Конец начала - Гарри Тертлдав

не подтвердится, вся ваша история обратится против вас.

   - Господи! - воскликнул Кензо. - Да мы ж не знаем, что с ним стало, когда он сошёл с сампана. Знаем только то, что через десять минут его схватили японцы, а ещё через несколько месяцев он умер.

   - А я знаю, что его никогда не было, и вы всё выдумали, - холодно произнёс лейтенант. - Разберёмся. Пока же...

   Пока же, их вернули в лагерь. После этого никто с ними больше не хотел иметь никаких дел. Люди думали, что сотрудничество с врагом сродни холере. А почему нет? Со стороны американских военных к ним было такое же отношение.

   Через одиннадцать дней - Кензо продолжал считать - они вновь выстроились на перекличку. Затем их снова отвели всё к тому же молоденькому лейтенанту.

   Выглядел он так, словно проглотил целый лимон.

   - Вот, - сказал он и передал им бумаги с напечатанным текстом.

   Кензо взглянул на них. В бумаге было написано, что он, Кензо Такахаси, доказал свою верность и полностью восстановлен в гражданских правах, невзирая на расу и национальность.

   - Боже, - тихо и напугано произнёс он.

   Хироси выглядел таким же испуганным.

   - Что не так? Вы же получили, что хотели? - поинтересовался лейтенант.

   - Я хочу, чтобы люди считали меня верным до тех пор, пока своими действиями не докажу обратного, - ответил Кензо. - Ведь за эти ценности дерется Америка, верно? Здесь же написано, что мы с братом были предателями, пока сами не доказали обратного. Разницу видите?

   - Может быть.

   Офицеру, судя по всему, было плевать.

   - Может, нынче всё так и работает. Не знаю. Но я точно знаю, что местные япошки заигрывали с оккупантами. Ваш отец заигрывал. Хорошо, вы не при делах. Прекрасно. Свободны. Если ждёте медаль за верность Америке - забудьте.

   - И что нам теперь делать? - спросил Хироси.

   - Да, что хотите. Повторяю: свободны. Если хватит ума, сохраните эти бумаги и будете предъявлять их по первому требованию.

   Лейтенант указал большим пальцем себе за спину.

   - Хватит. Валите отсюда.

   Они вышли. Охранники повели их обратно в фильтрационный лагерь. Кензо показал им письмо. Командовавший караулом капрал прочёл его, шевеля губами. Затем он неохотно кивнул.

   - Кажется, они чистые, - сказал он.

   - Да, нахуй. Это же япошки, - сказал солдат.

   - Ага.

   Капрал хмуро посмотрел на Кензо и Хироси.

   - Не знаю, каким макаром вы вписали сюда свои имена, но на вашем месте, я бы поскорее отсюда сваливал. Я серьёзно.

   Братья ушли как можно быстро. Хироси морщился от боли в ноге, но не замедлился ни на секунду. Кензо осматривал руины города, в котором прожил всю жизнь. Он посмотрел в сторону Даймонд-Хед, чтобы определить своё местоположение. Целых знакомых домов он не увидел.

   Надо будет позже зайти к Сандбергам, узнать, как там Элси. Он задумался, как часто придётся по дороге показывать письмо.

   - Свобода, - тихо произнёс он. - Понятно.

   Взвод сержанта Леса Диллона расположился на разбитой лужайке около дворца Иолани. Часовых приходилось выставлять даже сейчас. Неподалёку, до сих пор, прятались несколько японских снайперов. Недавно один ранил бойца рядом с городской ратушей Гонолулу. Морпехи быстро его выловили и отправили к праотцам.

   В воздухе стоял запах смерти. Среди развалин валялось множество тел. Рано или поздно приедут бульдозеры и, либо закопают их под обломками, либо зароют в землю. Пока же этого не произошло.

   К периметру приближался некто в чистой новенькой форме. Вид целой, отглаженной, чистой формы автоматически вызвал у Леса подозрения. Очередная бесполезная замена выбывших морпехов, которым не повезло? Однако этот парень передвигался уверенно, а в зубах у него была зажата сигара.

   - Датч! - крикнул Лес. - Сучий ты потрох!

   - Ага, я тебя тоже люблю, братан, - отозвался Датч Вензел.

   Его рука всё ещё была перевязана, но он показал, что пальцами шевелить уже может.

   - Там решили, что нефиг тратить грузовое место в корабле на материк, поэтому я здесь.

   - Рад тебя видеть. Рад видеть любого, кто знает, куда нужно прятать жопу. Кого-то, кто восполнит потери.

   Лес рассмеялся.

   - Когда меня призывали в 1918, говорили о том же.

   - И разве они не правы?

   Лес аккуратно ткнул его кулаком в голову. Вензел огляделся.

   - Ё-моё, мы же здесь всё зачистили, да?

   - Это точно, бля, - не без гордости ответил Диллон.

   Дворец Иолани уже никогда не станет прежним. Примерно половина здания обрушилась. Впрочем, кому-то удалось вытащить из-под развалин флагшток. На нём вновь развевалось звёздно-полосатое знамя. Лес решил, что скорее он начнёт торговать в аду тёплыми кофтами, чем здесь вновь появится флаг Гавайских территорий. Всё, что было связано с марионеточным королём, быстро становилось непопулярным.

   Ратуша Гонолулу на востоке выглядела ещё хуже. Здание построено недавно, поэтому оно было гораздо крепче древнего дворца. Япошки превратили его в настоящую крепость. Когда артиллерия и танки сравняли его с землёй, морпехи и солдаты принялись зачищать то, что осталось огнемётами и штыками. Там тоже развевался американский флаг. Лес был рад видеть там знамя своей страны, но участвовать в боях за ратушу не согласился бы. Он и так их достаточно повидал.

   Остальной Гонолулу выглядел не лучше. Даже в устоявших домах зияли дыры. Япошки из каждого куска камня пытались создать непреодолимый рубеж. Под раздачу попадали и гражданские, отчего вонь в воздухе была ещё сильнее.

   Лес вздохнул, размышляя о том, что осталось от притонов на Отель-стрит. Мало чего.

   - Город уже никогда не станет прежним, - сказал он.

   - Весь остров уже никогда не станет прежним, - поправил его Датч Вензел. - Ананасы? Сахарный тростник? Всей этой херни тут уже и не найдёшь. Кругом только рис. Доулы пойдут по миру.

   Он рассмеялся собственной шутке. Лес тоже.