Офицер разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин

Ознакомительный фрагмент

без тары, всё самосливом в хранилище, ну кроме масла. И вот так полетел обратно. В Варшаве тихо, восстания пока не было, да и рано. Надеюсь наши тут также поступят, встанут и будут терпеливо ждать пока немцы не задавят полностью восстание. За дело так поступят, я лично за. Вообще история идёт с заметными изменениями. Наши сейчас на Украине и Белоруссии драться должны, а мы уже в Польше. Да, с Прибалтикой сильные затруднения, но наши от Минска хотят отрезать те войска противника, что у Ленинграда, но пока не получается, хотя коридор уже пробили, и огромный, после ремонта дороги поезда в город пошли. То есть, войска, если брать историю мира моей первой жизни, опережают где на пару месяцев, где на полгода и надо сказать всё это не без моего участия, есть чему в тайне гордится. Так что порядок. А так вернувшись, сверху приметил, что дорога пуста, нашли и забрали легковушку, и мотоцикл. Сам я отлетел подальше в тылы дивизии и сел. Правда пеший патруль побежал к месту посадки, но я, пользуясь темнотой ушёл, и вернулся в свой окоп. Это произошло за два часа до наступления рассвета, даже успел уснуть и разбудил меня носильщик, с термосами. Завтрак был. Пшённая каша с куском трески, два кусочка хлеба и чай. Вот свой котелок дал, и кружку, а поев, в окопах наших сейчас все пищу принимали, ложки так о котелки и стучали, ничего так, вполне сытно, ну и стала работать наша артиллерия. Хорошо накрывали, сам видел два попадания в «ДОТ», пусть тот и выдержал их. А потом нас подняли в атаку. Надо сказать, прорвались к окопам немцев немногие, бежали мы за огненным валом, я впервые это делал, повторял за другими. Два накопителя сменил в амулете-защиты, но спрыгнул в окоп, и застрелив из карабина немца, автоматчика, карабин за спину, и подхватив его оружие, сунув три магазина за голенища сапог, и дальше зачищал окопы с помощью «МП», да и наши начали подползать и спрыгивать в окопы, участвуя в зачистке. Закидав блиндаж гранатами, мы зачислили его и пошли дальше. В общем, первую линию обороны взяли, уже обустраивались, а вот на вторую сил не было, немцы немалые потери понесли, немногие смогли отступить по переходам на вторую линию.

Обед уже прошёл, нам в термосах принесли из тыла, когда к окопу, где я обустраивался на стрелковой позиции, «МГ-34» на бруствере устраивал, ленты поудобнее укладывал, вышел мой ротный, с незнакомым капитаном.

- Одинцовский, поступаешь в распоряжение товарища капитана, - сообщил ротный.

Я окинул того взглядом. Отметив, что стал предметом такого же изучения. Тот сразу заметил новенький орден «Красной Звезды» у меня на гимнастёрки. А что, комполка так и сказал, кто первый окопы возьмёт, тот орден получит. Я первым был, это многие из тех, кто следом за мной добрался, признали. Честно заработный орден. Ну почти честно, о магической защите забывать не стоит. Я незаметно прибрал амулет-зарядки из ниши, там накопитель стоял, в ноль разряженный, прикрытый моим вещмешком. Сидор за спину, карабин на плечо, каску я не снимал и поспешил за капитаном, что велел следовать за ним. А двинули мы в тыл. Я думал к штабу дивизии топаем, но он остался в стороне, тут уже тылы дивизии и артиллерийские батареи. На опушке рощи стояло две машины и броневик, генеральский трофейный «Мерседес», «ЗИС-5», что доставил два десятка бойцов, они сосредоточились вокруг, ну и пушечный броневик, укрытый под деревьями. Кто в машине сидел, я уже опознал, «Глаз» помог, Член Военного Совета нашего фронта. Я ухмыльнулся, и с такой ухмылкой, а имел право, и дошёл до стоявшей техники. Чуть дальше наши интенданты работали, склад какой-то создавали. На нас те поглядывали, но не подходили. Бойцы охраны разоружили меня, карабин и обе ручные гранаты забрали, обыскали, достав нож из-за голенища сапога и толкнули к машине, а капитан велел:

- На заднее сиденье садись.

Интенданты за этим настороженно поглядывали, но ничего не делали. Вот так открыв дверь, сел рядом с генералом, тот генерал-лейтенантом был, сразу почуяв тяжелый запах больного человека. Застарелой мочой пахло. Судя по утолщениям в районе паха и бёдер, у того подобие подгузника. Член Военного Совета с ненавистью глянул на меня, и сказал:

- Я ЗНАЮ, что это твоя работа, - сказал тот, интонациями выделив слов «знаю». - Я прошу убрать это. Вот, твои документы, и решение полевого суда о полной реабилитации и восстановлении капитана Одинцова, в рядах Красной Армии, с возвращением звания и наград. Их в наличии не было, ты не сдавал. УБЕРИ ЭТО!

- Красиво всё сделали, - усмехнулся я. - Только я не Одинцов, вы ошиблись. Я Одинцовский. Ничем помочь не могу.

- С-скотина. Что ты хочешь?

- Неприятно поразила такая твоя догадливость, что это моя работа. Как тебе жизнь новая ссыкуна? По-моему, всё честно. Вообще я вас троих, включая комфронта, просто шлёпнуть хотел. Снайпер же. Три выстрела и три моих врага отправятся в Ад, но нет, это слишком примитивно, да и жажду мести не удовлетворяет. До Конева я ещё не добрался, но поверь, он получит тоже-самое. Дело принципа.

- Точно ты. Мои люди собрали информацию. Тот подполковник в Москве, из управления, дружок Конева. У него та же болезнь, что возникла после встречи с тобой. Потом заместитель начальника штаба фронта по разведке, и я. Всё верно?

- А за полковника почему не просите?

- Да пошёл он. Пусть сам договаривается. С тобой можно договорится, это многие говорят, кто тебя знает. Что ты хочешь?

В этот раз я не проигнорировал вопрос, и озвучил что желаю от того получить. Вернуть оплату за мою работу. А за излечение генерала беру драгоценными камнями и обещанием забыть обо мне и не мстить, иначе уже я отомщу.

- Ладно, будет приказ на майора. Это оплата за работу на фронт, я понимаю, а за излечение меня, цена не совсем радует. Другое приготовил. Вот тут в шкатулке пять золотых слитков по килограмму, это плата за излечение. Насчёт забыть тебя, это клянусь, больше не увидимся, да и мстить не буду, это тоже клянусь. Звание майора получишь через неделю, приказ придёт.

- Хм, ладно, договорились.

Прибрав офицерское удостоверение и выписку полевого суда с решением о реабилитации и с возвращением всего отобранного, также и слитки, незаметно убрав их в хранилище, я просто положил левую руку на живот генерала,