Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

Он был таков.

Получив приказ, лейтенант Богомилов с шофером рядовым Матвеевым немедля выехали на розыск Афонина. Место жительства было известно, поэтому доехали быстро. Пулей, можно сказать, долетели. Жил бригадир в не очень новом квартале «хрущевок»-трехэтажек, по меркам районного городка вполне приличном. Поднявшись в нужном подъезде на второй этаж, лейтенант позвонил в дверь. Никто не ответил. Он решил постучать. Лупил, видать, увесисто, поскольку открылась соседняя дверь, откуда выглянула сухонькая востроносая бабулька.

— А! — воскликнула она. — Солдат. Явился-не запылился!

— Я, бабушка, офицер, — поправил лейтенант, но старушке это было до плинтуса. Она в погонах и прочей военной фурнитуре не разбиралась.

Зато разбиралась в другом.

Она обстоятельно и толково доложила, что вчера ночью, точнее поздним вечером — часов в одиннадцать, может, в двенадцатом, у нее из-за стены послышался шум. То есть, из квартиры Афонина. Шум нехороший — вот тут-то старушка тонкости просекла четко. Какой-то суетливый, торопливый, и вроде бы голоса. Мужские. Соседка сразу уловила тревожный оттенок в этих звуках. Слышимость в таких квартирах сильная. А потом входная дверь хлопнула, замок щелкнул. И поспешные шаги вниз. Отдаленно стукнула дверь подъезда.

Лейтенант слушал все это, удивляясь бабкиной наблюдательности и напряженно соображая. Попутно выяснил, что к разведенному Николаю ходит «одна зассыха», но вчера была не она, и даже не дружки-собутыльники, которые не часто, но бывают.

— Нет! Это точно не она.

Старушка затруднилась объяснить, почему она уверена, но уверена была на все сто.

— И что-то там было не так, — назидательно подняла она сухонький, похожий на сучок пальчик. — Вот это уж обязательно так! И тишина. Вон, смотри, полдень уже, а у него там тишина непробудная. Уж я-то слышу, как он утром на работу уходит к вам. А тут как вымерли все!

Предпоследнее словечко весомо брякнуло на чашу колеблющихся весов в душе Богомилова. «Устами младенца глаголет истина…» — мелькнула мысль, приравнявшая старушку к младенцу. В общем, допустимо.

— Ну… понятно… — протянул он в раздумчивости. И еще раз решил взвалить на «младенца» должность оракула: — Думаете, дверь надо взломать?

— А про это, мил человек, тебе надо думать, а не мне, — с внезапной иронией парировала пенсионерка. — А если что, так ЖАКТ у нас в соседнем доме, вон там, — она показала тем же сучковатым пальцем.

Так архаично — ЖАКТ, то есть жилищно-арендное кооперативное товарищество — бабушка продолжала называть то, что в 1982 году называлось ЖЭК, жилищно-эксплуатационная контора. Или, в обиходе, домоуправление.

— Спасибо, — пробормотал лейтенант и потопал вниз.

Мысль его работала как атомный реактор.

Ехать в часть, докладывать, что по месту жительства служащий СА Афонин не обнаружен, где находится, неизвестно?.. По всем буквам закона как будто выходило так. Как будто! Вот оно-то и ломало основной концепт.

Богомилов живо представил, как приезжает, докладывает… и с какими кислыми лицами воспринимают это кадровые офицеры, как потом с насмешками переговариваются между собой. «…Ну конечно, послали пиджака, так вот вам и лапсердак…» — будет острить замполит, сам бывший «пиджак», выпускник исторического факультета, оставшийся на службе. Ну и дальше пойдут темы о том, что двухгодичник это не офицер, а черт-те что, недоразумение, матрац с клопами и так далее…

Нет. Он решительно остановился на крыльце. Нельзя уехать, не решив задачу.

Матвеев высунулся из окна грузовика:

— Ну что, товарищ лейтенант? Едем?

И это стало спусковым крючком.

— Нет, — решительно объявил он. — Подожди.

И решительно зашагал в сторону ЖЭКа.

Контору нашел без труда, обнаружил там секретаршу, пожилую бухгалтершу и мужика немного помоложе в замусоленной телогрейке с признаками абстинентного синдрома. Это оказался местный мастер-универсум, то есть плотник, слесарь, кровельщик и невесть еще кто. Он сперва заартачился, услышав предложение лейтенанта, но тот вмиг смекнул, куда надо бы ветру дунуть, и повернул речь в сторону опохмела. «Швец и жнец и на дуде игрец» сразу стал сговорчивее, дал себя убедить в том, что военные тоже имеют право вскрывать запертые двери…

Это, конечно, лейтенант врал на ходу, но врал вдохновенно. Продмаг был неподалеку, пришлось ему сходить туда, потратиться на четыре рубля с копейками: чекушка плюс закуска. Лишь убедившись в наличии товара, многостаночник вооружился чемоданчиком с инструментами…

Вскрыть дверь ему оказалось делом одной минуты. А лейтенант, на ходу поразмыслив, привлек к делу Матвеева и соседскую старушку, заявив, что всю ответственность берет на себя — вдохновение помчало его, как снежный ком с горы, и про себя он рассудил, что со стороны милиции и прокуратуры к нему, как к военному, претензий много не будет… Короче, вскрыли дверь, вошли и…

И обнаружили мертвого хозяина.

Он сидел на кухне за столом, уронив голову на столешницу. Весь интерьер свидетельствовал о том, что здесь происходила коллективная пьянка. И первая мысль, разумеется: напились, поссорились, подрались… А когда увидали, что произошло, струхнули, протрезвели, смылись. Так?..

Нет.

Нечего толковать о том, как лейтенант вновь бегал в ЖЭК, звонил в милицию, ждал группу, объяснялся… Главное в другом. В характере убийства. Афонин оказался задушен. Удавкой. Профессионально. Другими словами, гибель его никак не была похожа на нелепую смерть в пьяной драке.

И уж конечно, не один я такой Эркюль Пуаро, кто это заметил. Среди солдат — наверное и среди офицеров тоже, не слыхал — только и говорили, что Афонина убили осознанно, что это вполне спланированное преступление… Мотив? А вот этого никто не знал.

Мне надо было на сутки заступать в наряд, отчего полагался законный послеобеденный отдых. Я начал готовиться к нему, скинув обмундирование, и тут как-то случился такой момент, что ребята разбрелись по своим делам, остались мы с Геной.

— Слушай, — быстро спросил он, — у тебя неприятности, что ли, с этими красавцами? Серегой Гладковым, да Витькой Щербининым? Конфликт?

— Да ну! — я отмахнулся. — Пустое дело.

Он помолчал, но все же переспросил:

— Может, помочь?..

— Ну, что ты, Ген! Я тебя по пустякам тревожить стану?.. Сам разберусь. Невелика проблема.

Гена вновь помолчал и, наконец, сказал:

— Ладно, пусть невелика. Но в чем суть-то?

Я скуповато объяснил, что «дедам» почему-то как гость в горле встали мои успехи по службе. Ну, а если начальство на это глаз кладет… то начальство об этом и надо спрашивать, а не меня.

— Ну, смотри. Витька-то, он парень нормальный, он так поперся,