Мастер спорта в догонялки - Анатолий Бурак

развёрнуто. — Родная внучка Председателя Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик, Николая Викторовича Подгорного. — Тут девушка обвела всех весёлым и немножко презрительным взглядом, и продолжила. — Это я брала интервью у автора слов и музыки, прозвучавших на вчерашнем, смею заметить, так понравившегося простым советским людям, концерте. — Запись которого я повезу в Москву. И уже ТАМ, — многозначительно подняв глаза вверх, усмехнулась Юля, — будут решать, нуждаются ли песни в доработке и, если да, то кто именно из маститых композиторов, будет давать советы вашему юному дарованию!

Внезапно побледневший Самуил Яковлевич почувствовал, как земля уходит из под ног.

А ведь всё так хорошо сложилось! Но теперь, из-за внезапного вмешательства этой… этой… так не вовремя появившейся дурочки, всё пошло прахом. Огромные кассовые сборы. Махинации с левыми билетами и, самое главное, делающие человека по настоящему богатым, авторские отчисления!

«Да, чтоб ты сдохла, подстилка кремлёвская»! — В сердцах проклял самоуверенную московскую гостью разгневанный директор филармонии.

Но, поскольку был человеком, не только до безобразия жадным, но и немножко умным, благоразумно оставил свои, прямо скажем, не очень хорошие пожелания, при себе.

Он прекрасно понял, что, казалось бы, только что, целиком и полностью бывшая в его руках ситуация, вышла из-под контроля. Ибо с ТАКИМИ мастодонтами, как Председатель Президиума Верховного Совета СССР, местечковым шишкам тягаться было просто глупо.

У зарвавшегося щенка и, собранного им на скорую руку, так называемого «ансамбля», внезапно нашлись высокие покровители. И, стричь капусту и пользоваться этой дойной коровой, будет совсем не он.

Последним же гвоздём, забитым в крышку его несостоявшихся надежд гроба, стали люди в военной форме. Высокие, подтянутые мужчины, все в званиях не ниже полковника. Возглавлял которых сам начальник Уральского Военного округа генерал Пётр Васильевич Чернобровый.

— Здравствуйте, товарищи! — Громко приветствовал он всех присутствующих. И, обведя всех требовательным взглядом, вкрадчиво поинтересовался. — А что, скажите пожалуйста, столь высокое собрание, делает на мой подведомственной территории?

Только что считавшие, что они «на коне», «члены комиссии» стремительно поскучнели. Начальник главлита, вообще уставился в окно. Сделав вид, что «он ни при чём». А желание «поучаствовать» в судьбе молодого дарования и «осчастливить» его — не бесплатно, само-собой! — своими ценными правками, всем просто привиделось.

Тем временем, родолжавший стоять с раскрытым от бессильного негодования ртом, Самуил Исаакович, постарался взять себя в руки и начал делать «хорошую мину, при плохой игре».

— Мы приехали, чтобы обсудить вчерашнее выступление подопечных многоуважаемого Семёна Яковлевича. — Залебезил он. — Рассмотреть, так сказать, перспективы и наметить способы дальнейшего сотрудничества.

— Что ж, товарищ Стрелочников доложит мне о результатах разговора. — Ехидно усмехнулся генерал. А пока, можете быть свободны. Нам с Семёном Яковлевичем, нужно порешать кое-какие хозяйственные вопросы.

Разом поникшие и прячущие глаза члены «комиссии» быстро покинули кабинет.

А Пётр Васильевич, усевшись на стул и, сделав приглашающий жест и, тем самым отдавая команду прибывшим с ним подчинённым располагаться, сказал.

— Ну, доставай магнитофон. Надо же послушать, из-за чего весь сыр-бор разгорелся!

Семён Яковлевич засуетился, вытаскивая из шкафа катушечник «Астра». Генерал, переглянувшись с начальником первого отдела, опустил, взятых «для солидности» и «численного преимущества» офицеров. И, уже через несколько минут все, наслаждаясь принесённым из буфета горячим сладким чаем и вкусными печенюшками, вслушивались в красивые и так хорошо ложащиеся на слух и принимаемые всем сердцем, мелодии.

На второй или третье песне, Пётр Васильевич снял, крепившийся на резинке оливкового цвета галстук. А затем, расстегнув верхние пуговицы рубашки, заговорщицки подмигнул директору Дома Офицеров.

И, знавший толк в простых человеческих отношениях Семён Яковлевич, тут же вытащил из сейфа бутылку многозвёздочного армянского коньяка. Затем, выглянув за дверь, попросив секретаршу организовать лимончик, и дальнейшее слушание будущих всесоюзных шлягеров прошло в «тёплой и дружеской обстановке».

Глава 8

Рабочий день пятницы (тьфу-тьфу-тьфу, слава Создателю) закончился ровно. То есть, без эксцессов, происшествий и прочих, всяких-разных пердюмоноклей, вроде вызовов к начальству.

Никто в славном городе Свердловске никого не убил. А, ежели и сотворил сие непотребное и совсем не угодное Всевышнему дело то тело, ну или, как вариант,(опять тьфу-тьфу-тьфу, и три раз постучать по бестолковке) тела, пока не обнаружили. Ну и славненько.

А посему ваш покорный слуга закрыл, если честно, успевшие изрядно набить оскомину картонные папки в несгораемый шкаф и, попрощавшись с коллегами, направился на так любезно предоставленную Викой и Сергеем квартиру.

Вяло и, в общем и целом, без особой надежды размышляя, как бы половчее перевести бесплатно арендуемое жильё в свою собственность. И, к великому моему сожалению, каким-либо, более-менее приемлемым и, при этом, позволяющим «не спалиться» способом, сделать это пока не представлялось возможным.

«Эх-х, был бы я чуть-чуть потупее» — В досаде сетовал на себя я. — "И, до кучи, обладай ни в чём не сомневающейся наглостью. Взял бы, да по-простому, отдал экспроприированные у, не без моей помощи почившего в бозе Аркадия Трифоновича, деньги моим арендодателям. Ну а те, во всяком случае, очень на это надеюсь, нашли бы какой-нибудь способ прописать вашего покорного слугу, на временно занимаемую им жилплощадь.

Причём, сделали бы это вполне законным и, не вызывающим у «тех кого надо» подозрений, способом.

Впрочем, на излишнюю стеснительность я никогда не жаловался. И, хотя помню себя чуть более двух недель, смею надеяться, что даже самый предвзятый критик, не сможет упрекнуть меня в скромности и безинициативности.

Ну, а что касается интеллекта… Льщу себе, что, если и не стопроцентный гений то, по крайней мере, не полный дурак.

И потому, вместо того, чтобы поочерёдно водить в купленную квартиру всех трёх (это я про Веру, Катю и Юлю, если что) заинтересованный в тесном общении со мной девушек, шкандыбаю в полном одиночестве и, как последний лох, опасаюсь потратить лишний рубль.

Ладно, хуй с ним. То есть, не знаю уж в который раз, простите за мой французский, не буду уделять этой, с точки зрения чуточку более умудрённого жизненным опытом индивидуума, теме, слишком много внимания.

Само как-нибудь рассосётся. А так же устаканится, образуется и утрясётся. Главное в этом деле не торопиться. И, глядишь, обстоятельства повернуться именно тем боком, который ведёт к вполне себе выгодной выгоде, произошедшей с наименьшими затратами. Как материальными, так и составляющий моральный аспект этого, прямо скажем, немаловажного для любого, трезво мыслящего индивидуума, дела.

Ну и, без физического ущерба, само-собой. Причём, потеря денег волнует меня в последнюю очередь. Так как они — дело наживное.