Таких не берут в космонавты. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин

года. Тот вертолёт пока не взлетел, Эмма. Да и пожары во Франции ещё не начались».

— … Не думаешь о неудаче, — читала Иришка. — Не веришь в неё. В этом — главное! Такая профессия…

* * *

Письма мы читали до возвращения с работы Иришкиных родителей.

Перед уходом Тюляев вручил мне клочок бумаги с рядом написанных чернилами цифр.

— Это номер моего домашнего телефона, — сказал он. — Звони, если вдруг… ну, ты сам понимаешь. Там за вашим домом на остановке таксофон есть. Я сам оттуда иногда домой названиваю.

— У вас дома есть телефон? — удивился я.

Генка кивнул.

— Да, — ответил он. — В родительской спальне стоит. Папе провели. Ему нужен по работе.

Генка ушёл — Иришка закрыла за ним дверь и вздохнула.

— Здорово посидели, — сказала она.

— Неплохо, — согласился я.

— Ты на письмо того лётчика ответишь? — поинтересовалась Лукина.

Она заглянула мне в глаза. Забрала у меня бумагу с Генкиным номером.

Я покачал головой.

Сказал:

— Вряд ли. Другим же я не ответил. Ведь по большому счёту его письмо тоже из разряда «Вася молодец».

Иришка дёрнула плечами.

— Как знаешь, — сказала она.

Лукина опустила взгляд на бумагу и вслух прочла записанные там Генкой цифры, словно заучивала номер Тюляевых наизусть.

* * *

Перед сном я выслушал ещё несколько статей о Юрии Гарнаеве.

Сообразил, что слышал их не впервые.

«Эмма, ты веришь в знаки свыше?» — спросил я.

«Господин, Шульц, напоминаю вам, что я…»

«Я помню, кто ты, Эмма. Но согласись: очень… интересное совпадение. Информация о Гарнаеве пришлась мне как нельзя кстати. В ней, по большому счёту, нет для меня ничего нового. Всё это я уже читал и даже переводил на немецкий и на английский. Однако я ведь не вспомнил о Юрии Гарнаеве до этого письма. Как ни странно. Он сам о себе напомнил. Теперь я обязательно использую эти знания. Понимаешь? Всё же везучий парень этот Юрий Александрович».

* * *

В субботу днём я сообразил, что позабыл о сегодняшней генеральной репетиции концерта. Мне о ней напомнил Черепанов. Я отыскал на перемене Лену Зосимову и заявил ей, что на репетицию не пойду. Сказал, что за нас двоих туда явится Алексей. Пояснил: Черепанов превосходно отыграет музыкальные композиции — в моём пении сегодня не было необходимости.

Заявил:

— Лена, я сегодня никак не смогу. Уже пообещал, что буду в это время в другом месте. Не раздвоиться же мне.

Я виновато развёл руками. Лена недовольно нахмурилась, но всё же согласилась: сегодня на репетиции хватит и Лёшиного присутствия. Черепанов согласился на моё предложение (которое прозвучало едва ли не как приказ). Надя-маленькая и Иришка пообещали, что задержатся в школе после занятий и окажут Алексею поддержку.

* * *

По пути из школы я отметил, что сегодня был тот самый обещанный Эммой день, когда температура воздуха в городе Кировозаводск поднялась до трёх градусов по шкале Цельсия. На улице всё ещё ярко светило солнце, хотя оно уже подобралось к крышам домов. С бесчисленных сосулек падали крупные капли воды, разбрасывали сверкающие брызги из лужиц. Под моими ногами чавкал подтаявший снег. Радостно чирикали птицы, сидевшие на полностью лишённых снежных одеяний ветвях деревьев.

«Эмма, расскажи-ка мне, что там сейчас в ваших интернетах пишут о Елене Ильиничне Зосимовой сорок седьмого года рождения из города Кировозаводск, — сказал я. — Меня интересует информация с сайта „Жертвы политического террора в СССР“. Есть там сведения о Лене Зосимовой? Или мне можно спокойно поужинать?»

«Зосимова Елена Ильинична, — произнёс голос витруальной помощницы. — Родилась в тысяча девятьсот сорок седьмом году, Кировозаводск, русская. Проживала в городе Кировозаводск. Убита двадцатого февраля тысяча девятьсот шестьдесят шестом году во время антисоветского восстания в городе Кировозаводск…»

«Стоп, Эмма. Понял тебя. Спасибо».

Я вздохнул, покачал головой и вслух произнёс:

— Ужин подождёт. Поработаем немного. Ради цветущих яблонь на Марсе.

* * *

В квартиру Лукиных после уроков я пришёл один. Сразу прошёл в свою комнату, достал со шкафа гитару. Гитару я привёз с собой из Москвы, но в этой новой жизни ещё ни разу не прикасался к ней после того памятного пробуждения семнадцатого января. Влажной тряпкой я стёр с музыкального инструмента пыль, провёл пальцем по струнам.

Сообразил, что в прошлый раз я играл на гитаре ещё при жизни своей второй жены — точнее, незадолго до её смерти. С тех пор не прикасался к струнам. Моя гитара Lag T-318A CE осталась на стене спальни в моём доме, в пригороде Берлина. После первого инсульта я ни разу к ней не притронулся. Хотя теперь вспомнил о ней, словно о любимом родственнике.

Эту привезённую из Москвы гитару мне подарила бабушка. Она понимала толк в музыкальных инструментах. Я уселся на кровать, пять минут повозился с настройкой. Сыграл простенькую мелодию. Пальцы работали превосходно (я не почувствовал при игре привычную «стариковскую» боль в суставах). Струны звучали не идеально, но вполне неплохо.

— Сойдёт, — сказал я. — Операция «Скоморох» началась.

Глава 6

В салоне трамвая было немноголюдно. Чему я слегка удивился (потому что обычно мне здесь дышали в лицо чесночными и спиртными ароматами) и обрадовался (переживал за сохранность музыкального инструмента). Я занял похожее на диван сидение в хвосте трамвая, откинулся на спинку, забросил ногу на ногу. Вдохнул ароматы парфюмов и табачного дыма. Заметил, как сидевшие в середине салона комсомолки-старшеклассницы обернулись. Они с любопытством взглянули сперва на гитару, а затем и мне в лицо. Девчонки смущённо хихикнули. Посмотрел в мою сторону и мужчина пенсионного возраста, вытиравший платком со лба капли пота.

Трамвай поехал. В окно заглядывало прыгавшее над крышами домов солнце.

Я взял гитару двумя руками, провёл пальцем по струнам.

Теперь на меня взглянули все пассажиры трамвая.

— Девочки и мальчики! — сказал я. — Товарищи! Сейчас вы услышите трагическую и поучительную историю о мальчике Бобби, который любил… да, любил деньги. Рассказываю.

Я ухмыльнулся, подмигнул старшеклассницам. Те снова улыбнулись, переглянулись.

Я откашлялся.

Кресло подо мной визгливо поскрипывало, колёса трамвая отбивали неспешный ритм — вместе со звучанием гитарных струн всё это походило на работу небольшого оркестра.

— С рождения Бобби пай-мальчиком был, — пропел я, — имел Бобби хобби — он деньги любил…

* * *

— … По дороге с облаками, по дороге с облаками, —