Господин следователь 10 - Евгений Васильевич Шалашов

распаковывать не стал — обратно привез. Выручил тысяч пятьдесят, а чего обратно пустым ехать? Взял шубы и шкурки задешево. Как же от соболя отказаться? Летом-то они особо и не нужны, пусть до зимы лежат. У нас с Москвы приедут, все подметут. Хотел прибыли тысяч тридцать, если не сорок взять, а вот…

Тугулуков горестно вздохнул и теперь уже без разрешения набулькал в рюмку.

— Ну, подожди-те пока горевать, станем искать, — попытался утешить я купца, но тот лишь поморщился — мол, ищи-свищи.

— Цыгане украли, больше некому, — глубокомысленно изрек приказчик. Посмотрев на меня, сказал: — Я бы вам, господин следователь, посоветовал тотчас же к Старым пристаням идти, у цыган обыск проводить. А еще лучше, если вы весь речной табор заарестуете.

Чего никто терпеть не может, так это советов. Цыгане, оно, конечно. Только ни разу в жизни (ни в той, ни в этой) не слышал, чтобы цыгане совершали кражи со взломом, да еще таким хитроумным способом. Коней увести, стащить то, что плохо лежит — это да. Опять-таки, мошенники они непревзойденные. В моей реальности цыганки по бабушкам ходят, уверяют, что их прислала соцслужба для оказания помощи, а сами умудряются стащить «гробовые» деньги. Или «обменивают» старые деньги на новые.

— Так и сделаю, — согласился я. — И обыск проведу, и заарестую. И тебя с собой прихвачу.

— А меня-то пошто? — вытаращился приказчик. — Чего сразу я-то? Не хочу я к цыганам идти.

Как всегда. Все горазды напраслину возводить, а коснись — я не я, никуда не пойду.

— А кто станет шубы опознавать, меха? Вряд ли они у вас в мешках хранились. И ты пойдешь, и хозяин твой. Я же в мехах не разбираюсь, мне все едино — что собачий мех, что соболий.

Приказчик хотел что-то вякнуть, но я поднял руку, пресекая его болтовню:

— Стоп. Теперь, господин приказчик, отвечай на мои вопросы, а с цыганами, да с прочими подозреваемыми я сам разберусь. Начнем с того — как обнаружил кражу?

— Да как обнаружил? — пожал плечами приказчик. — С утра пришел лавку открывать, гляжу — люк, который на подволоку идет открыт, замки сломаны, меха пропали. Я на подволоку — а там дырища, дождь хлещет. И след оставлен, по которому ступали.

След в голубином помете я и сам заметил. Значит, выносили тоже через пролом.

— Сам на чердак поднимался?

— Не подымался, — замотал головой Андрюшка. — Я только на лесенке постоял, на дыру посмотрел, испугался, а потом за дядей Валерианом побежал.

— Да, Андрюшка ко мне часов в семь прибежал, я только-только чай уселся пить, наспех оделся и сюда прибежал, — подтвердил купец. — Посмотрел, по лесенке на чердак поднялся, потом в полицию побежал.

— Андрей, опиши-ка вчерашний день, — потребовал я. — Кто приходил, не было ли подозрительных?

— Так день как день, — принялся рассказывать приказчик. — Вчера и народу-то почти никого не было — дождь лил, только к вечеру затих. Так, пара реалистов забегали, перочинный ножичек купили, отставной поручик Дьякин к ружью приценивался — говорит, взял бы, если рублей за семьдесят, а за сто дорого. Договорились, что за семьдесят мы ему ружье подыщем, правда, время потратить придется, не меньше месяца. Мужики приходили — этих не знаю, откуда-то из уезда, так вот они накупили рублей на сорок — крючки там, блесны. Еще патронов взяли и дроби на сто рублей. Сказали, что соседи им назаказывали, едва ли не со всей волости. По выручке вчера день плохой был — даже тыщу не вытянул.

— А в прочие дни? Кто-нибудь приходил, мехами интересовался? Так, между делом?

— Так может и интересовался, но не упомню. За день столько людей проходит — где ж тут упомнить-то? — нервно отозвался приказчик.

— А шарфик чей? — спросил я, вытаскивая из кармана и предъявляя улику. — Не твой ли?

Задним умом подумал — вот будет весело, ежели они шарфик опознают, как свой. Купец-то ладно, он вне подозрений, а вот приказчик. С его слов к пролому не подходил…

— Не мой, — отказался от «испанского» шарфика приказчик.

— Не Андрюшкин, — подтвердил и купец. — И не мой.

— Не помните, видели такой шарфик на ком-нибудь? — поинтересовался я. — Покупатели, а может — какие-то случайные люди, знакомые?

Оба запожимали плечами — понятно, что не помнят или не видели. Но стопудово, что кто-то был осведомлен о наличие в подсобке мехов. Ладно, пойдем дальше.

— Валериан Николаевич, ты вместе с кем в Тотьму ездил? И шубы с мехами как вез — в мешках или так, на возу?

— Шубы с мехами, понятное дело, в мешках везли. Неделя пути — что им сделается? Потом, конечно, все разложить надо, чтобы не слежались. А в Тотьму со мной Федор Неуроков ездил, старший приказчик, — пояснил Тугулуков. — Но он у меня уже лет двадцать, как служит, человек надежный, доверенный. Федор нынче в Пошехонье уехал, там у меня еще одна лавка, надо товар завести. Федор и при складе состоит.

— А склад где?

— А склад у меня тут, в подвале, — потопал ногой купец по полу. — Он глубокий, все камнем выложено. Там у меня и порох, его лучше в безопасном месте хранить, патроны готовые. Мало ли что.

— Сколько шуб в один мешок входит?

Мой вопрос может показаться лишним, но злоумышленники, скорее всего, добычу в мешки и складывали. Сколько мешков разыскивать?

— Если по правилам — так не больше двух шуб в мешок, чтобы продух был, а коли плотно — так и четыре влезут. А меха — по двадцать шкурок войдет.

— Значит, грабители должны были где-то мешки взять?

— Так мои и взяли, — хмыкнул Тугулуков. — Тута у меня пустые мешки лежали, не помню, сколько.

— Десять мешков, — уточнил приказчик.

Десять мешков. Похитители и это знали. Точно, к краже причастен кто-то из своих. Придется, помимо приказчика Андрея, проверить и второго, Неурокова. Еще нужно установить имена возчиков. Кто все это добро из Тотьмы в Череповец вез? Кто товары из склада перевозит?

— У мешков особые приметы есть? — спросил я. Глядя на вытянувшиеся лица торговцев, уточнил: — Бывает, что название лавки на мешках рисуют, какие-нибудь заплаты пришивают, чтобы не перепутать.

Ага, бренды набивают по трафарету…

— Да