Мушкетёр - Георгий Лопатин

– Что, непривычно после барской еды?! – глухо засмеялся один из мужиков.

– Да уж это определенно не шедевр кулинарии… Хоть бы картошки положили…

– Картоплю?

– Ну да…

– Чертово яблоко! – с неожиданным ожесточением воскликнул мужик.

– С чего вдруг? – удивился Андрей, припомнив, что картофель очень уж трудно завоевывал себе место в пищевой корзине крестьян.

Даже бунты были. Правда он в упор не понимал с чего к картошке возник такой негатив. Никогда, собственно, не интересовался.

– А с того! Кто это чертово яблоко съест тот холерой заболеет!

– Что за бред?.. – изумился Градов.

– Верно! – сказал другой. – Кто вкусит этот плод тот помрет в мучениях!

– Да с чего вы взяли?!

Мужики загомонили.

– Да, верно говорит! – вступил в разговор молодой парень. – У нас барин хотел эту пакость нечестивую выращивать, так место занимает много, а урожай никчемный был. Яблоки те зеленые с редиску размером и вкуса отвратного, а кто съел тот помер… Лучше бы ржи посадили или брюкву… а то от плодов этих диавольских сколько померло, а потом еще из-за голода не меньше, потому как землю под эту мерзость использовали вместо того, чтобы привычную пищу вырастить!

– Стойте… – произнес Андрей, осененный догадкой. – А вы что ели? То, что на кусте выросло? Или из земли выкопали?

– То, что на кусте выросло знамо дело!

– Вы что, совсем идиоты?! – воскликнул Градов натурально схватившись за голову. – Надо то, что в земле выросло есть!

– Ты кого идиотом назвал, ублюдок?! – полез в драку парень.

– А ну ша! – прикрикнул авторитетный мужик. – У нас трапеза! Не дело во время вкушения еды драться! Уймитесь! Угомонись Данила и ты… тоже не заносись! И про картоплю эту нечестивую больше ни слова!

Конфликтную ситуацию удалось замять, тем более что все хотели есть, так что действительно не до драки и разговоров.

Градов только изумлялся и это еще мягко сказано.

«Впрочем власти тоже хороши, не могли нормальную разъяснительную работу провести о том, что есть, как есть, – подумал он. – Наверняка еще и о том, как выращивать крестьянам не сказали, когда сажать, когда убирать… А те у кого что все же что-то получилось и знал, от урожая были не в восторге. Наверняка сажали густо, земли ведь пахотной мало, вот и экономили площадь, да еще не окучивали. А то и того хлеще – посадили на каких-нибудь неудобьях, где вместо нормальной земли одна глина, как результат там вместо нормальных клубней выросли плоды меньше шарика для пинг-понга… частью зеленые, что тоже не полезно и могло вызвать отравление даже если приготовить по уму. Да и этот урожай толком сохранить не смогли. Тоже ведь надо знать и уметь…»

– О! Гуща пошла!

На дне ведра, когда выхлебали всю воду, Андрей увидел немного плохо разваренного зерна: пшеницы, овса, ржи вперемежку с очистками от брюквы и все той же свеклы, а так же лука.

Сухари при этом никто не ел, хоть и разобрали, но спрятали за пазуху завернув в тряпицы. Андрей понял, что это на перекус в середине дня, что называется – заморить червячка, когда завтрак уже рассосется, а до ужина еще ждать и ждать, а голод уже кишки скребет. Кормили тут как он узнал два раза в день, утром и вечером часов в шесть-семь.

После еды начались какие-то разговоры, что в конечном итоге вновь закончились протяжной и тоскливой песней от которой хотелось лезть на стену. Но и предложить альтернативу, как конь Юлий из одного мультфильма про трех богатырей он не мог. Точнее мог, но просто не хотел.

Градов ожидал, что его практически сразу поведут к дознавателю, рабочий день явно начался, но время шло, а им никто не интересовался. Вот уж полдень прошел… Андрей весь извелся от неизвестности, снова пытался придумать более правдивую и не противоречивую легенду, но впустую.

Вновь лязгнул засов, Андрей аж вздрогнул, но это лишь стража пришла вновь сводить кого-нибудь за водой. Жаждой рекрутов хотя бы не мучали. А пили они много, но не столько от жажды, сколько для того, чтобы заглушить подступающий голод.

Но сколько воды не пей, а кишки долго обманывать не получится и вот в ход пошла заначка. Сухари ели медленно и вдумчиво, не то растягивая сомнительное удовольствие, не то вновь какой-то тактический прием по обману нутра.

Андрей подобным опытом и выдержкой не обладал, потому свой сухарь съел в один момент, когда мужики вокруг лишь глотали первый откусанный и пережеванный кусочек.

На зубах при этом что-то противно скрипело.

«Блин… сейчас ведь на каменных жерновах зерно мелют, вот и песок с мукой от этих камней попадает в хлебобулочные изделия, – догадался Градов. – Так эмаль всю к чертям недолго сточить и без зубов остаться. Этот хлеб либо вообще есть нельзя, либо надо глотать не жуя. То-то мужики сухари фактически рассасывают, а не жуют – зубы походу берегут. Умные…»

И опять лязг засова резанул по ушам. На этот раз пришли за ним.

– Эй ты, новенький! Давай на выход! И пошевеливайся! Его благородие ждать не любит. Мигом плетей пропишет для быстроты, – засмеялся тюремщик.

Глава 6

11

«Не повезло», – с тоской подумал Андрей Градов стоило ему только увидеть того, к кому его привели.

Перед ним за столом сидел молодой парень с тонкими чертами лица, что выдавали в нем капризную и много о себе мнящую натуру. В довершение ко всему выглядел он помятым и перегар чувствовался даже за три метра несмотря на попытки скрыть сей факт обильным обливанием духами. Видно, что ночь он провел «весело», скорее всего за игрой в карты и по хмурому виду и поджатым губам можно понять, что выигрышем там не пахло.

Вспомнилось правда, что при Павле Первом «гулять» ночью было строго запрещено. И это не чудачество, как можно подумать с первого взгляда, а попытка заставить знать, особенно служивую часть, вовремя приходить на свою работу если служили в гражданском секторе, ну и то же относилось к военным – чтобы были в расположении и тащили службу, а не спали до обеда, а потом ходили квелые до вечера, дабы потом снова пуститься во все тяжкие.

Но то в Петербурге. Там может эти правила вынужденно исполнялись,