Инженер и дела - Анатолий Н. Патман

мне ни Пётр Глухов, ни Самсон Приведин, как бы и мои хорошие приятели. Хотя, им пока вообще не до меня было. Жена первого Полина три недели назад, первого октября, родила сына. Вроде, назвали Павлом. И, конечно, у Пети сейчас забот было через край. А вот жена второго Анфиса лишь три дня назад родила дочь и пока находилась в роддоме. И выпишут их, как минимум, только дней через четыре. Хотя, я не обижался, что Самсон не позвонил. Так и сам, чтобы не привлекать внимания КГБ к нашим отношениям, не стал. Уж нас с Ингой, думаю, однозначно подслушивали. Следили, ну, да, как бы и охраняли, почти открыто. Лишь передал другу поздравления через общих знакомых. И ещё просьбу, конечно, необязательную, назвать дочь Аэлитой. Вот нравилось мне это имя! Явно тлетворное влияние фантастической повести, ну, да, графа Алексея Толстого!

Так что, парням и в ближайшее время было не до моих проблем, к счастью, уже не семейных. Я и не думал на них обижаться. Пётр с Самсоном и их жёны Полина с Анфисой как бы ситались журналистами Ленинградских редакций «Комсомольской правды» и «Труда», но, на самом деле, служили в том же КГБ и, конечно, не могли открыто встать на мою сторону. Да, Самсон всё видел сам и явно уже доложил о происшествии своему начальству, но это мне не поможет. Может, позже мои друзья как-нибудь сольют мне сведения, ставшие им известными? Они ранее, раз проучились пять лет в одном институте, близко дружили и с Ингой, и часто, ага, тусовались вместе с ней и её компанией. Теперь, конечно, уже отошли, может, и не полностью. Вот Вячеслав, ясно, из-за бедности и происхождения, туда не входил. Не признала «высокая» кодла его своим. Он изредка привлекался новоявленными советскими «мажорами» в качестве обслуживающего эти тусовки музыканта. Ну, да, им же нужен был свой скоморох. Но сейчас компания почти полностью распалась, так я послал большинство прежних «друзей» и «подруг» жены лесом и осторожно вынудил и её прервать с ними отношения. Вдруг ещё и отступится? Остались лишь безвредные, более-менее приемлимые. Правда, Инга относилась к прежним приятелям, переметнувшимся ко мне, с сильной насторожённостью, но ради меня терпела.

Вот с Сашей Крутиным, сослуживцем и другом Вячеслава ещё со времён службы на китайской границы, теперь и моим, я в четверг ненадолго пересёкся после работы, и то соблюдая, ага, настоящую конспирацию. Хотя, теперь и ему было не до меня. И его жена Юля пару дней назад родила сына и пока находилась в роддоме. Мне всё равно надо было дождаться Ирму и Инессу, оттого я как бы решил немного прогуляться по округе пешком и прикупить в магазинах еду. Вот по пути меж двух магазинов мы с ним и встретились, и слегка поговорили о моих печальных делах.

— Знаешь, Слава, мне удалось, хоть и с трудом, кое-что узнать насчёт подброса валюты тебе. Хотя, многие у нас возмущены. Там не всё чисто оказалось. Збарский не один действовал, но, похоже, уже не узнать? Он как бы сразу, ещё ночью в пятницу, ударился в бега, и теперь его местонахождение неизвестно. Может быть, его больше никогда и не найдут? Лившиц на время как бы отстранён от работы и даёт показания, но лишь насчёт отдельных упущений в своей работе. Они со Слоновым как бы и непричастны. И, скорее, им ничего не будет. Получат лёгкие взыскания, может, понизят в званиях, и всё! — Друг посмотрел на меня виновато. Но, что делать, так и бывает. Я прекрасно знал о таких вещах. Честь мундира, не выносить сор из избы и тому подобное… Так и наплевательское отношение верхов и начальников разного уровня к простым людям никуда не исчезло и с гибелью царского режима. В новые буржуйские времена в России станет ещё хуже! Бюрократия вечна и неистребима! А сейчас меня сольют, и лютое прегрешение стражей порядка замнут. — Лившиц, конечно, должен был сразу же задержать Збарского, но почему-то ничего не сделал. Скорее, его начальство ему так и приказало. Я не знаю, что там у тебя в Доме культуры конкретно произошло, но, вроде, в КГБ ничего такого против тебя не имеется.

Я таиться не стал и рассказал Саше как бы всё. Само собой, пусть и он хоть что подозревает, но не стоит ему знать, что это я сам вернул Видову валюту. Всё согласно версии, что всё явилось для меня полной неожиданностью. Он и не стал мне ничего предъявлять. Хотя, это и не должно было его интересовать.

— Можешь не беспокоиться, Слава. Пока шум стоит большой. Никто к тебе лезть не будет. Хотя, особого интереса к тебе и нет. Не знаю, с чего это комитетчики решили подбросить тебе валюту? От тебя же в деле Паши Зацепина ничего не зависит. Что задержал, так они сами собирались на тебя напасть. Похоже, что какой-то твой тайный враг Збарского попросил? Для чего, неясно. Кстати, и капитан Миронов отстранён от работы. Слишком засветился связью со старшим Зацепиным и, скорее, в КГБ работать больше не будет…

Ну, ладно, успокоил меня Саша. Хотя, друг и есть. Правда, пока я, чтобы нигде его не светить, ни в гости к себе не пригласил, ни на концерты не позвал. Тем более, уже и не имел такой возможности… Само собой, поздравил от души с рождением сына и передал ему от нашей семьи скромные подарки — ну, его жене Юле красивое и довольно дорогое украшение, и им всем на семейные нужды конверт с небольшой суммой в тысячу рублей. Наша семья теперь не особо нуждалась, а им она будет в самый раз. Ещё и напомнил Саше, что мы с Ингой желаем стать крёстными их сына, пусть даже без крещения в церкви. Хотя, это ему, в отличие от нас, могло сильно повредить в карьере. Друг сразу же согласился. Они с Вячеславом сильно сблизились ещё на китайской границе, и грех было с моей стороны рвать такую верную дружбу. Ведь парни не просто вместе служили и делили всё, что у них было, пополам, но и воевали. А это свято. Кстати, и Саша был награждён медалью «За отвагу».

Вот на другой день мне, сильно взволнованные и явно сгорая от нетерпения, позвонили и Костя с Фёдором. Они долго извинялись, но в конце всё-таки выдали, что хотели бы работать со мной и далее. Правда, я нисколько не сомневался насчёт них.