Шарлатан 3 - Квинтус Номен

именно Лев Тимофеевич ввел в научный оборот этот термин) вычленить источники этой ложной информации, определить причины ее вброса – там еще множество весьма специфических стадий анализа «больших данных» было, и я именно этим в свое время и занимался. С помощью могучих компьютеров, о которых здесь пока еще даже мечтать было бессмысленно – но «процедурная часть» мне все же была прекрасно знакома. А еще я довольно многое от кукурузнике в молодости узнать успел – так что на очень предварительный и общий анализ мне данных хватило. Выводы, понятное дело, формировались с огромными допущениями (большей частью эвристическими и основанными на некотором «послезнании»), и точность прогнозов была крайне невелика – однако общие тенденции довольно легко просматривались. И, анализируя эти тенденции, я пришел к странному на первый взгляд выводу: бороться с Хрущевым административными методами просто не нужно. И уж тем более не нужно бороться методами, скажем, террористическими, поскольку в системе уже существовал прекрасно отлаженный репрессивный аппарат. Ну а как под этот аппарат подставить (причем абсолютно «экономическими» способами) того, кого мне захочется, я уже представлял. То есть я просчитал (опять-таки с очень большими допусками и не особо высокой точностью) необходимые «минимальные воздействия» на систему, причем такие «минимальные», которые были мне одному под силу совершить. Под силу тринадцатилетнему пионеру…

Понятно, что Сергею Яковлевичу я не стал рассказывать обо всех моих умозаключениях, просто сообщил ему то «была попытка наезда, но ее удалось отбить» – и предложил ему (то есть обкому и вообще всему областному руководству) просто и дальше спокойно заниматься своей работой. Еще отдельно слетал к Маринке, ее успокоил окончательно – и занялся уже совсем своими делами. А пока основным моим делом была «координация» работы КБО, то есть я постоянно ругался с Зинаидой Михайловной на тему «куда еще можно с огромным трудом заработанные денежки бездарно потратить». Это она таким образом характеризовала почти все мои предложения, но женщиной она оказалась действительно терпеливой на удивление, меня из кабинета пинками не выгоняла и обычно после нескольких часов препираний мне удавалось ее уговорить «влезть в очередную авантюру».

Обычно удавалось, однако масштаб «авантюры», которую я предложил ей «провернуть» через неделю после моей московской поездки, ее привел в изумление, настолько глубокое, что она, меня все же относительно спокойно выслушав, полезла в недра своего письменного стола, выудила коробку папирос «Герцеговина Флор» и, закурив, предложила:

– Шарлатан, ты же ничего не делаешь просто так, а за то, что ты предлагаешь, можно так сильно… Так что давай, рассказывай мне абсолютно всё: я хочу знать, за что я остаток жизни проведу в лагере. Или не проведу, если твоя затея мне все же понравится.

Вообще-то курила Зинаида Михайловна много. Когда мы с ней только познакомились, она пользовалась «Казбеком», но последние года два с папирос перешла на сигареты. На болгарские сигареты «БТ», которые как раз появились в советских магазинах. Мне они напомнили хорошо известную «по прошлой жизни» «Шипку», только бумажная пачка была без картинки и на ней с двух сторон размещались лишь большие черные буквы «БТ», а на дне пачки мелкими буквами было написано «Булгартабак» и «цигари от първа класа» – и больше никаких «украшений» на пачке из плотной белой бумаги не было. Сигареты были дорогими, пачка стоила рубль-восемьдесят, так что в магазинах они всегда в продаже имелись. И их Зинаида Михайловна курила с красивым янтарным мундштуком, который ей еще и чистить приходилось постоянно. А вот в самых «тяжелых» случаях она как раз и доставала красивую черно-зеленую коробку с папиросами – и мне, когда я эту коробку увидел, стало понятно: рассказывать ей придется всё и очень подробно.

Ну что, разговор наш затянулся примерно на неделю. И получился он очень непростым: тетка из меня вытянула на самом деле буквально всё, вплоть до методики определения степени ложности информации и расчета трендов (попутно удивив меня прекрасным знанием высшей математики). А когда наши разговоры на эту тему закончились, она, сказав, что «все это нужно еще обдумать как следует», взяла паузу. Довольно долгую, причем заранее меня предупредила, чтобы я ее по этому поводу пока больше не дергал и вообще забыл о ее существовании, со всеми текущими вопросами обращаясь исключительно к ее заместителям. И я даже иногда начал подумывать, а уж не собирается ли она меня «слить». Мысль и самому мне казалась совершенно бредовой, ведь в том случае ее точно просто в унитаз спустят, так что я старался о таком вообще не думать – но и пауза, как мне казалась, уж слишком затягивалась.

Однако в пятницу десятого февраля, в день, когда в «Известиях» промелькнула заметка «о новом выдающемся достижении советских физиков», она сама вечером пришла ко мне домой.

– Добрый вечер, Зинаида Михайловна. Рад вас видеть, но если вы про заметку в «Известиях», то я дополнительных подробностей…

– Ты про бомбу новую? Да плевать мне на нее! Но я тут все твои слова обдумала, и сказать вот что хочу: ты, конечно, в некоторых моментах сильно ошибся, но в целом идея мне понравилась. И если ее исполнение немного подправить… Одно могу сказать, вчерашняя бомба всем после этого вообще покажется мелочью, внимания не заслуживающей. То есть не всем, а кому наша уже «бомба» на голову упадет. Давай быстренько просмотрим изменения, которые я хочу предложить, и начнем потихоньку к работе приступать. Но очень потихоньку: времени у нас воз и маленькая тележка, нам даже особо спешить не придется. Потому что чтобы успеть до первого марта, нужно не спешить, а просто пулей лететь. И в первом ряду лететь придется тебе, ну а я уж буду тебя сзади подталкивать… сильно. И, возможно, даже больно, но ты уж потерпи. Придется потерпеть, нам просто уже деваться некуда…

Глава 5

Основные области приложения сил были намечены вообще-то к западу от Нижегородчины: от Владимирской и Рязанской областей и вплоть до Псковской и далее в Белоруссию. Но чтобы выстроить и запустить всё, что было расписано в планах, нам пришлось совершить «разворот на Восток». Просто потому, что для реализации планов требовалось, например, довольно много меди. Я поначалу планировал совсем уже на Восток за ней сунуться, в Корею, откуда медь поступала на генераторный в Ворсме, но сразу же и выяснил, что корейцы медью были не особенно и богаты, и как раз Горьковская область почти весь их экспорт и забирала – а больше из