Василий Панфилов - Улан. Трилогия

   Думаю, что дело тут в 'шляхетском гоноре' и комплексе неполноценности, заставляющих 'пыжиться' и тратить усилия на тот самый пафос и спесь, вместо того, чтобы заниматься делом. То есть если у русских 'Лучше быть, чем казаться', то у поляков строго наоборот.

   Но хочу сделать оговорку - это не свойство нации, а свойство культурной среды. Поляки, выросшие вне её, в большинстве своём прекрасные люди.

Глава седьмая

   В начале мая 1780 года у Павла и его жены, урождённой Марии Подебрад, наконец-то родился мальчик. В связи с этим император объявил амнистию некоторым репрессированным ранее мятежникам, разрешив им селиться в маленьких провинциальных городах. Столицы губерний и тем более Петербург с Москвой были для большинства из них всё ещё закрыты, но хоть что-то... Была и налоговая амнистия для крестьян, для мелких воришек и так далее.

   Вообще, под неё попало очень незначительное количество народа - от силы несколько тысяч. Но перечисление видов амнистий занимало достаточно много места и выглядело очень внушительно. Ну да - психология... Павел давно уже составил и имел наготове несколько списков для амнистий и... для репрессий. Списки эти не были постоянной величиной и в них постоянно вносились какие-то исправления.

   Приближённые об этом знали - и знали, что некоторые из них время от времени проходят по самой грани, испытывая терпение Самодержца. Несколько 'особо умных' группировок даже 'подкупили' лакеев и те доносили им информацию об изменениях.

   Так что бывший ученик нашёл у вельмож ещё одну форму воздействия и умело ей пользовался. Ух, как усложнились интриги сановников после этого нововведения! А как упростилась жизнь императора... Идею Владимир предложил через тестя, заведующего Кабинетом Его Величества. Предложил выдать именно за свою идею - нехай Головины упрочат своё влияние, ведь таким образом в руках тестя оказался не 'зародыш' спецслужбы, как было раньше, а спецслужба полноценная, пусть и маленькая. Пригодится.

   На торжества по случаю рождения Наследника Рюген приехал, с трудом выкроив время - очень уж плотный график наметился у него с началом 'Картофельной' войны.

   При встрече обнялись с Павлом - благо, обстоятельства были таковы, что не нужно было следовать этикету. Император встречал бывшего Наставника прямо в порту, куда прибыл вроде как случайно - с инспекцией. Такая случайность позволяла сильно сократить время, в противном случае чёртов дипломатический этикет не дал бы возможности поговорить раньше, чем поздним вечером.

  - Здоровенький. И горластый! - Вместо приветствия выпалил император и глуповато улыбнулся.

  - Держал на руках?

  - Да - и он меня описал! - Восторгу Павла не было предела.

   До самого дворца Самодержец рассказывал ему о сыне, порывисто размахивая руками. К концу поездки договорился уже до того, что младенец обещал стать великим полководцем - ибо громко орёт, уверенно писает и хмурит бровки, если чем-то недоволен!

   Нужно сказать, что брак с Марией получился удачным. Любовью здесь и не пахло - со стороны Павла, но жену он ценил, так что позже, возможно... Хотя вряд ли - император, можно сказать, был 'женат' на работе. Но вот Мария мужа сильно любила. А почему нет-то? Ну да, не красавец, но и не урод. Зато воин какой! Репутация человека, который ещё подростком отражал атаки турок в первых рядах и первым же входил в захваченные города... Прибавить несомненное мастерство наездника и фехтовальщика, танцора... Прекрасное образование, ровный характер, уважительное отношение к жене... В общем, та прекрасно понимала, как ей повезло.

   Младенца нарекли Александром, а крёстным отцом стал не канцлер Воронцов, открыто на это намекавший, а Румянцев.

  - Да отговорился, - ответил на вопрос Павел, переодеваясь в фехтовальном манеже, - дескать, он и так для меня второй отец, а его племянница как мать - куда ж ещё.

  - А на деле?

  - Да зачем он? И... дело даже не во власти, я и без того большую часть полномочий на себя замкнул. Старый он, долго не протянет, а ребёнку нужен настоящий крёстный, а не могильная плита с его именем.

  - Румянцева будешь канцлером ставить?

  - Его. Сперва вице-канцлером сделаю, чтоб дела успел принять нормально. Сам знаешь - администратор и полководец он отменный. Эвона как с Малороссией справляется уверенно, да со всеми этими Молдавиями-Бессарабиями...

  - А на его место Потёмкина?

  - Его. Рановато, конечно... Опыта б ему поднабраться, чтоб и с Новороссией и с Малороссией и с Новыми Землями справляться. Ну да ничего, справится - команду он себе неплохую подобрал, да и... Горит человек, хочет Юг сделать процветающим. Пусть. Справится.

   Грифича кольнуло, как уверенно говорил Павел о скорой смерти канцлера. В эмоциях его было ощущение, что Воронцов просто зажился, стал лишним. На 'пенсию' по ряду причин не получается, так что придётся этак вот...

   Переоделись и Владимир оценил форму бывшего ученика.

  - Хорошо, даже вырос! - Сказал он запыхавшемуся императору час спустя.

  - Вырос... Только и ты... Ффу...

  - Нет, ты просто отвык от моего уровня, вот и кажется.

  - Ну может.

   В Петербурге дел было много: раз уж приехал, то нужно было решать вопросы Померании-Поморья, Швеции... Кстати, как у короля Швеции, претензии к Павлу были - его люди несколько увлеклись и начали 'спрямлять' границу в Финляндии. Не то чтобы последняя была сильно нужна... Это лет через сто с гаком здесь могут открыть... А могут и не открыть (!) какое-нибудь месторождение, а пока - пустынные земли, богатые разве что рыбой и лесами. Но этого добра и в России было предостаточно!

  - Вот здесь залезли, - тыкал пальцем по карте король, - а вот здесь и вовсе - военное поселение стали возводить!

  - Ну начали так начали..., - Вильнул взглядом император.

   Грифич возмущённо уставился на него:

  - Я понимаю, что уходить не хочется, да и воевать я с тобой не буду. Тем более, из-за такой мелочи. Но ты хоть понимаешь, что из-за этого вот 'спрямления' я просто НЕ СМОГУ принять в Швеции некоторые законы, благоприятствующие России?

  Задумался...

  - Ты прав, - тяжело сказал он, - заигрался.

  На этом и закончили.

   Забавно вышло с бывшей 'вотчиной' - Департаментом Образования. Практически все чиновники были ещё 'Рюгенского' набора и по старой памяти пришли к нему с просьбами и предложениями. И? Пришлось решать - Павел попросил. Ну в самом деле - если Грифич известен в Европе как серьёзный учёный, поэт и композитор, плюс 'административный ресурс'... То и выходит, что с некоторыми вопросами проще обратиться к бывшему начальнику и теперешнему союзнику России.

   Прежде всего требовалось упорядочить научную переписку с целью обмена информацией. Для этого Грифич, не мудрствуя лукаво, предложил организовать несколько научных международных журналов. Учёные будут присылать туда статьи, которые хотят видеть опубликованными, а затем журналы эти будут рассылаться по университетам - бесплатно.

   Последнее привело сановников от науки в восторг - экономия! А ведь печатать журналы предполагалось где-то с тысячу экземпляров в общей сложности... Университетов-то в Европе до хренища, да и посылать нужно не по одному экземпляру, да 'продавили' решение посылать их ещё и в такие заведения, как 'Шляхетский Корпус' и прочие.

   Дороговато, да - качественная бумага в восемнадцатом веке стоит недёшево, а гравюры, без которых не обойтись - и вовсе... Да другие расходы. Сумма выходила такая, что можно было бы взять на содержание полноразмерный пехотный полк, а то и не один. Но Владимир унял 'жабу' - если дело выгорит, то Померания станет одним из научных центров Европы. Она и сейчас очень даже неплохо выглядит - хватает университетов, да и всеобщее образование сильно подстегнуло строительство типографий, частных школ (ну не могут же дети почтенных бюргеров владеть таким же набором знаний, что и отпрыски прачек и чернорабочих!?), так и расширение университетов... А заодно - увеличение числа преподавателей, всевозможных научных исследований и... пошли открытия. Не так чтобы 'валом', но уж никак не меньше, чем в Пруссии, а это, знаете ли, показатель!

   Были и дела, связанные с образованием косвенно. К примеру, несколько лет назад к Канту удалось 'подвести' девушку из рода Головиных. Особа эта сильно увлекалась наукой, так что 'тихой сапой'... Сперва - 'научный союз', а затем и законный брак - 'Исключительно ради приличий'. Ну а там и детки пошли...

   Зачем такие ухищрения? Ну так Канта знал даже попаданец - и помнил, что в РИ тот умер неженатым и бездетным. А такая генетическая линия не должна пресечься! Ну и разумеется - лучше она пересечётся с Головиными, всё-таки родня, пригодится. Кант в итоге влился в высшее общество, что сильно облегчило как научную, так и административную деятельность, Головины же получили ещё одного умника* в свои ряды.