Американский наворот - Сергей Вихорев

сумка, маленькая для вещевой и слишком большая для сумочки. Да и материал был какой-то не изящный, вроде темной ткани.

Хотите уехать, Мадам? — с ходу начал Драгович, — Я сейчас тоже поинтересовался, но насколько узнал, пока что это очень хлопотное дело. По крайней мере для меня.

— Я здесь за другим делом, — ответила Ландскрихт, — Вы же помните, как мы с вами встретились там, на укреплениях.

У Драговича тут же перехватило дыхание.

— Это что? — Чуть даже скривившись пробормотал он, — мне это не привиделось?

— Нет, вам ничего не привиделось, — спокойно, но с читаемым превосходством ответила Ландскрихт, — я же говорила, что потом еще приду.

— Теперь, значит, мы перешли на новый уровень и вы появляетесь после банки пива? — холодно произнес Драгович. — В чем-то даже это хорошо, потому что я не употребляю разную дрянь.

— Дело не в том, что вы что-то выпили. Сейчас мы подойдем к вашему приятелю. Он, правда, тоже не вполне трезв, но я думаю, вы убедитесь, что я вам не привиделась.

Они пошли к тому месту, где должен был стоять мотоцикл. Он там и стоял. Белобрысый тоже был на месте.

Увидев Ландскрихт, он как-то неестественно для него изменился в лице — безалаберные черты куда-то вдруг схлынули.

— Ты тоже? — изумленно пробормотал он, обращаясь к Драговичу. — Мадам, этот человек тоже ваш сообщник?

— Почему ты всегда так все коверкаешь? — как ни в чем ни бывало ответила Ландскрихт, еще до этого перешедшая на Русский, — Разве сообщник — это подходящее слово? Мы же не делаем что-то плохое.

— Ну да, правда, — изобразил смущение Белобрысый. Именно что изобразил — он так часто делал.

— Вот, это вам, — объявила Ландскрихт, доставшая из своей неуклюжей сумки какую-то пачку листов, на взгляд чуть больших привычного А4.

— Это что? — спросил Драгович.

— Почитаете, потом вернете, — ответила Ландскрихт.

Белобрысый смотрел молча.

— А теперь садитесь на свою машину и гоните в поле. Встанете где-нибудь, я вас найду и поговорим, а то тут шумно.

— А бумаги с собой? — переспросил Драгович, взявший пачку и тут же передавший ее Белобрысому.

Так или иначе, в отличие от прошлого раза все было куда многообещающе — теперь был Белобрысый и теперь был какой-то документ. Пусть даже там были бы одни чистые листы, но он был.

— Я ничего такого не принимал, — с нездоровой настойчивостью повторил Драгович, сунувший при этом в карман сначала одну руку, затем другую.

— Да все знают, — ответил Белобрысый, — Мадам, а вы могли бы сразу нас двоих тогда собрать и не устраивать эти игры? — укоризненно обратился он к Ландскрихт.

— А ты бы мог не пить свое пиво за рулем? — ответила та.

Тут Драгович чуть повеселел. Белобрысый не изменил себе и проявил себя как человек, с которым даже инопланетная Мадам разговаривала в довольно специфичной манере.

— Это же мотоцикл, — невозмутимо возразил Белобрысый.

— Ладно, езжайте, а то будем тут спорить что ли? — привела разговор к логическому завершению Мадам.

Драгович, взявший документ обратно и вцепившийся в него обеими руками, уселся в коляску. Белобрысый надвинул шапку-гандонку на уши и вскочил на «седло». Мотоцикл зарычал, погазовал с полминуты и рванул прочь от «вокзала». Драгович оглянулся. Ландскрихт все еще стояла там — она простояла все время, пока Белобрысый прогревал не особо остывший двигатель.

— Ты, значит, тоже ее знаешь? — прокричал Драгович, в очередной раз с параноидальной настойчивостью взглянувший на пачку бумаг, которую сжимал в своих руках.

— Давай потом расскажу, — ответил Белобрысый. — Она ко мне вообще к трезвому явилась, так что это ни на что не влияет. Это было после того как ты на поле вырубился. Я тогда ничего не знал. Это черная дыра на самом деле.

— Чего? — в свою очередь изумился бреду Драгович.

— Ну как бы черная дыра. Хрен знает.

— И как ты себе это представляешь?

Драговичу хотелось взглянуть, что написано в бумагах, но в темноте да в свете пробегавших фонарей все равно было ничего не разобрать. Одно он успел проверить еще на стоянке — листы не были пустыми. Одолевали некоторые надуманные опасения, навеянные чем-то виданным в киношках, опасения, что этот мистический документ может также мистически утерять весь свой текст. Впрочем, это были опасения, глупые даже на взгляд самого Драговича.

— Так как она может быть черной дырой? — снова прокричал Драгович.

— Да ты задрал! Откуда я знаю, как? Она так сказала. Сейчас отъедем подальше и встанем.

Удалившись от поселка на пару километров, Белобрысый сбавил скорость, встал, затем заглушил двигатель.

Драгович судорожно раздвинул страницы. Текст, не важно, правда, какой, по прежнему был на месте.

— И как она может быть черной дырой? — произнес Драгович, на этот раз в воздух, — Как она это тебе сказала? Просто так и сказала: «я черная дыра»?

— Ну да, а как еще надо было сказать? На английском повторить? Вот, кстати, — Белобрысый толкнул Драговича в плечо.

Тот обернулся по направлению, куда Белобрысый смотрел.

Из полумрака как ни в чем ни бывало выходила все та же Халдорис Ландскрихт.

— Быстро же вы, Мадам… за нами успели, — произнес Драгович с облегчением. С облегчением от того, что история не закончилась чем-то наподобие того, что было в прошлый раз.

— Там просто народу много, зачем нам лишние уши? — ответила Мадам.

— Итак, что касается дела, — продолжила она, — в этом документе содержится довольно подробно расписанный план того, как предполагалось организовать миропорядок в условиях Конверсии, после полета шаттла. Документ хоть и суперсекретный, но сам по себе смысла не имеет — мало кто может что написать?

— Так значит Запердяев на самом деле был настоящим? — довольно живо задал вопрос Белобрысый.

— Таким же настоящим, как и ты на своем мотодрыгале, — укоризненно ответила Ландскрихт. — Может, ты не будешь коверкать фамилии?

— Ладно, извините, — сдал назад Белобрысый.

— Ладно. Вторым компонентом того, что нужно, чтобы этот документ заработал как информационная артиллерия является вот это, — она достала из сумки плоскую матовую коробку, — Знаете что это?

— Похоже на компьютер, — ответил Белобрысый. — Он с шаттла?

— Нет, этот не с шаттла, да он вообще другого типа. Такие ставят на бомбардировщики, да это и не важно. На нем кое-что из штабных компьютеров, кое-какие ключи к сетям, инструменты воздействия на работу обороны. В общем, по большому счету, почитать и посмотреть обычному человеку там нечего. А бумажный документ читайте, только не потеряйте. Я его потом назад заберу.

— Как скажете, — ответил Драгович, — а что с компьютером?

— Копия документа и компьютер должны быть найдены в заброшенном логове, одном из тайных убежищ довольно известного террориста. Его у вас называли