Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия)

В этом обществе Фридрих о своей легенде не упоминал, но теперь ее осведомленность его уже не удивила. Тем не менее, он не знал, до какой степени ему стоит быть откровенным.

- Молчите? - старуха не дала ему времени придумать обтекаемый ответ. - Боитесь выдать свою служебную тайну? Что ж, я помогу вам. Я знаю, кто такой Вебер и что с ним случилось. Вам это интересно?

- Да, - тут же откликнулся Власов. - Я действительно прибыл сюда, чтобы расследовать обстоятельства его смерти, - он мысленно похвалил себя за удачную формулировку: пусть сама додумает, что означает это "сюда" - в Россию, в Москву, в Петербург? Опыт показывает, что человек почти всегда толкует подобные неопределенности не в свою пользу, делая вывод, что оппоненту известно больше, чем на самом деле... - Так вы знаете, кто его убил?

- Вы тоже считаете, что его убили, - констатировала она, не отвечая на вопрос. - И что его убил кто-то из наших. Что ж, если книга и в самом деле не у вас, всё сходится...

- Книга, - Власов зацепился за слово и решил попытаться узнать побольше, не открывая карт, - может оказаться где угодно. Может быть даже, - ему неожиданно пришла в голову мысль, которую он не обдумывал раньше, - в разных местах.

И по тому, каким колючим и неприятным сделался и без того не слишком приветливый взгляд Фрау, Фридрих понял, что попал. Или, во всяком случае, зацепил какую-то ниточку.

- Хватит юлить! - каркнула старуха, мигом утратив свой устало-надменный вид. - Я знаю очень много плохого про вашу контору, может быть, больше, чем вы! Но прежде, по крайней мере, все мерзости, которые она творила, она творила ради интересов Райха, а не нескольких старых семей! Неужели теперь уже и это не так? Или, может, вы возомнили, что я могу продать книгу скунсам? Если бы я хотела этого, то давно бы сделала и получила бы настоящие деньги, а не эти крохи, вы хоть это понимаете?! - старческий голос сорвался, она закашлялась и бессильно откинулась в кресле.

- Я работаю на Райх, - честно сказал Власов. - И, кстати, вы только что сказали, что располагаете сведениями об убийстве имперского офицера...

- Хорошо, пусть так, - старуха аккуратно промокнула рот платком и вновь убрала его. Она опять взяла себя в руки. - Я не знаю, кто убил вашего Вебера, если вы об этом. Равно как и кто украл у меня книгу. Но теперь у меня уже практически нет сомнений, что это один и тот же человек. Что и выводит нас на тему общих интересов.

- Вы только что упоминали неких "старых идиотов", - вновь напомнил Власов.

- Забудьте об этом. Я погорячилась. Они не имеют отношения к делу.

- И тем не менее - у них есть фамилии? - продолжал настаивать Фридрих.

- Да, у них есть фамилии, - ядовито ответила Фрау. - Фамилии, очень хорошо известные в Дойчлянде. И вы, полагаю, знаете их не хуже меня.

Она посмотрела на него выжидательно, и Власов понял, что допустил ошибку. Если сейчас она поймет, что он имеет о книге лишь самое смутное представление, разговор, возможно, на этом и закончится. Или, во всяком случае, продолжится в гораздо худшей для него позиции. Следовало придумать еще одну обтекаемую формулировку, позволяющую собеседнице самой сделать нужный вывод...

- Неужели этих людей настолько интересуют дела давно минувших дней? - рискнул он.

- Интересуют, - кивнула Фрау. - Кое у кого из них свои представления о фамильной чести.

Ах вот оно что. Выходит, старинная рукопись не только служит ключом к кладу (впрочем, напомнил себе Фридрих, это лишь гипотеза), но и содержит сведения, бросающие тень на прошлое неких германских аристократических родов? Возможно, и самого цу Зайн-Витгенштайна? Впрочем, это как раз исключено, раз князь планировал передачу книги на Запад. Хотя он мог изъять страницы, относящиеся к его собственному роду... но все равно, как-то это плохо совместимо с дворянскими понятиями о чести... И что это все-таки за компромат, за который американцы готовы платить немалые деньги? Их-то самих средневековые древности мало заботят... Что-то, что можно использовать в современной пропаганде? Возможно, речь идет о предках-юде? Сейчас, конечно, это далеко не так страшно, как при Хитлере, но...

Фрау Рифеншталь молча смотрела на него, и Власов резко оборвал свои размышления. Так или иначе, из только что услышанного следовал достаточно ясный вывод, который он не замедлил озвучить:

- И вы брали с них деньги за то, чтобы эта книга никогда не увидела свет.

- Они вносят пожертвования в мой фонд, - ответила старуха. - Я понимаю, что вы обо мне думаете. Но для осуществления серьезных проектов нужны деньги. Одной всемирно известной фамилии мало. Уж вы-то, полагаю, это знаете, - добавила она с усмешкой.

- Тогда почему вы так уверены, что эти люди ни при чем? Едва ли они отдавали вам последнее, но мотив очевиден...

- Вы не слушаете, - досадливо поморщилась Фрау. - Или не настолько умны, как пытаетесь казаться. Сначала я тоже подумала на них. Точнее, сначала я подумала на вашу контору, тем более что здесь в последнее время крутился этот Эберлинг... но это не мог быть он. Он прибыл слишком поздно. Я обнаружила пропажу только четвертого февраля, но я точно знаю, что мой сейф не открывался, как минимум, с середины января. А в прошлое Рождество книга еще была на месте, вот вам временные рамки... Потом я думала, что кто-то из них... не лично, конечно... но...

- Но вы сказали "вносят", а не "вносили", - сообразил, наконец, Власов. - Деньги продолжают поступать и после кражи.

- Да. Я думала, что вычислю того, кто не заплатит. Но заплатили все.

- Возможно, для отвода подозрения.

- Тогда бы пришлось отводить подозрение и дальше, и какой тогда смысл в самой краже? - пожала плечами Фрау.

- Может быть, - задумчиво произнес Фридрих, - для того, кто это организовал, деньги не главное. Он согласен продолжать платить, лишь бы быть уверенным, что книга уничтожена.

- Слишком сложно, - безапелляционно отрезала старуха. - И мелодраматично. Попадись мне такое в сценарии, я бы вымарала это без колебаний. Не забывайте, что доказать вину заказчика юридически почти невозможно, даже если бы я подала заявление - а я, разумеется, этого не делала и делать не стану. Не хватало только впутывать в это дело русскую полицию.

- Хорошо, - согласился Власов. - Так почему вы уверены, что вор и убийца Вебера - одно лицо?

- Ну это же очевидно - если вы, конечно, говорите правду... Книга не у тех. И не у вас. На Запад ее, очевидно, тоже не переправили, иначе вы говорили бы на эту тему по-другому...

- На Западе ее нет, - подтвердил Фридрих.

- Значит, похититель действовал не по заказу, а сам. И понял, что продать такой жгущийся товар не так-то просто. Очевидно, он решил, что легче всего продать его Управлению. Это был идиотизм, Управление не та контора, чтобы её шантажировать... Так или иначе, вор вышел на Вебера - для знающих людей его принадлежность к РСХА не была большим секретом, и в Москве такого человека найти было проще, чем здесь. Разумеется, вор потребовал себе гарантий безопасности - встречи один на один и все такое... Но при личной встрече что-то пошло не так, и Вебер был убит. По срокам все как раз сходится...

- У вас есть догадки, кто это мог сделать? - Власов спросил об этом быстрее, чем подумал.

- Нет, - старуха развела руками. - Раньше у меня были всякие подозрения... в основном я думала о Гельмане. Через него я связывалась с некоторыми людьми, он видел книгу и понимал, что это такое. Но он не убийца. У него не хватило бы на это духа, в этом я уверена. И когда я узнала о смерти Вебера, я перестала его подозревать. Но я думаю, это кто-то из моего окружения. Власов, - сказала она почти умоляюще, - мне нужно знать, кто это. Я понимаю, что книгу вы мне не вернёте, это не в ваших правилах. Но я должна точно знать, кто меня предал.

- Я тоже хотел бы это знать, - Власов сглотнул: в горле почему-то пересохло.

- Так узнайте же! Теперь, когда Вебера нет, он попытается выйти на вас. Понимаете, ему просто некуда больше деваться. Он мог бы, конечно, перетрусить и просто уничтожить книгу, но после всего, что он уже сделал, он едва ли захочет остаться ни с чем. Он все-таки не совсем дилетант, раз сумел разделаться с Вебером... Значит, он попытается снова, учтя предыдущие ошибки. Дождитесь его. Потом делайте с ним всё что угодно, только скажите мне, как он сумел украсть книгу и кому её предлагал. Что продал, что пообещал. Если все-таки работал - на кого именно работал. Все подробности. Я не потерплю заговоров у себя под носом.

- К сожалению, я ничего не могу обещать вам, Фрау, - покачал головой Власов. - Я благодарен вам за ваши сведения, но вы сами понимаете - я не вправе сообщать служебную информацию, касающуюся расследования.

- Ожидаемый ответ, - на этот раз у старухи получилась самая настоящая улыбка, хотя и не особенно добрая. - И он подтверждает мое впечатление, что вашему слову можно верить. В противном случае вы бы пообещали мне, что угодно... Ну хорошо. Я сдам вам еще один козырь. Если бы у меня была возможность самой воспользоваться этими сведениями, вы бы так и остались в неведении. Но сейчас, когда всё рушится... Если сейчас мы договоримся, я дам вам телефон одного старичка. Завтра утром вы позвоните ему и договоритесь о встрече. Я попрошу его вас принять. Ну а что вы узнаете от него конкретно, зависит от вас. Вы меня поняли?