Ревизор: возвращение в СССР 30 - Серж Винтеркей

меня косметика для другого типажа, — простонал он, чуть ли не начав грызть ногти. — Для брюнеток нужна холодная гамма…

— А мой муж всегда говорит, что косметики не должно быть видно на лице, — ответила ему Галия. — И я вас попрошу, никаких синих теней, ладно?

— Мне уже всё равно, — с отчаянием в голосе ответил Валерий.

— А по поводу косметики… У меня тут есть кое-что, — полезла Галия в сумочку и достала полную косметичку импортной косметики. — Сестра мужа замужем за иностранцем, — пояснила она в ответ на потрясённый взгляд мастера.

* * *

Глава 5

Москва. Квартира Ивлевых.

Не зря я вчера домой рвался. Галия умудрилась позвонить из гостиницы прямо от портье, какая-то Элла Родионовна договорилась. Жена спешила, чтобы много не наговорить по межгороду, людей не подводить. Сказала, что у неё всё нормально и очень беспокоилась о детях.

— Ты ездил сегодня в деревню? — спросила она. — Как они там?

— Я работал сегодня, дорогая, — ответил я. — Не ездил к ним…

— Но, как же? А вдруг там что?

— Всё там нормально, не волнуйся. Было бы что-то не так, уже бы позвонили из деревни.

— Съезди завтра, пожалуйста! — взмолилась она.

— Хорошо, хорошо. Я и сам планировал, — сказал я. Признаться, был совсем не прочь проведать детей, тоже чувствую беспокойство, не хватает их, конечно…

Так что в воскресенье с утра собрался, зашёл к Алдониным, к Алироевым и Гончаровым узнать, не надо ли им чего в деревню передать и поехал, прихватив поспешно собранные передачки, в Коростово.

* * *

Москва. Дом Ивлевых.

Промучавшись вчера целый день, Анна не выдержала и решила, что, всё-таки, надо рассказать Загиту, что она случайно вчера увидела в дверной глазок. Как никак Галия его дочь… А только она уехала в командировку, Павел сразу к Лине зачастил. Она не хотела подсматривать, случайно получилось, Загита с суток ждала… И увидев, как Лина повисла у Пашки на шее, сразу отвернулась, не стала дальше смотреть. Даже решила, что эта тайна умрёт вместе с ней.

Но промучившись ночь, она решила, что молчать будет нечестно в первую очередь по отношению к Загиту, ведь дело касается его родной дочери… Надо бы его предостеречь, чтобы потом сюрприза неприятного не было.

— Загит, я беспокоюсь за Павла, — решила начать она издалека, выбрав момент, когда они пили чай после завтрака. — Он такой… неравнодушный, что ли… Всем ему надо помогать. Витьку Линкиного забрали, так он теперь, похоже, взялся Линку утешать… Я опасаюсь, что она предложит ему этого музыканта как-то спасать. И втравит его в неприятности.

— Ну, это же хорошо, что Павел отзывчивый такой. Настоящий мужчина, правильный. Согласись, было бы намного хуже, если бы ему было на всё и всех наплевать, — пожал плечами Загит.

— Слушай, но Витьку же не милиция арестовала, поверь мне, я могу отличить милиционера от сотрудника КГБ. Вряд ли Павел сможет тут что-то сделать. А Лина, думаешь, это не понимает? Как бы она на Пашку не нацелилась… На сочувствии, на сострадании, знаешь, как легко можно мужчину обольстить?

— Да ладно тебе, — рассмеялся Загит. — Пашка у нас не из тех, кого так легко соблазнить. У Лины нет ни единого шанса. Скорее, он её соблазнит в партию вступить и отстающий колхоз уехать из Москвы поднимать… Шутка! — сказал он, увидев округлившиеся от удивления глаза невесты.

* * *

Москва. Чистопрудный бульвар.

Убедившись, что Ивлев оказался прав и квартира, где нумизмат-любитель Шестинский встречался со своими покупателями, не имеет к нему никакого отношения, Мещеряков назначил встречу своему знакомому антиквару Крахину недалёко от его дома, для экономии времени.

— Игорь Алексеевич, мы с вами уже столько лет знакомы, — начал Мещеряков. — Вы всегда работали предельно аккуратно. Что на вас нашло? С чего вы вдруг решили пуститься во все тяжкие? Это очень вредно для здоровья, вы разве не знаете?

— А что случилось, Андрей Юрьевич? — с искренним недоумением спросил Крахин. — Мы с вами всегда все вопросы решали с учётом взаимных интересов.

— А Шестинский? Кто мне совсем недавно рекомендовал его?

— А что случилось с Шестинским? — настороженно спросил антиквар и остановился.

— Что случилось? — тоже остановился Мещеряков и уставился на Крахина холодным взглядом. — Он продал подделки, которым сорок рублей цена в базарный день, как царские рубли восемнадцатого века. За большие деньги. Работал в съёмной квартире. Хозяин квартиры его только в лицо знает, паспорта его не видел. Сейчас Шестинский залёг на дно. А самое интересное, это знаете что?

— Что? — начиная бледнеть, спросил антиквар.

— Самое интересное, это кому он свои фальшивки втюхал, — хмыкнул Мещеряков. — Если бы хмырям каким, то и ладно. Но он кинул таких людей, которые могут весь ваш антикварный бизнес по всей Москве одним днём прикрыть, а вас закрыть, Игорь Алексеевич, далеко и надолго. Вы их регулярно по телевизору смотрите и по радио слушаете. Я в этом не заинтересован и, если получу Шестинского, можем этот вопрос считать закрытым. А иначе…

— Мне про него Илья Павлович рассказывал, — поспешно затараторил Крахин.

— Илья Павлович… Некредин? — уточнил Мещеряков.

— Да. Он его, вроде как, хорошо знает… По его словам так точно! Я же почему и вам рекомендовал…

— Отлично. Значит, вам с Некрединым не составит труда привести ко мне Шестинского. У вас два дня. Больше я не смогу вас прикрывать. Так Некредину и передайте.

* * *

Москва. Квартира Брагиных.

Костя с Женей планировали провести день дома и позаниматься. Выходные у них, вообще, всегда уходили на занятия. Они всю неделю работали после учёбы и это было единственное свободное время, когда можно было подтянуть учёбу.

Они только позавтракали, как раздался требовательный звонок в дверь. Костя пошёл открывать.

Вошедший молча отец сразу навёл его на мысли о чём-то очень плохом.

— Привет, пап. Что