Жека 5 - Arladaar

в Москве работать на показах именитых кутюрье, а она развлекает разжиревших на грабеже родины толстосумов.

— Откуда ты меня знаешь? — удивлённо спросил Жека. — Мы кажется, незнакомы.

— Вас знает весь город, — всё так же соблазнительно улыбаясь, сказала девушка. — Да и как же мы незнакомы? Знакомы и даже виделись. Вы просто не помните.

— Нет, — не согласился Жека. — Совершенно точно не знаю тебя. И давай, пожалуйста, на «ты». Я не люблю такого обезличивания, когда один на «ты», другой на «вы».

— Но я на работе! — возразила Карина. — Мне предписано так говорить. Так что, увы, вам придётся потерпеть. А насчёт «виделись, не виделись»… Вспомните марш у Бульвара Героев пять лет назад. У меня хорошая память!

Карина подмигнула, и отошла от Жеки. И он тут же всё вспомнил, как Арнольд Шварценеггер в одноимённом боевике.

Апрель 1987 года… Холодный, пасмурный, с поздно сошедшим снегом. К демонстрации на День Победы готовят школьников со всего города. Но только седьмые классы. Причём только тех ребят, кто учится более-менее хорошо, без троек. Классы с разных школ стоят, построенные в шеренги, на площади, покрытой большими каменными плитами. Начинает звучать «Этот день Победы порохом пропах!». Как только начинает звучать музыка, шеренги школьников начинают маршировать и, пройдя чуть-чуть, поворачивать на угол 90 градусов. Причём это надо сделать синхронно. Каждая шеренга огибает другую по своему радиусу, не сбиваясь и не натыкаясь друг на друга. Прежде чем добиться такой синхронности и точности, тренировали выход раз 20, не меньше.

На улице холодно, дует резкий ветер, иногда сыпя снежной колючей крупой. Подростки замёрзли, как цуцики, но им сказали: пока не сделаете так, как надо, домой не пойдёте. Жека одет так себе: хилая старая отцовская куртка-разлетайка со сломанным замком, полы которой держатся на двух кнопках и заткнутой булавке. Ему неловко и холодно. Неловко из-за того, что порывы резкого ветра то и дело норовят распахнуть куцую куртку, надувая полы парусом. А холодно потому, что только постригся и пошёл на тренировку без шапки, чтобы пофорсить. Да и шапка такая, что возьми да выбрось. Лучше уж совсем без неё, чем в ней…

Совсем рядом, в соседней шеренге, принадлежащей другой школе, стоит высокая красивая девочка. Она неплохо одета… И даже не дорого — вещи на ней самые обычные, но так идут ей, что кажутся верхом совершенства. Бежевая короткая курточка, по виду югославская, клетчатая красная мини-юбка, чёрные капроновые колготки, ботинки и гетры на икрах, только-только вошедшие в моду у девчонок. Длинные пушистые волосы тёмного цвета вьются по ветру. Они чуть прихвачены повязкой с наушниками, надетой вместо шапки. Одежда незамысловатая, но так идёт девчонке! Ей весело, она о чём-то говорит с подружками, смеётся и находит время посмотреть на высокого бедновато одетого парня в дешёвых ботинках, школьных брюках и плохой куртке. Парень смущённо отворачивается от неё. Потому что в его голове крутится мысль: «Не дай бог она решит познакомиться, а у него нет даже сраных пятидесяти копеек, чтоб позвать в кино. Лучше бы она не смотрела на меня и вообще забыла». Такие вот коллизии судьбы…

— Я вспомнил! — вдруг крикнул Жека отошедшей Карине. — Я долго думал о тебе! Правда! Но… Я…

И осёкся сам. А ведь в самом деле, почему, если девчонка так понравилась ему, не нашёл потом её, не предложил пройтись погулять? Почему всегда и всё сводил к деньгам?

— Я не знаю, о чём вы, Евгений Александрович, — опять улыбнулась Карина. — Сейчас начнётся первое шоу.

И шоу началось…

Глава 7

Карина

Карина включила какую-то старинную американскую музыку на кассетнике. Кажется, кантри. Стелла, Сюзанна, Мари и Милана — так звали девушек, очаровавших дорогих иностранных гостей. Разлив спиртное и разложив закуску, они стали в ряд, надели небольшие чёрные цилиндры на головы, взяли в руки трости и стали танцевать что-то вроде древнего канкана, высоко вскидывая ноги.

Движения девушек не были вульгарными, наоборот, выглядели донельзя эротичными, соблазнительными и очень танцевальными. Сразу чувствовалось, что они серьезно занимаются танцами.

— Браво! Брависсимо! — восторженно закричали чуть захмелевшие итальянцы и захлопали в ладоши. Их глаза заблестели от увиденного. «Какие красивые эти русские девчонки», — так и читалось в выражениях лиц.

После ещё одного танцевального номера, но уже в стиле рок-н-ролл, где девушки танцевали под «Битлов», Карина предложила снова выпить и закусить. Девушки пошли обслуживать клиентов, наливать им напитки, хотя некоторые из иностранцев причастились уже сами к огненной воде.

— А теперь давайте поиграем в поцелуи! — весело сказала Карина. — Сейчас мы оставим на листе бумаги отпечатки своей губной помады, а вы должны угадать, чьи это губы. Выигравший получит право поцеловать девушку, куда захочет. Как вам это, господа?

— Граци, граци! — закричали забухевшие итальянцы, и ещё громче захлопали в ладоши.

Девушки пошли в угол, отвернувшись, сбились в кучку и накрасили губы яркой помадой, потом оставили на альбомном листе отпечатки губ. Карина взяла лист, поднесла к столу и отдала итальянцам. Жека тем временем, наскучившись сидеть просто так, потому что эти игрища ему были неинтересны, подошёл к магнитофону и стал перебирать кассеты, разглядывая, что там хорошего из музла. Нашёл знакомую кассету с «Сектором газа», хотел поставить, но потом решил, что может испортить девчонкам их шоу, да и итальянцам фиолетово на эту музыку. Поэтому включил нейтральную тягучую «Энигму» и снова сел за стол.

Жека обратил внимание, что губ на листке пятеро. Карина тоже приняла участие в шоу. А вот и она, обернулась, подмигнула красиво подведённым глазом, качнула обнажёнными грудями и засмеялась:

— Вы тоже должны принять участие в конкурсе, господин Соловьёв!

— Хочешь, чтобы я нашёл твои губы? — в ответ усмехнулся Жека. Пил он не слишком, едва пригубливая для проформы, и был абсолютно трезв, в отличие от собутыльников.

— А вы сможете? — улыбнулась Карина. — Впрочем, что это я не доверяю вам… Вы — гений!

— Ну уж тоже скажешь, гений, — рассмеялся Жека. — Просто у меня развито логическое мышление.

Жека внимательно посмотрел на красивые губы Карины, а потом на бумагу, где были отпечатки пяти красивых девичьих губ. И все они были красивыми и пухлыми. Но немного разными. Жека посмотрел на Карину и вдруг увидел, как она, повернувшись к нему, подыграла, вытянув губки в трубочку. Чёрт! Жека сразу нашёл