Сначала было слово… - Михаил Леккор

и великое, как у любого настоящего оружия, отправленного в отставку, но еще помнящего свое предназначение.

— Есть вопрос — есть ответ, — улыбнулся Дима. — Следуйте за мной.

Они вернулись в центр города, завернув топоры в лежавшую около склада полусгнившую мешковину. По пути Дима, не жалея остатки денег, купил несколько полиэтиленовых пакетов. Не в тряпке же им носить свое железо.

Знакомый Димы, работавший в небольшой мастерской по производству лесоматериалов, с легкостью согласился подточить топоры, удовольствовавшись обещанием пол-литры в неопределенном будущем.

— Поточили, — констатировал Миша, проведя пальцем по лезвию. — Хорошо поточили, — добавил он, увидев, как из сделанного пореза показалась кровь.

— Первые жертвы, — хлопнул его по плечу Дима. — Не боись, дальше будет только кровь врагов.

— Надо древки добыть, — напомнил Володя. Одними топорищами не повоюешь.

— С древками будет сложнее, — посетовал их начальник. — Хорошее дерево не достать, а гниль мы сами не возьмем. Вспомнил! — Рявкнул он так, что приятели чуть не шарахнулись в стороны.

— Следующий раз предупреждай, ладно, — попросил Володя, — мы в сторону отойдем. А то с тобой заикой станешь.

— Да будет вам, — смутился Дима. — Я просто вспомнил, где мы можем найти себе древки.

Он привел их к старому спортзалу. В нем обреталась секция по накачиванию мышц, и поэтому было достаточно железа.

— Сергеич! — Обратился Дима к старому физкультурнику, командовавшего всей этой шарашкиной контрой, — можно я возьму на пару дней три стальных трубы.

«Лихо придумал, — восхитился Володя, — а я бы все искал дерево. Прогресс же. На дворе двадцать первый век, а ты все ель да сосна», — пожурил он себя.

— Ишь, какой шустрый, — не обрадовался просьбе старик. Он хотел поворчать, но передумал. — Бери. И только на два дня.

— На два, Сергеич, на два.

Старик поглядел вслед спешно удаляющимся студентам. Опять, сорванцы, надумали проказу. Другим студентам полутораметровые стальные трубы, по случаю прихваченные им на стройке, он бы не дал. Но просил Дима, а к этому бугаю он имел слабость. Какой жим он делал! А палки должен вернуть. Не налево же загонять понес. На него такое не похоже.

Удаляясь от спортзала, Володя едва удержался, чтобы не побежать. Судя по всему, у его товарищей было такое же желание. Им все казалось, что сейчас их окликнут и придется возвращать трубы.

В общежитие удалось попасть незаметно. Это было немного странно, поскольку выходить из него не рекомендовалось, да народ и сам не рвался выходить на вдруг ставшую страшной улицу. Однако же никто не встретился! Какие кульмассовики собрали всех?

Володя, отправившийся в отхожее место после того, как аккуратно сложил свой металл в комнате, напоролся на Кольку.

— Вы где бодались? — Удивился он. — Вас так искали, одно в ментовку не позвонили. Сам ректор заходил. Где говорит мой главный дружинник? — Колька хихикнул. — А дружинник с парой дружков слинял неведомо куда.

— Где все? — Прервал он бурный поток словоизлияния.

— Дак увели. Что-то там сделать. Ректор обещал заплатить и бесплатно накормить.

Доброта ректората, нашедшего студентам оплачиваемую работу, вызвала подозрение. Володя уже на первом курсе разуверился в человеческой доброте. Если тебя приваживают, значит, от тебя что-то надо. И больше всего он сторонился сердобольных девчонок, начинающих его подкармливать. Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Как только знакомая начинала его кормить, он переставал к ней заходить. Девчонки просто помешались на замужестве, но он-то тут при чем? Ректорат и деканат, на его взгляд, ничем не лучше.

Вернувшись в комнату, он застал прелюбопытную картину. Димка, как завзятый ландскнехт, стоял посреди комнаты, гордо оперевшись на древко своего топора. Тот, вычищенный и подточенный, больше не казался дедушкой русского флота — старой развалиной, готовой распасться на куски с одного замаха.

— Дверь закрой, — попросил Дима. — Кто там по коридору бродит?

— Колька, кто еще.

— Все от подруги оторваться не может? — Хихикнул Мишка, имея в виду телевизор. — Остальные-то где?

— Ректор собрал всех мужиков и отправил на какие-то работы, пообещав заплатить и накормить.

— Ага, — неопределенно отозвался Димка, явно зная куда больше, чем два его приятеля.

Мишка попытался его расколоть.

— Слушай, — сказал он ему, — мы ведь как бы теперь совсем в одной команде и будем закрывать друг другу спину?

— Ну да, — осторожно сказал Дима, ожидая подвоха.

— Ну, так может ты расскажешь нам, почему постоянно загадочно лыбишься?

— Трубу надо получше закрепить, — словно не расслышав Мишку, озаботился Дима развитием оружейного дела у них в комнате,. — Слетит в самый нужный момент и все, поминайте ребята, Митькой звали.

Он сказал это так, что Мишка рассмеялся, посчитав его слова забавными, а у Володи пробежала дрожь по коже от нехорошего предчувствия.

— Сдурел? — Вырвался у него. — Каркай здесь.

— Опять ругаться, — всплеснул Мишка руками. — Пиплы, с этими монстрами вы рано или поздно сами монстрами станете.

— А рассказать я не могу пока, потерпи Миша, — вернулся шеф к вопросу приятеля. — Все узнаете сами. Да и нет у меня особых секретов. Так, менты слегка подкачали информашкой. Ты получше закрепи топорище. Я тебе без шуток говорю.

Володя вставил трубу в отверстие топорища. Вошло с легким нажимом. Плохо. С таким же успехом топорище вылетит, стоит раз — другой замахнуться.

— Чем крепить будем? — Спросил он в пространство.

Ответил, конечно, Дима.

— Надо подумать, — почесал он затылок. В голову ничего не приходило. Тогда он почесал лоб.

— Задницу почеши, — порекомендовал Миша, внимательно за ним наблюдавший.

— Твою? — Полюбопытствовал Дима.

— Но-но-но, — сел на кровать Миша и старательно вдавил искомую