Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

— А вы кто такой сами будете и какую тут должность занимаете при дворце? — решаю я познакомиться с таким хорошо осведомленным мужчиной.

— Управляющий имперскими дворцами и прочими службами, граф Гельдберг, — так же бесцветно отвечает он под давлением.

— Ага. А сколько дворцов у императорской семьи вообще имеется? — это уже граф интересуется своей будущей собственностью.

— Четыре, есть дворец в горах недалеко от Кташа, там страшный летний зной императорская семья переживает. Есть недалеко так же на острове, где всегда свежий ветер с океана. Вокруг столицы есть еще два владения, оба для охоты, зимней и летней, но не совсем дворцы, скорее богатые постоялые дворы.

— Императору было развешено уезжать так далеко от Кташа? — я как-то по-другому представляю себе постоянный контроль Твари над Императором.

— Разрешено, но только в сопровождении нескольких Слуг, своих собственных и еще из Храма, — очень так нехотя отвечает управляющий Гельдберг.

— Ага, это большая государственная тайна? — быстро понимаю я.

— Да, никто не должен знать, — так же тихо под давлением отвечает он.

— Наверно, Первый Слуга Всеединого Бога должен каждый раз Императора сопровождать?

— Именно, — безучастно отвечает Гельдберг.

— Постой пока рядом, — я убираю к себе за спинку управляющего.

А то к нему уже подтянулись несколько других любопытных, чтобы послушать, о чем это такой важный царедворец так долго и подобострастно общается с никому не известной публикой.

Но мы сами решаем мыслеречью переговариваться, пусть новые Слуги могут что-то услышать, но сами пока ничего сказать не могут.

«Предлагаю господина Гельдберга завербовать на нашу сторону, — слышу я от графа. — Сильно влиятельный здесь он мужчина, такой нам самим однозначно пригодится».

«Как рассчитываешь это сделать?»

«Да пусть объявит сам во всеобщее услышанье, что приехал сам новый Всеединый Бог во дворец! И со своим новым Императором. Что дело уже совсем решенное, а кто не согласен — может пойти сдаться гвардейцам на входе по обвинению в государственной измене. Думаю, что больше никому ничего объяснять не придется, его мнению все поверят сразу».

Так можно поступить, чтобы снять все вопросы прямо сейчас.

— Как вообще сама императрица — с ней можно как-то договориться? — вдруг он перехватывает управление над графом Гельдбергом.

Понятно, что его этот вопрос сильно интересует, если та окажется согласна признать его императором и безропотно выйти замуж, то большинство проблем сразу исчезнет.

Однако, выпученные в ужасе глаза имперского управляющего однозначно говорят, что это не вариант:

— Безнадежная стратегия. Она всегда была больной на всю голову, этим и полюбилась молодому императору. Но за время жизни в дворце и, еще родив ему двоих здоровых детей, совсем стала невменяемой. Из-за нее и ее кровавых капризов только во дворце пришлось казнить троих прислужниц и двоих слуг, одну даже ее личную фрейлину. Конченая, больная стерва, — с какой-то даже жалостью откровенно отвечает он.

— Ну, вот. Даже разговаривать с ней не стоит, все равно ничего кроме криков не услышим? — спрашиваю я еще раз управляющего, он в полном согласии трясет головой.

— Будешь пробовать подкатиться? — это уже к графу вопрос, с большой иронией, конечно.

— Да на хрен мне такое счастье на старости лет! Я, вообще-то, очень счастливо женат в королевстве! И Фиалу люблю! — отвечает он мне на русском.

— Ну, какая это старость? Всего-то сорокет, а выглядишь на тридцать с такой СИСТЕМОЙ в голове! Но, ты прав, такой истеричный игрок на сцене императорского дворца нам совсем не нужен. Тем более при полном дворце зрителей, — соглашаюсь с ним я, тоже на русском языке.

— Какие проблемы, сейчас озвучим им твое решение и выставим всех из дворца. Пусть едут и думают, что это такое произошло, если сам Всеединый Бог из Храма выбрался, чтобы провозгласить новую императорскую династию, — предлагает мне граф. — Потом уже гвардейцы изолируют императорскую семью в паре комнат, пока похороны не пройдут.

— Когда похороны назначены? — теперь вопрос к управляющему, раз уж мы вспомнили про такую важнейшую процедуру.

А то уже совсем позабыли.

— Завтра прощание в Храме и захоронение в императорской усыпальнице, — тут же отвечает он.

— Только императора? А его Слуг? — стало интересно мне почему-то.

— Их при храмовом кладбище хоронят, как принято. Не знаю, когда даже, не моя епархия.

«Знаешь, что? Дадим пройти похоронам без скандалов лишних. Нужно нам, чтобы безутешная вдова нас проклинала над гробом мужа при стечении всех жителей столицы? Всего-то один лишний день заговоры вокруг трона станут развиваться и плестись, потом мы так же явимся сюда вместе с гвардией, заберем власть и у императрицы, и у остальных заговорщиков», — предлагаю я ему опять же на русском.

'И приличия соблюдем, и власть свою укрепим еще за пару дней самым существенным образом, — соглашается со мной граф.

«А то еще и суток не прошло, как мы тут все перевернули вверх тормашками!» — отвечает он мне так же.

«Терек — отбой сегодня! — командую я новому графу. — После похорон займемся дворцом. Скоро обратно в Храм поедем!»

— Ваше сиятельство, благодарим за внимание к нашим вопросам. Больше вас не задерживаю, — отпускаю я пока управляющего, подчистив ему сознание.

Потом он еще точно пригодится, теперь больше никого искать и расспрашивать не нужно, самый подходящий человек для вербовки.

Чтобы не вспомнил лишнего про странные вопросы и непонятный интерес к очереди на право наследования трона Империи.

Со стороны странных, и ему пока незнакомых граждан.

Управляющий нетрезвой походкой пошел назад и сразу же очутился в ловушке, окруженный заинтересованными дворянами. Заваливают его вопросами, но он только потрясенно молчит.

После такого решения мы дожидаемся приема у императрицы, которая в очень хорошо пошитом траурном платье, но с видимым раздражением приняла нас с графом и моим Слугами.

Я быстро пробормотал слова сочувствия от своего имени и того же Небесного Отца, пообещал полное содействие в Храме.

Получил такой же казенный ответ от симпатичной блондинки при двух прелестных детях и сразу же откланялся.

— Ее прямо что-то сжигает внутри, какое-то сумасшествие. Она и злится, и гневается постоянно, и до ужаса боится проиграть, — говорю