Американец. Цена Победы - Игорь Леонидович Гринчевский

это сам!» работает во все времена. Свой Холдинг и родственные структуры я выстраивал и шлифовал семнадцать лет, старательно подбирая людей, обучая их и правильно мотивируя. Сейчас надо попробовать приложить те же принципы к армии, только и всего! Или найти людей, которые хотят того же самого и объединиться с ними.

из мемуаров Воронцова-Американца

«…Переброска двух корпусов и конной дивизии, то есть около ста двадцати тысяч штыков и сабель, с Западного фронта в Восточную Пруссию серьёзно ослабила германскую армию перед битвой на Марне, что способствовало победе французов в этой битве. Маршал Фош сделал вывод: 'Если Франция не была стёрта с лица Европы, то этим, прежде всего мы обязаны России, поскольку русская армия своим активным вмешательством отвлекла на себя часть сил и тем позволила нам одержать победу на Марне».

Оперативный успех Германии в Восточной Пруссии, за счёт переброски войск с Западного фронта, создал предпосылки к стратегическому поражением Германии. Французам оставалось только стабилизировать фронт.

Шансов выиграть затяжную войну на два фронта у немцев не было!'

* * *

Примечания и ссылки к главе 4:

[1] В реальной истории сроки слегка отличались. Но бельгийский гарнизон всё равно показал удивительную стойкость.

[2] В предыдущей книге цикла описано появление мотоциклов с коляской, и то, почему они получили название в честь вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.

[3] Эта ссора, якобы приведшая к неприязни между командующими Первой и Второй армиями, подробно описана в книге В. Пикуля «Честь имею», не очень точные воспоминания о которой и являются основным источником знаний ГГ про Первую Мировую. Однако историки считают, что такой ссоры не было и в реальной истории.

[4] С историей «романтичного знакомства» Фрэнка Ричардстона и Марьям можно ознакомиться в книге «Американец. Хочешь мира…»

[5] Воронцов цитирует старый анекдот. Если вы его не знаете, поищите в Сети.

Глава 5

из мемуаров Воронцова-Американца

«…Почему-то историки, рассказывая про 'чудо на Марне», вспоминают только «марнское такси». То есть про легковые такси и «бусики»-комби, которые использовались в Париже, как маршрутки.

Но на самом деле, спасать Париж после того, как немцы вдруг передумали огибать Париж с запада, пришлось всем, чем было. Автобусы, грузовики, пикапы и даже — прокатные велосипеды…'

Где-то между Парижем и рекой Марна, 6 сентября 1914 года, воскресенье

— Архип Петрович, я вот никак в толк не возьму, а пулемёт нам зачем дали? На фронте, чай, от него больше пользы было б!

Старый мастер неодобрительно взглянул на огненно рыжего и конопатого паренька, а потом всё же солидно ответил:

— То-то и оно, что толку в тебе немного! Дурень ты, Кузька! И ликом — вылитый домовенок! И отчего тебя на такое ответственное дело поставили?

— Чего вы обзываетесь! Объяснили бы лучше!

— Я и объясняю. У нас здесь что? Правильно, точка ремонта. Приедет сюда рота на велосипедах, слезет отдохнуть, перекусить да оправиться. А потом — строго по графику — автобусы подойдут. Или бусики. Или грузовики. Тамошние солдатики на велосипеды пересядут, а наши, отдохнувшие — в автобусы. Получается, что на этих великах кто-то непрерывно катит в сторону фронта. А оттуда их в грузовик запихнут ли автобусу на крышу, да обратно в Париж.

— Ну, а мы тут при чём?

— При том, шишка ты еловая, что велики эти ломаются постоянно. И всё тута только от нас зависит! Мы с тобой, да еще две пары мастеров на трассе сидим и чиним, что поломалось. Так что каждый наш день работы лишние батальон — полтора на фронте добавляют! И это поважнее пулемёта будет!

Петрович промолчал, что за последние дни французские жандармы и военная полиция задержали уже три группы диверсантов. Которые как раз и были посланы, чтобы затормозить подход подкреплений к войскам союзников. Так что «Натаха» да «нудель», что у них под рукой лежат, лишними, если что, не будут!

из мемуаров Воронцова-Американца

'…Что меня особенно порадовало, так это Галицийское наступление. Оно началось почти одновременно с Восточно-Прусской операцией, но, в отличие от неё было весьма успешным. Русские войска заняли почти всю восточную Галицию, почти всю Буковину и осадили Перемышль.

Ничего подобного я из истории своей реальности не помнил, что удивительно. Про такой успех в самом начале войны обязательно должны были рассказать. Но, как подсказывала мне память, Перемышль в той реальности взяли только весной, месяцев через восемь после начала войны.

Как говорится, лишний плюсик мне в карму! Похоже, что этот вариант Российской Империи был куда богаче и мощнее. Вот она и осилила одновременно два наступления[1]!'

Беломорск, химический факультет Университета, 1 (14) сентября 1914 года, четверг, раннее утро

— Таким образом, Юрий Анатольевич, нам требуется всего от шести до десяти месяцев, в зависимости от направления, чтобы подобрать оптимальные режимы работы и состав оборудования обогатительных цехов, использующих флотацию. Мои ребята пашут, как проклятые, думаю, стоит их поощрить!

— Поощрить⁈ Стёпа, да ты в своём уме⁈

Степан Горобец, мой ученик и один из лучших химиков в современной России, давным-давно отвык от такого тона. И от моих слов он буквально «завис». С одной стороны, тридцатитрёхлетний мужчина, профессор Беломорского Университета, звезда не только российского, но и мирового уровня… Да что там говорить, химик от Бога и зять самого Менделеева!

А с другой — именно я его всему выучил, дал путёвку в жизнь, помог познакомиться с нынешней женой. Более того, именно мы с Натали не просто организовали ей главные роли в местном театре, если бы! Мы построили для неё сам театр! А потом организовали и киностудию, лишь бы она была здесь востребована и счастлива. Ну да, есть в жизни миллиардеров свои бонусы. В частности, «своих» людей можно «держать» крепко, добиваясь, чтобы они были счастливы, и ничто не мешало им в развитии.

Короче, если кого он и считал вправе говорить с собой грубо, то это нас с Натали.

— А шо у нас случилось? — набычился он.

Ну вот, от морального ступора из него и уже изжитый одесский говор попёр.

— Да так, пара незаметных пустяков! — ответил я ему в том же стиле. — Ничего! Ровным счётом ничего, кроме того, что я вам, Степан Никодимович, сорок дней назад дал чёткое указание: финишируем работы в текущем состоянии. Было такое?

— Так мы и финишируем… — начал он, глядя на меня исподлобья.

— Стёпа, не лепи мне горбатого! — не выдержал я