Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

Не знаю! Может, тот парень, автор безадресного письма был какой-то особо тонкой, чувствительной натурой, но я ничего особенного не ощущал. Ночь как ночь, пост как пост. Если бы…

Если бы не смерть собаки. А это козырь, который перебивает все.

Ну вот с чего бы псу взять и околеть⁈

Тяжко топая сапожищами, ко мне подбежал Маркелов:

— Слышь, это… Они там говорят: а чо случилось-то? Чо пес подох-то⁈

Я мысленно выматерился.

— Блин! А что я сейчас могу сказать⁈ Я им патологоанатом?..

— Кто? — ошалел простодушный сибиряк.

— Так, ерунда, — отмахнулся я. — Не бери в голову. Слушай! Давай-ка я сам с ними объяснюсь. А ты пока тут службу неси. Скажи только, как телефоном пользоваться.

— Так как пользоваться? Просто пользоваться! Таку херню крутишь, — левой рукой он сделал мелко-вращательное движение, — потом эту х…йню взял, поговорил, назад положил, — а правой рукой сделал движение поступательно-возвратное. — Понял?

— Конечно, — я кивнул. — Очень доступное объяснение. Ну давай, смотри в оба, а я пошел.

Вышка являла собой деревянную конструкцию высотой метров семь. По скрипучим ступенькам я поднялся в «будку», обнаружил на одной из стенок телефонный аппарат под козырьком, защищавшим от непогод. Телефон был снабжен ручкой-крутилкой миниатюрной динамо-машины, генерирующей ток. Что я и сделал, сняв трубку.

— Начальник караула! — послышалось в динамике.

Я объяснил, кто звонит и попросил дежурного по части.

КПП и караульное помещение у нас находились в одном здании, только входы разные. Сообщались эти службы посредством большого окна, вроде того, что бывает в столовой между обеденным залом и кухней… Секунд через пять я услышал голос дежурного по части:

— Слушаю!

Это был младший лейтенант Горбенко, начальник пожарной команды.

— Товарищ младший лейтенант! Докладывает рядовой Сергеев из ВВКС…

И описал картину происшествия.

— Да уж, — тяжело вздохнул младлей. — Твои предложения!

Конечно, я уже продумал это. Труп собаки следовало передать на экспертизу, следовательно: забрать отсюда и сохранить в холодном месте до завтра. Выставить новую собаку. И как можно скорее, ибо мне нужно еще завершить обход других постов.

Несколько секунд Горбенко соображал.

— Ладно, — сказал он. — У тебя кто напарник по наряду?

— Айвазян.

— Ладно, — повторил дежурный. — Беру «газон», беру Айвазяна с собакой, едем. Ты пока погоди там! Это минут десять. Все, едем!

Он отключился, а я спустился с вышки и передал разговор Маркелову.

Тот, конечно, рад был моему присутствию, хотя и удручен гибелью пса.

— Ты знашь, я вот как-то и в толк не возьму, как так пес взял и помер⁈ Я заступил на пост, он там бегат и бегат, ну и ладно. А потом в будку залез, да и помер. Не лаял, не дергался, ничо такого… Это как так⁈

Я пожал плечами:

— Для меня тоже загадка. Будем разбираться… Ладно, не отвлекаемся, смотрим в четыре глаза.

Минут через пять вдали послышалось гудение автомобильного мотора.

В части у нас был выработавший все возможные сроки и списанный ГАЗ-69. Официально он не существовал, а неофициально служил дежурным транспортным средством внутри территории. Пользоваться им, понятно, разрешалось только офицерам и прапорщикам, ну и кое-кому из служащих. Такие задачи местного значения автомобиль-призрак успешно выполнял. Богомилов называл его «Летучим голландцем», но это название не слишком нравилось сослуживцам… Несмотря на призрачность, данный агрегат потреблял бензин А-76 в приличных объемах, и как этот бензин документально тоже делался призрачным — тайны учетных технологий. Ну, а в целом штука полезная.

— О, едут, — сказал и Маркелов.

— Ты давай их тормози, — сказал я, — а то прилетит от дежурного по части.

Но все разыграли как полагается. Горбенко взял с собой разводящего, без которого формально доступ на пост был закрыт… ну, о деталях говорить нечего. Айвазян вылез из машины с подменным псом Бураном — и сразу ко мне с расспросами. Но я ему мог только повторить то, что уже говорил.

— М-да… — огорченно вздохнул он. — Ромка расстроится, конечно… Нет, ну как так могло быть? Сожрал что-то не то? Но где⁈

— Вскрытие покажет, — сказал я без малейшего циничного оттенка.

Айвазян только головой покачал.

Он был из «не армянский» армянин — из Краснодарского края. И потому говорил с акцентом не армянским, а южнорусским, как самый настоящий дончанин или кубанец. А Ромка — это Рамиль Рахматуллин, Макс был под его началом. Собаководы приходили в часть из «Красной Звезды» со своими подопечными, потом уходили на дембель, а собаки-то оставались — имущество Минобороны… Поэтому у каждого бойца ВВКС оказывались в обслуживании по несколько собак. У меня тоже, и я старался относиться к ним хорошо, хотя, конечно, такими близкими друзьями как Гром, они мне не были. И с Громом мне рано или поздно предстояло расстаться… Я это сознавал, конечно. Но старался о предстоящей разлуке не думать.

А вот сейчас эта мыслишка предательски полезла в голову… Но я постарался ее отогнать.

— Ну что, — сказал я Айвазяну, — идем! Процедура неприятная, но что делать…

Он взял с собой брезент — старую списанную плащ-палатку, расстелил у будки, и мы выволокли бедолагу Макса, сняли с него ошейник…

Буран еще раньше занервничал, заскулил — почуял дух смерти. А когда мы вытащили мертвечину, тоскливо подтявкнул, как бы провожая товарища в последний путь.

Признаюсь, и у меня сердце защемило. Макс не блистал, был самым заурядным псом, таким серым троечником по жизни, если говорить на человеческий манер. Но все-таки… Живое существо покинуло этот мир, и это очень печально…

Грусть-печаль совсем не мешала нам делать свое дело. Я оттащил завернутого в брезент Макса подальше, Айвазян подцепил Бурана к проволоке, и тот, поджав хвост, затрусил подальше от будки.

— Чего это он? — хмуро спросил подошедший Горбенко.

— Чует смерть, переживает, — ответил я.

Младший лейтенант иронически хмыкнул:

— Ты смотри! Прямо какая-то институтка! Тургеневская барышня!..

— Собаки это сильно чувствуют, — сдержанно сказал я.

Он, должно быть, хотел заявить что-то язвительное… но махнул рукой:

— Ладно, грузите вашего покойничка. Сейчас на подвал его определим, а завтра на вскрытие… Вот ведь в самом деле не было печали!..

…«Газон» с рычанием развернулся, покатил в «цивилизацию», рубиново светя габаритными огнями.

Маркелов вздохнул:

— Ну чо, ты дальше пошел?

— Конечно.

— Ну, давай… А у меня еще сорок минут