Писатель: Назад в СССР 2 - Рафаэль Дамиров

если организация, в которой ты работаешь, не забронировала тебе номер, но так как наша с кузиной поездка «дикарями» с самого начала была авантюрой, пришлось положиться на авось.

Я назвал водителю такси гостиницу «Рига», и он повез нас, напевая что-то в усы, постриженные скобкой — такая была в эти годы прибалтийская мода, которая скоро расползётся по всему Союзу. Почему «Рига»? В прежней жизни мне приходилось жить в этой гостинице. Она построена в середине пятидесятых годов и сохранила в своих интерьерах стиль той эпохи. Деревянные панели, красные ковры, плюшевые занавеси, позолота где надо и не надо. Высокие потолки, широкие лестницы и просторные коридоры. В номера ведут солидные, массивные двери с медными ручками. Да и мебель в самих номерах тоже солидная — раритет сталинской эпохи.

Конечно, я выбрал её не за это.

Самое ценное — близость к рижским достопримечательностям. Как-никак исторический центр. А посмотреть места и вправду хотелось, тем более, что впереди, по возвращении из приморского райского уголка, ждало много работы. Из окон гостиницы открывается вид на Театр оперы и балета Латвии, дальше — живописный парк на берегу городского канала, Колоннадный киоск и знаменитые часы «Лайма», излюбленное место встреч нескольких поколений рижан. Правда, ныне реклама довоенной шоколадной фабрики с этих часов была убрана и заменена разноцветными панелями с подсветкой, но старое название часов по-прежнему живет в памяти горожан.

В общем, место для обитания туристов самое подходящее. Вот только повезет ли? Мы вышли с Надей из машины и прошли в вестибюль гостиницы. Я сразу направился к стойке портье. Меня вдохновило, что ее хотя бы не украшает табличка «МЕСТ НЕТ», как в других советских отелях, так что я шустро переставлял ботинки. Портье оказалась немолодой дамой, которая смотрела на меня без неприязни. Что меня, честно сказать, воодушевило еще больше. Я открыл было рот, чтобы поздороваться, ну и изложить цель своего к ней обращения, как вдруг рижанка заговорила сама:

— Здравствуйте! Если вы касательно номера, то вынуждена вас огорчить. Мест нет.

Ответ не стал для меня неожиданностью, но и сдаваться я не собирался.

— Доброе утро! — произнес я, доставая из кармана свое редакционное удостоверение. — Видите ли, я сотрудник журнала «Грядущий век». Прибыл в ваш прекрасный город вместе с актером театра на Таганке и знаменитым бардом Владимиром Высоцким…

— Что же вы сразу не сказали! — перебила она меня. — Для таких случаев у нас всегда есть некоторый резерв… — Она протянула руку за документами. И я ей сунул наши с Надеждой паспорта. — Та-ак, — протянула она, рассматривая документы. — Насколько я понимаю, ваша спутница не является супругой…

— Нет, она поэтесса, выступает на сцене с Владимиром Семеновичем…

— Вы же понимаете, я не могу вас поселить в одном номере, — покачала она головой.

— И не надо! — обрадовался я.

— Да? — озадаченно переспросила портье — очевидно, упорствовали на эту тему приезжие достаточно часто. — Ну хорошо… Вот вам анкеты, заполняйте.

Я взял листочки, подозвал кузину, и мы начали заполнять анкеты, без которых в советских гостиницах нельзя было временно прописаться. Покончив с этим бумагомаранием, я протянул их старушке, а та вдруг привстала со стула и прошептала:

Глава 6

— А вы могли бы помочь мне достать билет? — прошептала она, едва дыша.

— Вы увлекаетесь творчеством Высоцкого? — спросил я.

— Не я! — отмахнулась дама. — Сын. Целыми днями крутит на магнитофоне его песни.

— Ну что ж, — сказал я, понимая, что выкрутиться не удастся. — Встречу Владимира Семеновича, спрошу.

— Встретите-встретите, — улыбнулась портье, которую по-советски следовало называть администратором, протягивая деревянные «груши» с ключами. — Ваш номер как раз напротив его.

Вот это сюрприз. Мы с Надей будем жить рядом с Владимиром Семеновичем! С другой стороны, очевидно же, что по-другому и не выйдет, раз мы в одном отеле остановились. Подхватив вещички, мы поднялись на третий этаж. Наши номера были 323 и 324. А Высоцкий, если верить мадам, живет в 318-м. И только я об этом подумал, как дверь с цифрой «318» отворилась, и в коридор вышел сам обитатель номера. Увидев меня, он улыбнулся.

— А мы, оказывается, соседи, — сказал Владимир Семенович дружелюбно. — Кстати, как вас зовут, молодой человек?

— Артемием, — ответил я. — А это моя кузина. Надя.

— Какое хорошее старинное слово «кузина», — отозвался бард. — Приятно познакомиться. — Он поцеловал зардевшейся Надежде руку и добавил: — Приходите вечером на мой концерт. Я скажу Роберту, моему здешнему импресарио, чтобы он вам придержал два билетика.

— Если можно — три, Владимир Семенович, — набравшись наглости, попросил я.

— Значит — три! — сказал Высоцкий, нисколько не удивившись. — Увидимся на концерте!

И он зашагал к лифту. Я открыл дверь Надиного номера.

— Это же он играл в картине «Вертикаль»? — шепотом спросила она, указывая глазами в сторону удаляющегося артиста.

— И в «Хозяине тайги» — тоже, — откликнулся я.

На душе было тепло, и даже то, что она, наконец, узнала артиста, радовало как-то по-детски. Я когда-то читал, что писал он очень много, почти беспрерывно, и теперь задумался — какая песня сегодня, например, за обедом выйдет у него из-под пера?

— Точно! — ахнула кузина. — Надо обязательно попросить у него автограф!

— Вот на концерте и попросишь, — пробормотал я, занося в номер ее чемодан. — Располагайся. И давай сходим куда-нибудь, поедим, что ли.

— Хорошо. Только душ приму.

— Как желаешь. Когда будешь готова, постучи ко мне.

— Ладно…

Я направился в свой номер. Был он точно таким же, как и Надин. Две койки, разделенные тумбочкой. Стол. Два стула. Графин с двумя стаканами на стеклянном подносе. Радиоточка. Люстра. Санузел. В небольшой прихожке — вешалка и тумбочка для обуви. В общем — не люкс. К