И аз воздам - Андрей Готлибович Шопперт

коллекции Брехт, – Но я спросил не где лежат ваши гинеи, а где лежат пятнадцатифунтовые банкноты. Согласен, гинея больше пятнадцати фунтов, всё же давайте вернёмся к этой купюре.

– А-а-а, – начал истерить сэр Фицгерберт, – пришлось оплеуху выделить товарищу послу.

– Дорогой барон, где чемодан с ассигнациями? – напомнил о себе Пётр Христианович.

– А-а-а.

– Золотой ты мой человек, ну скажи, где деньги, и мы уйдём. А так не уйдём. У тебя ещё, вон, сколько пальцев целых. А ещё на ногах. У баронов же растут пальцы на ногах. А, дак, вон же ни. Чего это вы босой расхаживаете. Весна ещё, прохладно, застудитесь. Ну, начнём с мизинца, а то без большого пальца, говорят ходить очень тяжело. Пока вестибулярный аппарат привыкнет, падать будешь.

– А-а. О-о. Я скажу, скажу. – Барон опять обмочился, а Сема только задел клинком за мизинец на ноге.

– Внимательно.

– У охраны под кроватью есть в полу люк, там деньги.

Нда, вот это были ДЕНЬГИ. Два мешка бумажных денег великобританских. Были и знаменитые купюры с пятнадцать фунтов, а были и в триста фунтов. Если учесть, что фунт стерлингов – это шесть рублей, то одна бумажка эта стоит почти две тысячи рублей. А это отличный конь или кобыла. Или чуть не деревня из десятка домов. А в мешке в сумме на целую волость денег. Удачно зашли. Опять собрались наглы покупать высшую знать Петербурга, чтобы добиться подписания этой проклятой конвенции. Ну, может и надо на английский деньги с Наполеоном повоевать. Ничем он не лучше наглов, даже хуже в разы. Те разделяют и властвуют, а этот собрался объединять Европу, а это смерть для России, при её современной отсталости технической. Лучше вялотекущая война с Англией, чем война на истощение со всей Европой, а то, что Наполеон после победы над Англией навалится на Россию, даже и сомневаться не стоит. У него наполеонов комплекс. Хочет всем миром управлять с маленьким своим ростом и ещё должно быть кое-чем, в человеке всё должно быть пропорционально.

Событие семнадцатое

Библия учит нас любить ближних, она также учит нас любить врагов; может быть, потому, что это обычно одни и те же люди.

Гилберт Честертон

Осталось самое неприятно. Осталось … Не самоцель же деньги. А какая цель? Цель стравить самых злейших врагов России. Двух самых, самых, самых. Вот, нет и не будет в настоящем и будущем у России более постоянных и злобных врагов. А потому будет правильно, если получится их стравить. Один враг лишь самую малость ослабнет, несоизмеримы силы, а вот второй может этого стравливания не пережить. Да, даже если это будет сделано руками России на их деньги. А рядом ещё и Пруссия, без всякого сомнения, эта шавка Моська тоже решит куснуть пусть не слона, так свинью, которую сильные мира сего решат забить.

Ну, не приятная работа. Не графская. Нужная.

Брехт подошёл сзади к послу и, схватив за слипшиеся завитушки левой рукой, прижал голову Аллейна к спинке трона. А второй рукой сунул острие кортика в ухо. Адмирал Синявин порадуется в Раю, его кортиком уничтожен один из врагов России, сильный и коварный враг. В Раю не встретятся, в Ад все наглы попадают или просто сдыхают. Не Брехт придумал, президент сказал.

– Всё, Сёма, здесь закончили, забираем эти сумки и уходим. Ты иди вперёд, тех двоих в прихожей убейте, я сейчас соберу бумаги на столе и догоню тебя. – Пётр Христианович сунул Тугоухому в руки саквояж с золотыми гинеями и коробку из-под шляпы с российскими деньгами. Сам подошёл к столу и стал сгребать в мешок с бумажными фунтами со стола документы и карты, а кинув последнюю бумагу в мешок понял, что дурак круглый. Сферический конь в вакууме. Дебил и баран. Ну, и далее по списку. Нужно было у посла ещё спросить про тайник с секретными бумагами. Ну, и на старуху бывает проруха. А чем он не старик? Восемь десятков годков за спиной.

Брехт оглядел комнату, мало ли вон глянет сейчас, а на глаза ему попадётся дверка в стене с секретными документами. Нет, картины висели, Брехт заглянул под них, нет, обычные стены. Всё, нужно уходить. Пётр Христианович положил на колени убитого посла заранее заготовленную записку и пошёл к выходу.

Дезертиры уже стояли у двери, поджидали. Свечу погасили, и только лампа Алладина на подоконнике по-прежнему жёлто-оранжевым огоньком чуть рассеивала мрак. Уникальная вещь. Забрать? Нет, вещь заметная, ещё выйдут на него полицейские. Эта клептомания до добра не доведёт.

– Пошли, – граф открыл дверь и осмотрел колодец двора. Тишина.

Карета была на месте и опера вокруг неё не стояли. И тут тишина. Залезли, тронулись, а Брехт всё ждал, что сейчас свистки полицейских трелью соловьиной разольются, выстрелы забахают, потом крики со всех сторон: «Ату, вон они, держи воров». А не криков, ни свистков. Тишина, только шум воды в канале.

Добрый день, уважаемые читатели.

Просьба есть, кому писанина нравится, нажмите на сердечко, чтобы хоть понять, есть ли те, кому Красавчик нравится.

С уважением. Шопперт Андрей

Глава 7

Событие восемнадцатое

Терпенье одолеет все дела,

А спешка лишь к беде всегда вела.

Алишер Навои

– Господин конт! Господин конт! – потряс Брехта за плечо вечный ливрейный Гюстав. За такие побудки не один раз Валериан его, должно быть, в нокдаун посылал. Выжил и опять нарывается. Витгенштейн поздоровше Зубова будет и обучен ко всему прочему удары в нужные места наносить. Рисковый парень этот Гюстав. Или глупый.

– Чего опять? – не отстанет ведь, Брехт стащил с головы одеяло, прохладно утром, пороть этого Гюстава некому, опять печи вовремя не затопили. – Ох, вы тут добалуетесь, ох, вы доиздеваетесь, пока я вас всех голыми в Неве не утоплю.

– Ваше Сиятельство, прибыл курьер из дворца от государыни Марии Фёдоровны, она приглашает вас на утреннее чаепитие в Зимний дворец в десять утра. – Ни разу не испугался Гюстав, вон как припечатал.

Пришлось графу резко вскочить и начать действовать.

– Умывать, бриться, одеваться, и кофею принеси. И …

– Я бы посоветовал вам, Ваше Сиятельство, поспешить. Время девять часов. – Наверное, со злорадной улыбкой, в спину картавил на французском проклятый Гюстав в министерской шитой золотом ливрее.

– Так поторопись и распорядись насчёт кареты.

– Ваших людей пытаются поднять на ноги. Пьяны-с. Разброд и шатания. – Последнее – не точный перевод с гальского наречия.

– Гюстав, меньше разговоров, больше дела, опоздаю, сам лично на конюшне