Заодно я договорился у него купить и несколько молодых ослов породы Пиату. Очень не обычная надо сказать порода. А тут за кукурузу и другие бобовые из Мексики, которые очень нужны были сейчас фермеру, мы смогли с ним договориться.

Рады были мне и в судостроительной компании «Ателье э шантье дю Авр», получив от меня опять большие заказы. Я решил, что уже перерос маленькие пароходы и пора покупать более крупные. Обсудили с ними мексиканский и французский армейские заказы. Оказывается, они уже сговорились с верфью Арсенала Лорьяна и вместе пролоббировали перестройку эсминцев серии «Ягуар» и «Л,Адруа». «Л,Адруа» несколько меньше «Ягуара» поэтому я даже на него не смотрел.

– И в чём суть? Вы же и так собрались их переделывать? – не понял я, с чего тут возник такой ажиотаж.

– А в том, что уже поступила заявка с Южной Америки на такие эсминцы с большой дальностью хода и экономностью. Решено переделать и «Ягуары» и выставить их на продажу. А наш флот получит новые эсминцы, а мы новые заказы – просветил меня Вильдье.

– Но правительство же хотело направить их в колонии? – вот же хитрожопые эти корабелы. Уже договорились и покупателей нашли и правительство умастили.

– Туда будут направленны модернизированные «Л,Адруа», их всё-таки у нас большая серия – вздохнул он. Видать получить полный гигантский заказ на постройку серии новых эсминцев не получилось.

– То есть вы все сговорились и пробили дополнительные заказы для верфей? – на всякий случай переспросил я.

– Ну, надо пользоваться моментом пока в Париже все согласны – засмеялся Вильдье.

Похоже, военные промышленники, воспользовавшись моментом стали наседать на президента и добились всё же своего. Раз его противник Пуанкаре стал раздавать обещания военным, то и президенту пришлось тоже идти на уступки. Ну что же очень хорошо.

* * *

Наконец закончив дела в Сен-Назере, я захватив капитана Васильева отправился в Париж. На «Одиссеи» я сделал частичную смену экипажа. Поменял большей частью русский экипаж. Командовать там теперь будет грек Василиос Спанидис, выходец из малоазиатских колоний с большим опытом. Самого Васильева, хоть он и обижался я забрал в Париж. Поставил конкретную задачу устроить мне встречу с Кутеповым и другими влиятельными русскими военными начальниками, проживающими в Париже. Временно забрал и капитана Франсуа Фурнье, которого я с моим адвокатом опять направляю в Англию на верфь. Хочу заказать ещё пару таких пароходов как «Тифон», но чуть изменить конструкцию. Мне нужны не только угольщики, но универсальные сухогрузы.

Часть кораблей, на которых я успел не только разгрузить и продать груз, но и загрузить купленной в Нанте дешёвой и прочной