Судьба империи - Денис Старый

Все планы нарушили выходящие из-за ширмы люди. Они сели за соседние столики, пристально смотрели на Норова. У каждого были пистолеты, шпаги, или другое холодное оружие, скорее сабли. Но главное — это взгляды. Суровые, воинственные и одновременно, словно бы безразличные. Так смотрят люди, которым что курицу прирезать, что человека убить.

Василий Никитич наслаждался картиной. Он любил видеть, даже чувствовать, чужой страх и растерянность. Тем более, если у этого человека фамилия Норов.

— Отчего мы не пьём? Непременно нужно выпить! Вина! Нет… Во всем Петербурге не найти уже шампанского. А у меня есть, — сказал Татищев и даже поднял руку, а лишь приподнял указательный палец.

Принесли шампанское. Тут же на стол стали ставить такую еду, что можно сравнить лишь с ресторанной. Да это она и была. Белый соус, не так давно распробованный Татищевым, стал завсегдатаем стола этого господина — теневого богача, до недавних пор считавшего себя хозяином Южного Урала. Да и за редким исключением Средний Урал тоже был подчинён Татищеву. Демидовы лишь умудрялись сопротивляться, и Василий Никитич оставил их в покое.

— Вы угощайтесь. И уж не вините хозяина сего прекрасного заведения, что должным образом вас не обслужил, — сказал Василий Никитич и пододвинул блюдо к Норову.

Александр Матвеевич узнал это лакомство. Когда был в гостях у своего брата, то его там угощали подобными блюдами. Конечно, страшно есть такое… Особенно когда прозвучало название «сельдь под шубой». Мало ли, может действительно подавали селёдку с мехом. И пришлось бы есть солёную рыбу, а «закусывать» ворсом меха. Но нет, было очень вкусно, сытно и необычно.

— Сия страва, блюдо, называется «сельдь под шубой». Весьма по нраву она многим в Петербурге, — произнёс Василий Татищев, когда Александр Матвеевич уже увлёкся поеданием понравившегося ему блюда.

Татищев сделал еле заметный жест рукой, и к столу тут же приблизились пять человек. Одни были из тех, кто уже находился в обеденном зале. Другие выбежали из-за перегородки, отделяющей кухню и зал.

Александр отодвинул блюдо, очертил полукруг головой, рассматривая подошедших бойцов. Это были воины. Нет, не те солдаты регулярной русской армии. Это были бойцы, к виду которых Норов уже успел привыкнуть на юге Урала. Головорезы, исполнители воли заводчиков.

— А вы обедайте, Александр Матвеевич Норов, — явно издеваясь, сказал Татищев. — С чего не вкушаете?

— Благодарю, я пресытился, — сказал Норов, ещё дальше отодвигая тарелку.

— Вот и хорошо. Удивительно, что вы так знаете это блюдо. Его подают в доме вашего брата? И не говорите про ресторан… Вы не были в нем ни разу, — Татищев упивался моментом.

А вот Александр Матвеевич молчал и терялся. Да и напор, энергетика от Татищева шла такая, что многим людям было сложно находиться рядом с ним. Хозяин Урала словно бы высасывал жизненные силы у людей.

А нынче же вы обстоятельно расскажете, что происходит и почему вы так сильно жаждали, чтобы я поверил в ваше намерение убить своего брата. Более того, у меня есть подозрение, что вы некогда убили моего человека и что забрали серебро, принадлежащее мне, — тон Василия Никитича Татищева становился всё более жёстким. Ты украл мое!

Он уже начинал кричать, впадая в безрассудное неистовство.

— Ты кого обмануть желал, уды гангренные твои, пёс шалудивый… — полилась череда оскорблений.

Александр Матвеевич было дело попробовал резко встать. Однако могучий бандит за его спиной тут же навалился на плечи Норова, усаживая его на место. Другой бандит, невысокий, норовистый, ловко расстегнул комзол Александра Матвеевича и достал из-за пояса его пистолет.

— Вот как? Даже подготовились к неожиданностям и что я буду вас убивать? — Приведите девку! — потребовал Татищев.

* * *

— Пора вмешаться! — в нетерпении говорил Степан.

— Нет, — решительно отвечал капитан Фролов.

Степан с недоверием посмотрел на Фрола.

— Боевые дела — моё, в этом случае ты подчиняешься, — напомнил Фролов установленные правила субординации.

Объяснять, почему прямо сейчас не стоит проводить силовую операцию, Фролов не стал. Потом, когда уже всё случится, прояснит свои действия. Коротко — если сейчас, то больше вероятности иметь немалые потери в отряде, ну или группе захвата.

Степанов стоял возле одного окна, наиболее близко располагающегося к столику, который занял Александр Матвеевич Норов. Небольшой кусочек витража был загодя вырезан, и вновь вставлен. Теперь же уголок окна был чуть приоткрыт, чтобы было достаточно слышно, о чём говорят люди внутри трактира. Ну и чтобы при необходимости просунуть дуло пистолета.

Фролов посчитал, что сейчас бандиты наиболее готовые к неожиданностям. Пока они не свяжут Александра Матвеевича, пока не пройдёт немного времени и не притупится бдительность — любая силовая операция чревата серьёзными жертвами. Прямо сейчас Татищев, это было видно, ожидал сюрпризы. Его люди на взводе, контролируют двери, окна.

Да и нельзя было понять, как именно располагаются бандиты и держат ли кто-то на постоянном прицеле Александра Матвеевича Норова. Не всех людей можно рассмотреть из уголка окна.

И всё-таки Степан рискнул. Аккуратно ещё больше отодвинул вырезанный кусочек стекла и стал рассматривать, что происходит внутри.

К столу, за которым сидел Александр Матвеевич, ввели…

— У них… там… Она… — явно растерялся Степан.

Фрол тут же отодвинул его от стекла и сам посмотрел. Фролов не удивился столь ярко и эмоционально, как это сделал Степан. Впрочем, Фролов и не спал с этой женщиной, в отличие от своего напарника.

— Узнаёшь ли его? — спрашивал Татищев у девицы.

— Узнаю… — отвечала девушка.

Степан, услышав, как тяжело и болезненно отвечала его зазноба любовная, начинал терять самообладание. Фролов посмотрел на него и неодобрительно покачал головой.

Вот только если бы на месте служанки Александра Лукича Норова оказалась рыжая Марта, носящая нынче фамилию Фролова, вряд ли Фрол смог бы оставаться безучастным и с холодным рассудком.

Аксинья была одной из двух приближённых служанок Александра Лукича Норова. И нет, она не собиралась предавать своих господ.

По приказу Василия Никитича Татищева одну из служанок бригадира Норова выкрали. За домом Александра Лукича Норова следили. Один из заверенных людей Василия Татищева снимал комнату неподалёку. Мало того, подарком было, что Норовы нанимали прислугу.

Не так и сложно было подсунуть истопником своего человека. Вовсе планировался поджог дома Норова. Но только после того, как Татищев уедет