Анти-Горбачев-6 - Сергей Тамбовский

левый верхний угол карты, — нашим подразделениям поставлена задача занять позиции на востоке Боснии по примерно такой линии — Гацко-Калиновик-Фуча. И защитить тем самым черногорско-сербское население, которое в этих местах составляет абсолютное большинство. Выдвигаемся завтра на рассвете, у нас есть два механика-водителя, они идут принимать транспортные средства, остальные получают оружие и отправляются на стрельбище. Вопросы?

Пара бойцов подняла руки, но задать они ничего не успели, потому что где-то очень близко раздался мощный взрыв.

— Всем покинуть помещение и рассредоточиться, — быстро нашел нужные слова капитан, — залечь в складках местности и не высовываться.

Гойко с Мирославом забрались в неглубокую ложбинку рядом с пожарным щитом и не высовывались в соответствии с приказом командования.

— А не успели нас прописать… — задумчиво сказал Гойко, — так мы и не узнаем, похоже, как тут прописки протекают…

Глава 9

Взрывов раздалось еще две штуки, после чего наступила звенящая тишина с кисловатым привкусом тротиловой гари. Капитан спустя две минуты после последнего взрыва подошел к залегшим бойцам откуда-то сбоку и зычным голосом приказал всем вернуться в учебную часть.

— Все на месте? — бегло оглядел он новобранцев, — никого не зацепило?

— А что это такое было, товарищ капитан? — спросил Гойко.

— Дружественный огонь, — хмуро бросил тот, — раздолбаи из соседней части так провели учебные стрельбы. А мы продолжаем… на чем мы там остановились?

— На вопросах, — напомнил один новобранец, сильно похожий на цыгана, — можно задавать?

— Можно, — устало кивнул капитан, — только быстро давай.

— Я слышал, что хорваты еще имеют виды на Будву — это так?

— Да, — неохотно отвечал командир, — есть такие сведения, однако пока на побережье все тихо и спокойно, поэтому нас отправляют на другой участок.

— А еще вопросик, товарищ капитан, — поднял руку Мирослав, — стрельба боевыми патронами разрешается?

— Вам выдадут по две обоймы для АКМов, — опять с какой-то тоской в голосе продолжил вечер ответов капитан, — с боевыми патронами, да. Но стрельба только по приказу командира… тот, кто начнет стрелять без приказа, пойдет под трибунал.

— У меня еще один небольшой вопрос, — поднял руку Гойко.

— Задавай, но это будет последний, — капитан посмотрел на часы, — время не ждет.

— Кормить нас там будут, в этой Боснии?

— Получите сухой паек на трое суток, а потом решим вопрос. Все на этом, встали, построились и на стрельбище — оно в правой стороне. Оружие на месте выдадут. А вы двое налево — в гаражи.

И снова Москва, Смоленская площадь

Переговоры шли долго и трудно, Бейкер оказался прожженным переговорщиком, умело лавирующим между понятиями «можно» и «надо». Воронцов ему в принципе ничем не уступал, поэтому за три полных часа с одним перерывом на кофе стороны, в общем и целом, ни к чему общему не пришли. По истечении трех часов помощник нашего министра шепнул, что звонит Генеральный. Воронцов извинился и вышел в соседнюю комнату.

— Слушаю, Григорий Васильевич.

— Как проходит встреча? — спросил Романов.

— Очень тяжело, — вздохнул министр, — слишком разные стартовые позиции.

— Пожалуй, я подключусь — ждите меня где-то через полчаса.

Объявили еще один перерыв на кофе, во время которого Бейкер неожиданно вспомнил про Армянское землетрясение.

— Не расскажете, — попросил он у Воронцова, — как у вас так ловко получилось купировать последствия этого стихийного бедствия? Там же, если не ошибаюсь, все десять баллов по шкале Рихтера были…

— Девять с половиной, — поправил его Воронцов, — а точный прогноз по нему выдал институт геофизики…

— Я знаю официальную версию советских властей, — отвечал Бейкер, — но у нас в Штатах такими прогнозами занимается не один, а целых три института, оснащенные новейшей электроникой и классными программистами. Но положительных результатов от них мы ни разу не видели, все время попадают пальцем в небо…

— Это означает только то, мистер Бейкер, — вежливо улыбнулся министр, — что наша электроника и наши программисты немного лучше ваших… больше ничего.

Госсекретарь слегка надулся, но ненадолго — в зал переговоров в это время подтянулся товарищ Романов. После обмена приветствиями генсек сразу взял быка за рога.

— Я так понимаю, что основной камень преткновения у нас такой — вы играете черными, мы белыми, и обе стороны считают, что это игра с нулевой суммой… то есть выигрыш одной стороны неминуемо значит провал у другой… верно, мистер Бейкер?

— Не совсем уж так в лоб, — усмехнулся госсекретарь, — но в целом вы достаточно точно обрисовали наши межгосударственные отношения.

— То есть сейчас вы играете на половине поля хорватов, если привлечь спортивную терминологию, а мы за сербов… а давайте выйдем из этого порочного круга…

— Вы меня заинтриговали, мистер Генеральный секретарь, — с искренним интересом отвечал Бейкер, — давайте попробуем, слушаю ваши предложения.

— Мое главное предложение касается Саддама Хуссейна и околоиракских проблем…

— Так-так, — Бейкер уселся поудобнее, — это очень интересно.

— Саддам в последнее время стал неуправляемым и недоговороспособным, — продолжил Романов, — вы наверняка знаете это не хуже меня. По информации из нашей внешней разведке он готовит масштабную операцию против одной соседней страны.

— Давайте не будем ходить вокруг и около, — предложил госсекретарь, — и назовем вещи своими именами — речь идет о Кувейте?

— От вас трудно что-либо скрыть, — усмехнулся генсек, — да, я говорю о Кувейте. На горизонте полугода Саддам предпримет попытку захватить эту страну, причем с высокой вероятностью можно предположить, что попытка будет успешной. У Кувейта не армия, а слезы какие-то…

— Заканчивайте уже свою мысль, мистер Романов, — сказал Бейкер, — расставляйте все точки над и.