Физрук: на своей волне - Валерий Александрович Гуров

Коробки, баночки, какие-то пакеты с маркировкой на китайском. Пахло из-за шторки дешёвым одеколоном, табаком, спиртом и чем-то приторным, как лапша из бич-пакета.

— Ни хрена у тебя тут Черкизон, — сказал я.

— Ну, — самодовольно хмыкнул вахтёр. — Жить-то как-то надо. У меня зарплаты на вахте хватает только за квартиру заплатить!

Говоря, он порылся в коробке и вытащил круглую баночку с иероглифами. Протянул мне.

— Вот, брателло. То, что ты заказывал. Мазь.

Я взял, покрутил в руках. На крышке — красная звезда и дракон, всё написано по-китайски. Ни одного слова на русском языке.

— И чё это за «звёздочка» такая?

— Мазь от ожирения, — пояснил вахтёр. — Втираешь в пузо — и жир как тает.

Я сдержал смешок. Вот красавчик предшественник. Вместо того, чтоб в спортзале попотеть, он жрал булки и мазью пузо натирал. А этот вахтёр на этом бизнес мутит.

— И сколько стоит это чудо?

— Три тыщи, — сказал он буднично.

Я фыркнул и сунул баночку ему обратно.

— Не… брателло, я что-то передумал.

Вахтёр нахмурился, брать банку не спешил.

— Бери, говорю, пока даю.

— В смысле ты передумал, Вов⁈ — вахтёр округлил глаза и аж шагнул ко мне, прижимая баночку к груди.

Я смотрел на его изумлённый взгляд… знакомая, кстати, схема радовала. В девяностых такие жулики воду «заговаривали» или амулеты толкали. Что тут скажешь — лох не мамонт, не вымрет. Любят наши люди верить в чудеса. Приоритет вдруг — волшебник в голубом вертолёте и всё такое.

— В прямом, — ответил я, глядя в хитрые глаза вахтёра. — Себе на жопу помажь. А я посмотрю на эффект. Может, и возьму.

Вахтёр скривился, но спорить не стал. Только снова спрятал банку за шторку, а сам остался стоять, будто не всё ещё выложил.

— Ладно, дело хозяйское, Володь, не хочешь — не бери… — он замялся чуть и добавил: — Я не за этим тебя звал, разговор серьёзный есть.

— Выкладывай, — согласился я. — Только максимально концентрированно. Я спешу.

Вахтёр заговорил ещё тише, так, что пришлось прислушиваться.

— Слушай, Володь, у меня с прежним физруком была договорённость… Я у него ключи от спортзала брал. Ну, три раза в неделю по вечерам.

— Так.

— Я ему пять штук в месяц за это отстёгивал… — неуверенно продолжил вахтёр.

Правда, неуверенность его явно была деланной. Таких охламонов я по своей жизни перевидал не счесть и потому знал, как с ними разговаривать.

— Слышь, я не баба, чтобы ты меня прелюдиями обхаживал, говори, что хочешь, — отрезал я. — И на хрена тебе зал?

— Да мы с мужиками в футбол гоняем, — замялся вахтёр, отводя глаза.

Я прекрасно видел по его роже, что вахтёр врёт, как дышит. Ни в какой футбол в зале никто не играл, а если и играл, то для вида. На деле же тут шла какая-то «подпольная» движуха. Только вопрос — какая именно?

Впрочем, я прекрасно понимал, что на блюдечке с голубой каёмочкой мне никто ничего выкладывать не будет. Да и не надо, сам узнаю. Знакомство с вахтёром — штука полезная, это я уже понял…

Я кивнул, оглядывая «супермаркет», скрывавшийся в подсобке.

— Ладно, ключ дам. Только чтоб без кипиша. Я ж с тебя лично спрошу, усёк?

Вахтёр обрадовался и часто-часто закивал.

— Спасибо большущее, Петрович! Я тебе завтра бабки переведу…

— Куда? — уточнил я, не совсем понимая, про что он говорит.

— Ну как куда… по СБП или СПБ… пфу ты, блин… По номеру, короче!

Что такое «СБП» или «СПБ» я знать не знал.

— Завтра сам зайду и заберу налом, — я потрепал его по плечу.

— А ключ…

— А ключ, как будут бабки. Утром деньги, вечером стулья. Слышал?

Я уже собирался уходить, но взгляд зацепился за полку в углу. Там стояли пластиковые бутылки с мутноватой жидкостью. Та самая самогонка, что я видел у Глобуса. Рядом лежал блок сигарет, на нём — сигареты без пачки, перехваченные резинкой.

— Слышь, предприниматель, а самогонка у тебя в какую цену? — спросил я.

— Да так, чисто символически, за пятьсот рублей литр отдаю. Сам с этого ничего не имею…

Я не стал слушать эти откровения бывалого зачесывателя. Но задумался, причём крепко.

Понятно, что Глобус свой нос красный не с минералки получил. Значит, закупается тут же. Но не уверен, что он столько алкоголя пьёт. Тупо денег не хватит… или он, может, поставляет свой «продукт» на продажу. Нет, ничего страшного в этом я не вижу, каждый вертится так, как умеет.

Меня другое волновало — чтобы эту дрянь вахтёр детям не толкал. Однако спрашивать у него на эту тему я не стал, всё равно соврёт, у него язык без костей. Но в память себе отложил — надо обязательно проверить при первой возможности.

— Ладно, братец. Запомнил я твой Черкизон. Бывай! — бросил я, наконец попрощавшись с ушлым вахтёром.

Глава 7

Как говорится: сделай дело — гуляй смело!

Вот и я, отстрелявшись, вышел из школы и остановился на крыльце, оглядевшись по сторонам.

Двор школы так и пестрел машинами. Мамы и папы (но в основном всё-таки мамы) выстроились в шеренгу, будто дежурные на блокпосту. Каждый родитель караулил своего ребёнка. Видимо не все ученики в школе были из неблагополучных семей. Вернее даже, все были из благополучных, кроме моего класса…

Я медленно обвёл взглядом огромную толпу, будто собравшуюся митинговать.

Вот это да…

Лично для меня картина была совсем уж непривычной. В мои школьные годы родители учеников пахали на заводах от зари до зари, и чада были предоставлены сами себе большую часть времени. Звонок отзвенел — и всё, дальше сам себе хозяин. Пешком, в обход гаражей, домой или с пацанами в футбол. Каждый решал сам… А тут — шагу без присмотра ступить нельзя.

Хорошо это или плохо, судить берусь — плохо! Когда мамка или папка тебя со школы встречают, портфель несут и выбирают сандалии. Кто ж под таким присмотром вырастет?

Ну и ощущение было такое, что никто в этом новом времени не работал в принципе. Иначе как объяснить, что посредине рабочего дня у школы собрался целый табун родителей?

Стоило мне появиться на крыльце, как одна зоркая родительница тотчас меня заметила.

— Девочки, вон Владимир