Василий Головачёв - СПАСАТЕЛИ ВЕЕРА

— Понял, — угрюмо проговорил Ростислав, машинально погладив здоровой рукой колено искалеченной ноги. — И все же я далек от тех кондиций, которыми владел прежде.

— Не волнуйтесь, я уже говорил, это дело поправимое. Как только выберетесь из нашего хрона, Будимчик вылечит ваши травмы. — Такэда глянул на Сухова. — В принципе руку можно было бы отремонтировать и нынче, как ты думаешь?

Сухов пожал плечами.

— Не вижу препятствий.

Японец повернулся к нахохлившемуся Ростиславу.

— Приедем в деревню, и малец заставит вашу руку действовать как в прежние времена.

Ростислав через силу улыбнулся.

— Больше всего мне хочется проснуться… со здоровой рукой. Но хорошо, допустим, я согласен помочь, побыть в роли телохранителя мальчика. Однако, если все это не вымысел, нам придется сражаться с колдунами, магами, игвами и прочими разными тварями… с той же «свитой Сатаны», с «черными коммандос»… А я обыкновенный человек, да еще неполноценный, как говорят…

— Вы, наверное, прослушали, что я говорил насчет магии, — мягко произнес Такэда. — В результате последнего Повеления Семерых, — он мотнул головой на усмехнувшегося Сухова, — все так называемое магическое оружие — шиххиртхи, хабубы, мороки, отниматели сил, суггесторы — перестало действовать. Кроме, разве что Финиста, меча Святогора, и, наверное, «умертвия». Но о них разговор особый. То есть в пределах «вспенившегося» Веера Миров установлен предел магического оперирования, перейти который не может никто, даже Великий игва Уицраор. Ибо это — Закон Веера. Изменить его может только Соборная Душа Шаданакара… и по легенде Избавитель. Веер теперь находится в состоянии так называемого магического равновесия, вот почему на первое место выходит физическое мастерство боя, профессиональное владение приемами и тактиками выживания. Магического противодействия, такого, какое встретилось нам, вы не встретите. Все ваши сегодняшние враги…

— Наши, — поправил Тояву Сухов.

— Все наши сегодняшние враги будут вынуждены действовать в рамках Закона, то есть будут стараться убить нас физическим путем, с помощью ножа и меча, пистолета и гранатомета, с помощью веревки и яда. Не исключено, что некоторые магические эффекты нам все же встретятся, особенно в тех мирах-хронах, которые изначально подчинялись магофизике, но с ними, я надеюсь, мы справимся. Тем более что с вами будет Будимир.

Ростислав перестал катать шарик по столу, подозвал официанта, заказал кофе.

— Вопросы задавать можно?

— Было бы странно, если бы вы их не задавали, — хмыкнул Сухов.

— Насколько я понял, трое из четырех Великих игв погибли…

— Совершенно верно. Это Гиибель, Даймон и Гагтунгр. Остался самый мощный демономаг — Уицраор, олицетворение необъяснимого, нелогичного и непонятного. Хотя подрастает новое поколение демонических существ, последователей Великих игв, особенно в разрушении уже существующих вселенных, готовых на все ради удовлетворения своих желаний и амбиций.

— Как же мы справимся с ними?

— Опять вы меня не поняли, — качнул головой Такэда. — Мы не собираемся ни с кем воевать, разве что в порядке самообороны. Наш Путь, вернее, Путь Избавителя — это Дао, Путь Духа. Мы должны не уничтожить Уицраора, Люцифера и иже с ними, а собрать Душу Веера воедино. Понимаете? Это и есть цель похода. Дай бог, чтобы мы хотя бы полпути прошли тихо и незаметно, без драк и стычек с холуями демономагов.

— И все же, если нам придется защищаться, хотелось бы…

— Кое-какую экипировку мы достанем, на Земле в наши времена тоже научились делать хорошие защитные костюмы и оружие. Но вы правы, неплохо было бы найти и что-либо помощней. Мы займемся этим.

— Вы говорили о каком-то супермече…

— О Финисте, мече легендарного Святогора, прародителя Святой Руси, все еще ждущего своего освобождения. Гиибель заманил его, сымитировав облик еще одного русского богатыря, и, в общем, м-да… — Такэда пожевал губами. — Кажется, я начинаю повторяться. Меч Святогора — не просто конкретный вид холодного оружия, это эффектор гипервоздействия, магический оператор, созданный Творцом Веера для его защиты. Но существует еще один вид оружия…

— «Умертвие»?

— Да, универсальное оружие разрушения, создающее поток энтропии, смерти, отрицания любой организованной системы. Создано оно Люцифером и действует в любом хроне с одинаковым успехом. Разве что инициировать его может далеко не всякий человек. После Сражения с игвами Семерка заблокировала «умертвие», спрятала в одном из разрушенных войной хронов. Хотя даже Никита сейчас не скажет — где именно. Итак, Слава, что вы нам ответите? — Такэда мельком посмотрел на часы.

Ростислав тоже глянул на циферблат своего командирского хронометра: они сидели в кафе уже почти два часа. Помедлил, цедя горячий кофе, не чувствуя его вкуса. Усмехнулся.

— Черт бы вас побрал, парни! Ведь жил себе тихо-мирно, никому не мешал, занимался любимым делом… а тут появляетесь вы и предлагаете все бросить к чертовой матери и мчаться куда-то на край света за призрачным счастьем… Кстати, вам следовало бы действовать как настоящие искусители, предложить бессмертие, власть, здоровье, деньги и что там еще полагается. Почему не обещаете?

Такэда и Сухов смотрели на него с одинаковой сдержанностью и сочувствием, уверенные в себе и ощутимо сильные, и Ростислав добавил, сгоняя усмешку с губ:

— Я с вами!

 Глава 4

Ростислав не предполагал, что может так увлечься чужой проблемой, взвалив ее на свои плечи как веление долга. Конечно, по ходу дела у него возникали вопросы, однако, поверив своим новым товарищам, он не стеснялся выражать свое недоумение по тому или иному поводу и получал ясные и точные ответы, уже почти не удивляясь их необычности. Так, например, возник вопрос о школе.

Август заканчивался, приближалось первое сентября, время занятий, но ни сам Будимир, ни его отец, ни наставник не вспоминали об этом, будто парень вовсе не собирался учиться.

— Ему же в школу надо, — кивнул на мальчика Ростислав, уезжая из деревни с чувством легкой эйфории.

— Поход по хронам Веера не займет много времени, — сказал Такэда. — Относительно течения нашего времени, естественно. В каждом «пузырьке»-метавселенной время течет «под углом» к нашему, поэтому мы вполне можем успеть вернуться к началу учебного года. Другое дело — поиск входа в сеть хроноскважин, тут уж мы зависим только от земных законов и нашей расторопности.

Уезжали из Илейкина во вторник, 28 августа. Не верилось, что все это происходит наяву, тем не менее Ростислав держался так же невозмутимо, как и его спутники, и даже мысли не допускал, что может домой уже и не вернуться. Во всяком случае, собирался он основательно, по-хозяйски прибрал в доме и, запирая двери на замки, подумал, что за несколько дней ничего с хозяйством не случится. Правда, интуиция робко подсказывала, что поход продлится намного дольше, однако Ростислав не прислушивался к голосу второго «я», полагая, что контролирует ситуацию и всегда может отказаться от продолжения похода.

В три часа пополудни машина Такэды с четырьмя седоками подъехала к его дому в районе Останкина. Сухов с сыном пересели в другую машину — «Хонду Легенду» и уехали домой. Им надо было собраться, попрощаться с хозяйкой — по рассказам Такэды, жена Никиты Ксения была очень красивой женщиной — и купить билеты на самолет. Куда они летят — все вместе, разумеется, он не знал, отдал паспорт и больше не мучился, справедливо полагая, что ему все расскажут в нужное время.

Пока Такэда возился с машиной во дворе, Светлов с интересом прошелся по квартире японца, разглядывая интерьеры, прямо указывающие на национальность хозяина (хотя японцем Тоява был только наполовину — по отцу): циновки-татами на полу, коллекцию холодного оружия на стенах и полках, эстампы с видами Фудзи и поединками самураев, бонсаи — миниатюрные деревья в кадках и специальных ящичках вдоль стен, и множество книжных полок, повешенных таким образом, чтобы образовывались традиционные японские токонома — ниши, в которых располагались статуэтки японских богов, ножи и кинжалы. В глубине одной из ниш висел старинный свиток с японскими иероглифами — какэмоно.

Вошел Такэда, волоча две огромные брезентовые сумки.

— Нравится? — кивнул он на стену с оружием.

— Я столько мечей не видел даже в музеях, — признался Ростислав.

— Ничего удивительного, я собираю коллекцию с детства, больше двадцати пяти лет, а начинал ее еще мой отец. Не хотите показать класс?

Светлов смущенно качнул головой.

— Я не держал в руках меча уже больше десяти лет.

— Давайте попробуем. — Такэда снял с подставок два меча — японскую катану и меч с прямым нешироким обоюдоострым клинком, с ребром, проходящим по средней части. — Это илд, монгольский меч, он очень легок и хорошо сбалансирован. Но можете взять любой другой.