Шарлатан V - Квинтус Номен

пошел) массово выкосили (и переработали) в Заочье, где его по краям болот росло все же немало, да и вообще по области везде, где его можно было найти, его нашли и отправили на улучшение полей, но «местные ресурсы» в любом случае были весьма ограниченными, так что «на будущее» Валька как-то сумела договориться с товарищем Бещевым, и тот даже согласился изготовить в текущем году (тоже «в качестве эксперимента») сотню вагонов-пеллетовозов. Просто потому, что возить их в обычных вагонах было просто невыгодно: кубометр именно камышовых пеллет весил всего шесть центнеров и в хоппер-цементовоз грузоподъемностью в шестьдесят четыре тонны пеллет влезало меньше тридцати тонн. И даже в хоппер-зерновоз меньше сорока, а возить их в обычных вагонах было просто невозможно, их же и мочить нельзя (даже влагу их воздуха они неплохо впитывали), и расфасовывать в какие-то мешки было слишком уж накладно.

Но железнодорожники пообещали «проблему решить», причем довольно просто: именно «в качестве эксперимента» они на стандартных зерновозах решили «поднять крышу» на полметра. По тому образцу, который изготовили для Вальки в депо в Павлово. Впрочем, я вообще шустрости двоюродной просто поражался: ее сотрудники (среди которых теперь и машиностроители были, и просто строители, и вообще фигова туча народу, отношения к сельскому хозяйству как бы не имеющего) разработали полуприцеп к газону, позволяющий перевозить по семь тонн пеллет за раз (и умудрились на МТС области изготовить таких за зиму чуть больше трех сотен штук), так что перевезти в поля шестьсот тысяч (!) тонн «улучшателей земли» получилось вообще меньше чем за два месяца. А еще получилось эти тонны запахать в землю на полметра в глубину, для чего в Горьком были изготовлены «плуги» с бункерами, в которые как раз по семь тонн пеллет и влезало, и эти довольно непростые девайсы по полям таскали новенькие трактора Алтайского завода с моторами по сто двадцать сил.

Кстати, хорошие были трактора, довольно надежные, с широченными гусеницами (чтобы «землю сильно не утрамбовывать»), и если к ним обычные плуги цеплять, то такой трактор пахал сразу полосу шириной метров до семи. Но вообще-то его там не для сельского хозяйства делали, подразумевалось, что будут они в леспромхозах работать, так что «добыть» их для института тоже было делом, мягко говоря, нетривиальным — но Валька и с этим справилась. А приехавшая двадцать шестого июня в институт Зинаида Михайловна (она самолеты не любила и приехала на машине — а поэтому «экспериментальные» поля лично вблизи увидела) в разговоре со мной намекнула, что «у тебя зам делает гораздо больше для страны полезного, чем ты». Но не в укор, а для того, чтобы обсудить вопрос о разделении (в том числе и «юридически») моего института на два, одним их которых она Валентину поставить руководить и хотела:

— Ты уж извини, но мне уже довольно часто стали люди жаловаться, что ты с Валентной Алексеевной постоянно собачишься из-за площадей в институте, из-за распределения бюджета. Так что я думаю, что вас нужно просто развести по разным учреждениям.

— Вы, Зинаида Михайловна, ко мне с этим предложением приехали чтобы не услышать мнения Павла Анатольевича? Напрасно вы его боитесь, он при женщинах вообще не выражается, да и в мирной жизни ругаться крайне не любит. Но, с другой стороны, вы все же правильно сделали, что к нему сразу со своим предложением не полезли: как женщина, безусловно, умная, решили уточнить всякие нюансы заранее, чтобы мордой в грязь не влететь. И не влетите, поскольку я вам их изложу. Пункт первый: с Валькой мы ругаемся по давней семейной традиции, мы же росли вместе и давно среди себя все вопросы привыкли таком образом решать. Понимая, оба понимая, что ругань — это всего лишь форма общения, которой значения придавать не стоит. А пункт второй: вы всем, кто вам на нас жалуется, сразу в лоб давайте, можно даже с использованием подручных предметов вроде пресс-папье или даже мраморной чернильницы: не их это дело. Это — дело сугубо руководства института, которое, собственно, из нас и состоит.

— Но вот насчет финансирования…

— Ну, начнем с того, что милые бранятся — только тешатся. Мы не вырываем друг у друга из пасти копейки, мы с Валькой договариваемся, кому сколько и на что их тратить, и форма общения роли вообще не играет. Разговоры на уровне «дурак — сама дура» не носят деструктивного характера, когда собеседники заранее считают своего оппонента по крайней мере не дурнее себя, а просто позволяют слегка эмоцию выпустить и более спокойно воспринимать аргументы друг друга. Мы с Валькой копейки делили, когда мне еще года четыре было — и всегда находили именно взаимоприемлемое решение. А то, что мы и сейчас используем ту же форму общения… если бы вы знали, как непросто нам друг на друга орать — но приходится: в городе все точно знают, что институт наш исключительно вопросами укосов и удоев занимается, и в деле их повышения главной как раз Валентина и является — ну а я… Я тут — всего лишь бывший мальчишка-выскочка, которого, когда он подрос, просто сплавили в деревню, чтобы не отсвечивал особо. И который все еще пытается доказать, причем безуспешно пытается, что он еще что-то может…

— Ну, если так… беру свои слова обратно. Да, за «Звезду» я тебе, безуспешному такому, отдельное спасибо говорю, а теперь перейдем к тому делу, ради которого я приехала. Мне тут сбоку просьба поступила, насчет электрификации сберкасс кое-что прояснить, так вот, проясняю: у нас сейчас в стране примерно шестьдесят пять тысяч отделений сберкассы, планируется за пятилетку еще почти десять тысяч открыть. И ЭВМов твоих успели поставить примерно в тридцать пять тысяч, а во все ныне существующие их поставят к шестьдесят четвертому году, причем во все новые их сразу ставить будут. Там основная проблема не в том, чтобы отделение открыть, а в том, что к каждому нужно провода правильные протянуть…

— Ну что же, будем считать, что этот вопрос закрыт.

— Это ты так считаешь, а мне вот интересно стало: тебе-то это зачем нужно было знать? Ты же с бухгалтерией дело имеешь только одно: у Наташи Резниковой деньги вымогаешь на всякое…

— И вдвойне ей, между прочим, их отдаю!

— Да я и не спорю, хотя ты даже тут врешь: от твоих затей доходы чуть ли не пятикратные выходят. Однако мне интересно стало, по какому поводу тебя вдруг так сберкассы-то заинтересовали?

—