Василий Панфилов - Улан. Трилогия

Тринадцатая глава

Преследование убегавших длилось несколько дней и уйти удалось немногим. В общей сложности было убито почти двести тысяч солдат Коалиции и менее пяти тысяч венедов. Ну да оно и понятно – преследовать убегающих – совсем не то, что идти на пушки…

Нужно сказать, что солдаты померанской армии уничтожали врагов без всяких сантиментов. Если венгров или чехов просто брали в плен, то немцев и австрийцев даже не пытались. Солдаты, будь то венеды или немцы, прекрасно понимали – пожалеешь пруссака или австрийца, возьмёшь в плен – и через несколько лет придётся снова с ним сражаться. К венграм и славянским частям Коалиции особых претензий не было – "Мене, текел, фарес" было широко известно в Европе и развал Австрии в армии Померанского Дома считался делом решённым. Ну так зачем убивать солдат потенциально независимых от Австрийской империи стран? В будущем они могут стать если не союзниками… то хотя бы помогут развалить Австрию!

Среди солдат Грифичей хватало людей с весьма неплохим, по местным меркам, образованием, так что понять "политику партии" и растолковать её товарищам они считали своим долгом. Да и пропаганда делала своё дело, так что хотя бы примерное направление политики Померании более-менее понимал каждый гражданин.

Через несколько дней после Фридландской битвы пришли известия от Савватея Ворона и Святослава. В битве у Оденсе датский флот разгромили. Откровенно говоря – ожидаемо… Датчане, по сути, надеялись больше на внезапность да на низкую боеспособность померанского и шведского флотов, старательно раздуваемую контрразведкой. В количественном же отношении объединённые флоты Унии превосходили датский более чем на треть, а в качественном – минимум вдвое. Плюс – более грамотные тактические построения.

Здесь сильно отличился Святослав, командовавший в битве брандерами.*  Принц не просто успешно командовал, но и сам стоял за штурвалом одного из них, после чего прыгал с горящего судёнышка в мартовские воды Балтики. Узнав об этом, Владимир долго вдыхал и выдыхал воздух сквозь стиснутые зубы и поставил в памяти галочку – выпороть сына (и нужно сказать – выпорол).

После битвы и пленения доброй половины датского флота, адмирал Ворон собрался было жечь ракетами Копенгаген, но… Сдались – и снова Святослав, который с тремя батальонами морской пехоты принял капитуляцию.

Уничтожив и захватив вражеских солдат, войска растеклись по вражеским городам, захватывая их. Какого-либо внятного сопротивления не было – после "Фридландской Бойни", многократно преувеличенной слухами, как-то не тянуло… Тем более – эти дьявольские ракеты…

Берлин, Вена, Прага, Будапешт, Франкфурт, Копенгаген и многие, многие другие города приняли оккупационные гарнизоны. Дошло до того, что Владимиру пришлось исполчать вовсе уж престарелых ветеранов, так-как элементарно не хватало солдат на охват ТАКОЙ территории.

Европа замерла – настолько убедительных и жестоких побед не было давно. Франция, Англия, Испания и другие державы принялись протестовать, обличать, клеймить… Но выступать с войском… Нет уж – первое применение ракет вышло столь удачным, что большие игроки просто испугались. Да и что бы они могли противопоставить Померании? Большая часть войск была задействована в Индии и Америках. Меньшая… Против померанской армии её было маловато, а собирать коалицию – долго, да и сейчас не многие захотят воевать с венедами.

Началось дипломатическое давление, невнятные угрозы и… переговоры. Большие игроки захотели "урезать осетра".

Тем временем шёл вывоз мало-мальски ценного имущества. Был составлен Генеральный план – банки, казначейства, монетные дворы, арсеналы, дворцы. Вывезти предполагалось не то что фигурный паркет из дворцов, но и облицовочный мрамор, гранитные плиты.

Но прежде – встреча с Павлом. Император в этот раз САМ приехал в Штральзунд, несмотря на недавно родившегося второго сына – Николая, у которого крёстным стал Потёмкин. Тянуть "кота за хвост" не стали – очень быстро разговор перешёл к делу.

— Давай-ка в парк, — предложил бывший ученик, — я после корабля отойти никак не могу.

Спустились и начали неспешную прогулку по дорожкам.

— Эк ты шустро разгромил врагов, — с еле заметной долей неуверенности начал русский император, — ракетами своими…

— Не дам, — понял его без слов Померанский, — то есть сами ракеты дам, а состав греческого огня – нет.

— И что так? — нотка недовольства прорезалась в голосе собеседника.

— Слишком просто повторить и слишком легко украсть. В подробности, уж извини, вдаваться не буду, но У ТЕБЯ секретности просто не выйдет.

— Намекаешь…

— Нет, не шпионы, хотя и они… Понимаешь, ингредиенты специфические и на Руси их нет, да и не используются. Начнёшь возить откуда – мигом раскусят. Да и не нужно тебе – это ПЕРВОЕ применение получилось столь удачным, но по правде – сильно повезло.

— Поясни.

— Войско огромное, да столпились очень плотно – и то попало меньше половины (враки!) ракет. Погибло от них около десяти тысяч от силы – остальные, если по чести, из-за паники погибли. А оружие, скажу тебе, дорогущим получилось…

— Но ведь удачно?

— Удачно, я его и дальше буду использовать, но – против городов, а не в полевых сражениях. А для этого тебе вон Ломоносов составчик не хуже подберёт.

— Ладно, — кивает Павел, — с эти покончено. С захваченными землями что хочешь делать?

Померанский помолчал немного, затем начала негромко, чётко выговаривая каждое слово…

— По Берлин – оставлю себе и… Отдай мне Силезию с Гданьском.

Император аж закашлялся…

— А не слипнется афедрон?! Ты понимаешь, что ТАКОЙ добычи тебе Европа не простит?

— Простит. Смотри: я забираю Силезию и Поруссию… Ну, так я решил назвать прусские земли, которые присоединю. Забираю Гданьск. Начинается свара – все Большие хотят откусить долю пирога. Так?

— Так, — машинально кивнул Павел.

— Ну смотри: Данию я разгромил и тебе отдаю Шлезвиг с Гольштейном уже полностью. То есть ТЕБЕ его не простят, а вот твоим сводным сёстрам, особенно если это будут независимые государства – отдадут. Хороший куш?

— Да неплох, но проблему с сестрёнками можно решить и… по-другому, — хищно улыбнулся император.

— Можно, вот только за то, чтобы Шлезвиг с Гольштейном не вошли в состав Российской империи, будет воевать прежде всего Англия. Потянешь?

— Нет, — неохотно сказал ученик, — если б на суше…

— То-то и оно… Далее – я передаю тебе карту месторождений в России. Есть золото, есть серебро, медь, железо, даже алмазы. Проверено!

Павел рванул ставший вдруг тесным воротник…

— Откуда…

— Староверы. Раскопали старые карты, ещё со времён Грозного, а некоторые – так едва ли не допотопных. Проверили… Ну и вот.

— А почему тебе?!

— Так ты сам знаешь, — развёл руками Рюген, — как они меня называют.

— Знаю – "Князь Руянский" и "Вольга".

— Так ничего это тебе не говорит? — прищурился Померанский.

— Ясно… Пророчества всякие и прочее…

— Ну тут не знаю, но факт остаётся фактом – поставили на меня.

— Много?

— Одного только железа больше двадцати крупных месторождений – и не где-то за Уралом.

Замолчали – предложение было пусть и специфическим, но сырьевой голод в России был страшным. Это потом откроют месторождения, а пока… Пока даже медь была дефицитом! Железо? Есть – на Урале и в Сибири, вот только людей там сильно не хватает, да и транспортные расходы… Информация же Грифича позволяла наконец сделать мощнейший рывок и догнать экономически, пусть и не полностью, страны Запада.

— Мало, — хрипло произнёс Павел. Владимир бледно улыбнулся и выложил козырь:

— Мальту я тебе помог захватить… Именно я, не удивляйся, потом документы покажу, сам посмотришь. Но ты понимаешь, что этого мало, укрепиться в Средиземном море толком не выйдет? Я предлагаю брать Кипр, но уже не тебе единолично – поделим.

— Ладно, я согласен, — задумчиво согласился Самодержец Русский, — а остальные?

— А что остальные? Франция сейчас выигрывает колониальную войну… Значит – нужно сыграть на стороне Англии – пусть дальше рубят друг друга. Если я предложу Георгу пленных пруссаков да австрийцев, то как ты думаешь – обрадуется?

Павел засмеялся:

— Да он солдат просит у всех подряд – даже ко мне лез, хотя отношения у нас…

— Ну вот… Так что англичанам – немцев пленных, да можно кое-какие прусские земли к Ганноверу присоединить – ну это в крайнем случае, так-то не хочется.

— Ясненько… А Францию – послать?

— Точно. Я, да ты, да Георг – легко. Сейчас они в принципе не смогут выставить серьёзных войск, а если ещё Георг солдат прусских не растранжирит по-глупому, то они там до-о-олго ещё воевать будут.