Я вам не Сталин… Я хуже! Часть четвёртая: "Шок и тремор" - Сергей Николаевич Зеленин

Пришлось под визг шрапнели дать новый приказ:

- Отходим назад на батарею! Раненных выгрузить и разместить в бункере на КПП!

Ну, это так…

Разминка!

Со стороны столицы страны, на берегу показались сперва одиночные вооружённые фигуры, затем небольшие группки и наконец, густые толпы пехоты. Рассмотрев их в бинокль, Дмитрий криво усмехнулся:

- Ну и сброд!

Но этого «сброда» было много. Очень много - для менее, чем двух десятков его бойцов.

Хорошо знавший финский старший сержант, задумчиво сказал:

- Судя по всему, на нас подняли весь столичный «Шуцкор».

Кто-то из бойцов:

- Смотри ребята – и бабы с ними!

- А это – «лотты». Такие же «лахтари», только в юбках. При каждой «пуукко», которым она с удовольствием отрежет тебе… Хм, гкхм… Всё, что можно отрезать.

Финскому командованию удалось в кратчайшие сроки созвать вооружённое чем попадя ополчение. А скорее всего в связи с положением на фронте, оно уже давно было готово.

Кроме того, толпы просто любопытствующих жителей Хельсинки усеяли берега и набережные.

Что делать?

Остаётся одно:

- Занять оборону!

Радисту:

- Вызови старшину и передай, чтоб поддержал нас фланговым огнём с Виллики.

Затем он приказал тому запереться с раненными и военфельдшером на КПП:

- Ты за старшего! Чтоб не случилось не подавайте звука, никому не открывай. В полдень или ранее, здесь будут наши.

Конечно, с двумя «Дегтярями» и даже с десятком пистолетов-пулемётов «Суоми», им долго не продержаться… Но на месте нашлось шесть целых финских «Максимов» на треногах и просто прорва патронов к ним. Кроме самого Шилова – взявшегося за карабин и отстреливающего всех хоть немного похожих на командиров и, радиста при нём - все бойцы разведгрупп стали пулемётчиками.

Одна беда: на западной стороне острова не было никаких укреплений, поэтому пришлось ставить пулемёты на открытые позицию. А в отличии от наших, у финских станкачей даже щитков нет.

Они косили «Шуцкор» сотнями, но сами тоже по одному ложились – среди финских гражданских немало хороших стрелков. Через полчаса боя их осталось восемь. Потом шесть.

Огонь двух станкачей и «жиденькая» контратака с острова Виллинки, восстановила было положение…

Но ненадолго.

Мало того, взяв после неё недолгий «тайм-аут», финны подтащили миномёты и сперва ликвидировав угрозу с фланга - взялись за них всерьёз…

И вот их уже всего пятеро.

Было бы меньше или вообще никого, но видимо миномётчики тоже были из той же воинской категории, что и пехота.

Новая – ещё более яростная атака, когда толпы осатаневших финских ополченцев появились на берегу, заставила уцелевших бойцов лейтенанта Шилова бросить пулемёты отступить в укрепление.

Но за ворота в колючей изгороди отступило всего трое: он, старший сержант и радист.

Хорошо помогала колючая проволока!

Фанатики из «Шуцкора» не догадались взять с собой ножницы, или ещё что-нибудь типа того и, толпой пёрли через снесённые ворота.

Они засели в щели немного сбоку ворот - предназначающейся для караула в случае воздушной тревоги. Финнам в них стрелять было очень неудобно – мешало караульное помещение. Буквально за десять минут отдельные тела превратились кровавую кучу, затем в вал тел…

Но подошли к концу патроны.

В короткий период затишья, когда за колючкой финны что-то горланили возбуждая себя перед новым приступов, Дмитрий спросил:

- Кажется, наше дело швах… Что делать будем товарищи?

Старший сержант – тот, что вёл переговоры, отбросил пустой автомат и достал «Наган»:

- Всё, чтобы к ним в руки живым не попасть.

После чего поднёс револьвер к виску…

- СТОЙ!!!

Он достал единственную оставшуюся гранату, глядя в глаза поочерёдно каждому:

- Наши - вот-вот будут здесь, понимаете?

- Что толку? Нам и пяти минут не продержаться…

- До бункера на КПП, конечно не добежать. Да и выдадим таким образом наших раненных.

- Но мы в финской форме! Если уляжемся между финскими трупами – хрен нас от них отличишь. Пока сообразишь, пока каждого дохляка перевернёшь да пощупаешь… Мы их же там наложили – сотни две, не меньше! Понимаете? А наши - вот-вот!

Обидно умирать молодым, да ещё и буквально за пять минут до победы!

Те переглянулись:

- Как перебежать от караулки к казармам? Из ворот видно!

Выдернув чеку:

- Бросаю гранату – тут же бегите! Ну! Приготовились…

Подбросив вверх «эфку» - так чтобы по крутой траектории она перелетела колючку в районе ворот, он крикнул:

- Бегите!

И под дикий вопль снаружи:

- Kranaatti!!!

Его единственные выжившие подчинённые выскочили из щели и пригнув головы, стремглав бросились прочь от караулки. Выскочил было и он, но…

Граната рванула не долетев до земли – настолько высоко он её подбросил, находясь в «адреналиновом угаре». Финнам в радиусе метров тридцать – сильно не поздоровилось, это точно.

Но досталось и ему.

…Удара в спину и голову он не почувствовал, просто свет мгновенно померк в его глазах – как будто электричество в спальне выключили.

Очнулся Дмитрий от холода и гомона голосов на финском. Но главным образом от кашля, душившего его и вызывающего невыносимую боль в правой стороне груди. Не выдержав этой пытки, он повернув голову на бок - сплюнул кровь которой чуть не захлебнулся.

Тут же радостный вопль:

- Katsokaa, kaverit, taas yksi on elossa (Смотрите, ребята, ещё один живой)!

После чего последовал удар ногой по рёбрам.

Его пинали, били прикладами винтовок, женщины плевали ему в лицо… Какой-то сопляк – гимназист-гимназистом со старых фотографий, расстегнул брюки, достал член и хотел было насцать на голову… Эта идея понравилась и ещё несколько финнов приготовили свои «шланги», оживлённо болтая образовав «живую» очередь… Но какой-то финский «дедушка» с добрым по-стариковски лицом, отстранил юнца:

- Odota, poika, ensin minä (Погоди, сынок, сперва я).

Трясущимися руками – но очень сноровисто и ловко, отрезал ему левое ухо и недовольно-укоризненно бурча:

- Meidän aikanamme kohtelimme aina «punaisia» noin, mutta teillä, nuorilla, on mielessänne vain rivoja asioita (Мы в своё время так всегда с «красными» поступали, а у вас - молодёжи, одни непристойности на уме).

«Дедушка» взялся было за другое ухо…

Но вдруг так и застыл с ножом в руке, подняв сморщенное лицо вверх – навстречу восходящему Солнцу.

Все они – молодые и старые, мужчины и женщины, глядя вверх на восток - застыли-замерли на месте вокруг него – кто с ножом, кто с винтовкой, кто с собственным членом в руке.