Физрук-10: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

— В — лучшем, как и его одноногий отец.

— Это не смешно.

— Прости, я чертовски устал от всех этих чудес и загадок. Не могу уже всерьез относится ни к чему.

— Зачем же ты тогда хотел знать, что произошло в городе?

— Старая привычка докапываться до истины.

— И что, докопался?

— Докопаешься с вами.

— Чем богаты.

— Ладно, спасибо и на этом. Пойду спать. А то у меня глаза слипаются.

— Иди. От тебя сейчас все равно никакого толку.

— А кто меня высосал досуха?

— Будешь говорить пошлости, получишь по физиономии.

— Все. Убираюсь. Пока не получил по морде.

Третьяковский умолк и я решил, что он закончил рассказ, но Граф вдруг поднял руку, призывая меня потерпеть еще немного.

— Остались кульминация и финал, — сказал он. — Итак, Философ засыпает. Ему снится всякая ерунда, о которой не стоит упоминать, но вскоре какой-то звук будит его. Он вскакивает. Слепо пялится в потемневшее окно. И слышит крик. Срывается с кровати. Запутывается в пододеяльнике и валится на пол, болезненно стукнувшись головой обо что-то твердое. Вскочив, Философ видит перед собой тот самый шар-свирель, который он вроде потерял. Философ хватает шар и выбегает с ним из спальни.

В доме темно. Философ пытается включить свет, но бесполезно щелкает клавишей выключателя. Потом опять слышит крик — кричит Тельма — и бросается на голос. Повторный крик помогает Философу понять — звук доносится снаружи. И он кидается на голос. Выскакивает на крыльцо и замирает в оторопи. Все пространство перед домой заполнено черной шевелящейся массой. Философ не сразу разбирает, что это черные шары. Они выкатываются из ниоткуда, перескакивают друг через друга, но их становится все больше и больше.

Даже в сумерках видно, что от соприкосновения с ними все умирает. Стволы вековых деревьев подламываются и падают прямо на обступившие их черные сфероиды, на лету рассыпаясь серым прахом. На крыльцо дома шары пока не забрались, но девушку они все-равно приводят в ужас. Философ хватает ее поперек талии и буквально затаскивает в прихожую. Понимает, что положение безвыходное. Если шары ворвутся в дом, им с Тельмой и Голубевым несдобровать. Кстати, а где этот эскулап?

Философ снова выскакивает на крыльцо и видит, что «козлика» врача нигде не видно. Похоже — выспался и уехал. Неизвестно — жив ли? Философ возвращается в дом. Девушки в прихожей нет. Где же она? Спряталась? Он запирает дверь. Потом начинает метаться по дому. Наконец, обнаруживает Тельму в чулане. Увидев его, девушка вдруг принимается рыдать. Утешать ее некогда. Философ оставляет хозяйку дома в чулане, бросается в мансарду, чтобы оттуда осмотреть окрестности.

Может быть, черные сфероиды не все заполонили и остался путь к бегству? В мансарде только одно окно и из него видно, что сад кишмя кишит черными шарами. Шарами — истребителями всего живого. Философ выбирается через окно на крышу, хотя это очень рисковано. Мешает шар-свирель, который он положил в карман пиджака. С огромным трудом добирается до конька и, наконец, получает круговой обзор. И понимает, что надежды нет. Дом окружен сфероидами и их становится только больше.

Попробовать огонь? В доме есть газовый баллон, который подсоединяется шлангом к плите. Если вставить в шланг металлическую трубку, в качестве наконечника, и поджечь газ на выходе, получится примитивный огнемет. Если только баллон не рванет. Не имея в запасе иного плана, Философ начинает спускаться с черепичной крыши к окошку мансарды. До него остается каких-то метров пять, как вдруг он теряет опору и начинает неудержимо скользить к краю кровли.

От автора:

Вышел пятый том «БОКСЕРА»! Пожилой тренер по боксу погибает и оказывается подростком в далеком 1976-м. Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь он готов взять реванш и сделать все правильно. На первый том скидка: https://author.today/work/351980

Глава 7

Философу все-таки удается удержаться на крыше и он ползком добирается до окна мансарды и вваливается внутрь. Спускается на первый этаж дома и обнаруживает в прихожей два черных шара. Скорее по наитию, нежели осознанно, вынимает из кармана шар-свирель. По потолку начинают скользить разноцветные пятна и звучать тихая, хотя и не слишком приятная для слуха музыка. Реакция сфероидов следует немедленно. Отпихивая друг друга, они рвутся к выходу.

Следуя за ними, Философ выскакивает на крыльцо, поднимает подарок Мастера над головой. С шарами, заполонившими двор и истребившими почти всю растительность вокруг, происходит что-то вроде паники. Они начинают разбегаться во все стороны, расталкивая и перекатываясь через своих сотоварищей. Тогда Философ сходит с крыльца. Даже в дневном свете хорошо видны лучи, бьющие из шара-свирели, а музыка звучит почти оглушительно. Черные сфероиды волнами расходятся от него.

— Тельма! — орет Философ. — Давай сюда! Кажется — прорвемся.

Через пару минут на крыльце появляется девушка. Она бросается к своему любовнику, затем — замирает и крадется за ним по пятам. Так они покидают двор, выходят на дорогу. Убийственные шары остаются позади. Мужчина и женщина бредут по дороге к главному шоссе. Философ не опускает шар-свирель, хотя опасность вроде бы миновала. В город идти бесполезно, потому что его нет, да и не перебраться им через широкую промоину, что образовалась в результате наводнения. Остается пробираться к хуторам, чтобы получить помощь от местных жителей. Они проходят около километра и видят приближающийся автомобиль. Это Голубев на своем «козлике».

— Слава богу, вы живы! — говорит он. — Садитесь. Подброшу вас до станции.

Они усаживаются в машину и врач разворачивает ее.

— Почему вы вернулись? — спрашивает его Тельма.

— Я увидел как со стороны затопленного города катят черные шары, — принимается рассказывать Голубев. — Они двигались параллельно шоссе, оставляя за собой полосу мертвой земли. Нетрудно было догадаться, куда они направляются. Пришлось повернуть назад.

— А зачем ты поехал в город, раз от него ничего не осталось? — интересуется Философ. — Как ты собирался пробраться через промоину?

— Срубил бы с десяток небольших деревьев, очистил бы от веток, связал бы между собой тросиком, перебросил бы на ту сторону, и получился бы небольшой мостик.

— Не хилая работенка. Да вот только — зачем?

— У меня остались дела в городе.

— Ладно. Не хочешь не говори… — отмахивается Философ. — На какую станцию ты нас везешь?

— На железнодорожную. Сможете доехать на электричке до Таллина.

—