Колонист - Андрей Алексеевич Панченко

в море выйти ему будет не суждено, так как много припасов в него не влезет. И так тяжёлая хрень получится. Один броневой пояс чего только стоит. Броня будет из кованного железа толщиной сто пятьдесят миллиметров и её у нас ещё до сих пор нет. Листы брони заказаны в Китае, и отвалил я за них золота столько, сколько хватило бы на покупку нескольких фрегатов.

«Посейдон» (именно так будет называться этот корабль) уже сейчас поражал воображение. Отношение длины корпуса к ширине составляло шесть к одному. Высота надводного борта в средней части корпуса равнялась пяти метрам, башенные орудия находились в пяти с половиной метров над водой. Над башнями была смонтирована лёгкая навесная палуба, позволявшая экипажу без помех работать с такелажем.

Да, на броненосце будут установлены две орудийные башни, размещённые в средней части корабля в диаметральной плоскости, которые смогут стрелять только в секторах по бортам, и будут лишены возможности ведения огня по носу и по корме. В каждой башне, по моему плану, будут установлены по два дульнозарядных тяжёлых орудия, весом пару десятков тонн. Орудия я тоже купил в Китае. Стрелять они будут снарядом весом в двести килограмм на дистанцию до четырёх километров и со скоростью один выстрел в две минуты. Попадания одного такого снаряда должно гарантированно отправить на дно даже корабль линии. Чтобы компенсировать отсутствие возможности башен вести продольный огонь, на «Посейдоне» будут установлены и четыре дополнительных орудия меньшего калибра, в носу и на корме. В целом, артиллерийское вооружение корабля невероятно мощное для этих времён. Мой броненосец — это чудо инженерной мысли и моего больного воображения. Проблемы с ним несомненно будут. Уже одно то, что в башнях не будет принудительной вентиляции — большая проблема. Из-за плохой вентиляции во время стрельбы там будет просто не продохнуть от пороховых газов. При привидении в боевое положение корабля придётся тратить много времени на откидывание фальшбортов, на уборку шлюпбалок и некоторых пиллерсов, мешающих стрельбе. И это всё только то, что я знаю уже сейчас, а сколько всего ещё вылезет в ходе эксплуатации?

Корабль будет бронирован по ватерлинию но далеко не полностью. В середине корпуса предусматривалась броневая цитадель с бортовой броней, такой же как и на корпусе, и имеющая скосы к бортам. Броня будет охватывать основание башен и часть погребов боезапаса. Носовые и кормовое орудия тоже без защиты не останутся, их прикроет сто миллиметровая броня полукруглой переборки. В качестве части балласта предполагалось использовать уголь для паровой машины и дополнительный боезапас. Три мачты броненосца будут нести парусную оснастку баркентины.

— Красавец! — я стоял и смотрел на корабль. Ничего там пока красивого нет, однако у меня хорошее воображение. Броненосец будет выглядеть странно, нет у него красивых обводов и изящества парусного судна, да и на пароход он не похож. Нелепый и страшный монстр. Мой монстр!

— Смотрю на него и не понимаю. Вроде простое дерево на каркасе, крепёж из железа, ни одного золотого гвоздя не вижу, так почему он такой дорогой⁈ — скривился Дайон. Скряга не понимает, что за бронёй и паром будущее! Он считает этот проект моей блажью.

— Не дороже денег! — хмыкнул я — Зато ни у кого такого нет!

— Ну да, счастливые люди… — тонко подколол меня мой «завхоз».

— Не нуди Дайон. Ты и про клипера так же говорил. А сейчас это самые быстрые в мире суда! Наши дети уже будут ходить по морю без парусов и не полагаясь на причуды природы и силу ветра. Вот увидишь, это случится ещё при нашей жизни — рассмеялся я. Настроение было хорошее.

— Вы не приняли предложение короля Франции — соскочил со скользкой темы Дайон — я так и предполагал. Но зачем нам союз с Францией? Я хоть и француз, но даже мне понятно, что если и искать союзников, то точно не среди моих соотечественников. Сейчас как никогда сильна Англия. Можно написать письмо их королю и попробовать примерится. Всё таки вы можете им вернуть Ямайку, в обмен на покой и протекторат.

— А ты стал политиком Дайон! — рассмеялся я — а где тот канонир, который собирал черепашьи яйца на берегу моря, что бы не протянуть с голоду ног?

— Там же, где и русский гардемарин, который с голой жопой плавал на разбитый корабль, стараясь найти хоть какие-то припасы — улыбнулся француз. Когда мы с ним одни, он может себе позволить шутить со мной. Мы пережили с ним столько, что стали почти роднёй. На публике же он предельно вежлив и старается соблюдать субординацию.

— Верно! — я хлопнул бывшего канонира по плечу — мы не стоим на месте, а растём и развиваемся. На твой же вопрос я отвечу так. С Англией у нас мира не будет! Что бы мы ни делали, как бы ни старались, мы для них всегда будем врагами. Ты посмотри вокруг, кто тут у нас? Ирландцы, шотландцы, французы, индейцы, креолы, метисы. Кого тут только нет! Мы все, в том числе и русские, для них мусор и грязь. С нами можно не церемонится и обманывать не стесняясь. Такова натура англосаксов. Это у них в крови. Они хотят править миром, и не желают идти на компромиссы. И отдать Ямайку я им не могу, попросту по тому, что мы не контролируем там ситуацию. Вряд ли мароны захотят снова одеть рабские цепи и вернутся на плантации, только потому, что я им так прикажу. Они признают себя моими подданными и бьются с колонизаторами из-за того, что у нас запрещено рабство! Франция же по факту нам как союзник не нужна, и тут ты прав. Толку от Людовика, как от козла молока. Он не сможет обеспечить безопасность наших торговых путей. Нет у него на это сил. Но всё же он нам нужен. И нужен очень сильно!

— Зачем⁈ — не понял меня Дайон.

— Подписание союзного договора с Францией, это наша путёвка в большой мир. Это признание! Признание нас в качестве независимого государства. Если нас признает Людовик, то признает большинство Европейских стран. Всего три года прошло как мы тут, и такой шанс упускать нельзя. Следующего придётся потом ждать десятилетиями — выдал я главную причину своего желания найти общий язык с Королём Солнца.

— Вона чё! — Дайон на мгновение превратился снова в необразованного канонира, утратив напускной лоск, который он на себя старательно наводил