Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

Долго напрягаться им не пришлось — я сдох примерно через минуту. Правда, мне она показалась вечностью. И снова наступило облегчение. Я лежал и с ужасом ждал, что сейчас все повторится.

— Хватит! Больше нельзя!

Послышались возмущенные крики:

— Но Корлин...

— Этот гад еще не все получил!

— Пару раз бы для ума...

— Нельзя! — упрямо отрезал надзиратель, появившийся за спинами ловцов. — Расходитесь, иначе штраф.

Надо мной склонился широкоплечий лохмач с рваным ухом, которого я видел в своей лачуге. Над его головой светился ник:

Миклуха

— Ты мне должен семьсот монет, урод. Ясно? Ясно, я тебя спрашиваю?!

Я медленно кивнул.

Уходить мужики не торопились. Они лишь разошлись в стороны, образовав для меня коридор. Я с трудом встал и побрел к лачугам. Кто-то крикнул в спину:

— Твое счастье, что здесь одни нубы, козел! И никого из Монт Руал. Не то всю жизнь потом по кустам бы от них прятался!

Ага, размечтался. Не боюсь я никого.

Проходя через живой коридор, я старался ни на кого не смотреть, только вперед. И все-таки, заметив Риччи, не удержался и взглянул в его лицо. Он смотрел на меня без злости, скорее, с печалью и разочарованием. Впервые в жизни мне стало стыдно за свой поступок, я почувствовал, что краснею.

Под их взглядами хотелось провалиться сквозь землю — кому ж приятно, когда его ловят на воровстве. Щеки пылали, но я упрямо сжал губы, вздернул подбородок и пошел вперед.

Впрочем, «пошел» — слишком сильно сказано. Побрел, потащился — это да. Чувствовал я себя ужасно: колени тряслись, живот сводило, голова трещала. Я едва успел дойти до угла ближайшего бунгало, и здесь меня вырвало, просто вывернуло наизнанку. Сзади раздался дружный гогот — мужики услышали соответствующие звуки.

— Поделом ему.

— Да мало еще...

Я стоял, прислонившись к стене и слегка покачиваясь. Нет, это не дело, надо брать себя в руки. Глубоко вздохнул, сглотнул мерзкий комок в горле и сколь мог твердым шагом направился в столовую. Хрен с ней, с сытостью, а вот жажда штука плохая.

Было время обеда, и за столами еще сидели ловцы. Я не надеялся, что меня накормят, но вот поили здесь бесплатно. Подойдя к полному ведру, я зачерпнул ковшом теплую воду и жадно выпил, потом еще. Так, ноль процентов, прекрасно. Сытость — сорок два. Авось до ужина продержусь. А теперь работать. Да-да, работать, больше ничего не остается. По крайней мере, пока не придумаю новый план.

Волей-неволей мне пришлось остаться на ферме. За неделю я стал неплохим ныряльщиком и теперь доставал по шесть-семь серых раковин в день. Не раз попадались и белые. Правда, денег за них я не видел — после каждой сдачи жемчуга ко мне тут же подходил Миклуха и забирал все. Не было возможности даже сходить в грот и пожертвовать жемчужину праотцу. Единственное, что мне удалось выторговать — десять медяков на покупку мешка. Поскрипев мозгами, лохмач согласился. Он пребывал в твердой уверенности, что так и будет доить меня скончания века. Но я был иного мнения.

Риччи меня избегал и даже попросился на другой участок, чтобы не соседствовать со мной. За все время он не сказал мне ни слова упрека. Наверное, именно поэтому мне перед ним по-прежнему было неловко.

За неделю, не считая Миклухи, никто из игроков не заговорил со мной. Одни смотрели с презрением, другие с ненавистью. А вот неписи и не думали меня игнорировать. То ли разрабы не заложили им в характер злопамятности, то ли компьютерные персонажи считали, что наш конфликт их не касается, но они общались со мной так же, как и с другими. С Корлином мы и вовсе почти подружились. Ну, не то чтобы подружились, но стали относиться друг к другу гораздо терпимее. Я помнил, что надзиратель спас меня от разъяренных «коллег», да и он, видя мои старания в работе, подобрел. Пару раз мы даже вполне дружески болтали после ужина.

Вечерами я штудировал туториал, понимая, что знание персонажа и мира может сильно облегчить эту хардкорную жизнь. Выяснил, что в игре три расы: элгионы, то есть мы, олнейги и мениольцы. У каждой — своя земля. Есть и нейтральные территории. И везде множество замков — за ними идет настоящая охота, разные кланы перехватывают их друг у друга.

В числе прочих получил ответ на вопрос, мучивший меня с третьего дня пребывания на ферме: почему мой уровень не вырос, хотя апнулись уже десять характеристик. Оказалось, в стартовой локации повышать левел нельзя. Типа защиты от дураков — игрокам давалось время изучить игру и выбрать ветку развития.

Заодно стало ясно, почему мне было так плохо после возвращения из пустыни: дело в том, что несколько смертей подряд сильно ухудшают состояние. Настолько, что умри я еще пару раз, мог бы и вовсе впасть в игровую кому.

Однако больше всего меня интересовал Мергус. Я надеялся туда попасть в самое ближайшее время, поэтому жадно искал информацию о нем. Выяснил, что он является столицей одного из четырех государств элгионов. Все они славились добычей жемчуга, основного и главного ресурса, добываемого в этих землях, вернее, водах. Поэтому все четыре в народе назывались Жемчужными королевствами. Нашим, Велентвеем, правил король Грегор Второй.

По соседству лежало герцогство Айноро, возглавляемое герцогом Кларенсом. Местные новости наперебой рассказывали, что недавно король Грегор сватался к его дочери, но получил отказ.

Не забыл я поискать инфу и о Монт Руал, о котором услышал от одного из дубасивших меня мужиков. Я полагал, что это название клана или города, но оказалось, что речь идет о гильдии убийц. Могущественной, опасной и таинственной. О ней ходили жуткие слухи. Никто не знал, где она находится и кто в нее входит. Окрестные власти пытались поймать хоть кого-то из гильдии, но ее члены были неуловимы. Однако не все правители боролись с Монт Руал, кое-кто, наоборот, обращался к ее услугам, дабы по-тихому устранить противника. Убийцы выполняли заказ быстро и четко.

В моей голове тут же родилась мысль о вступлении в эту гильдию. А что, подкачаюсь, стану ассасином, буду одним ударом добивать раненых противников. Чем не убийца?

Каждый вечер я засыпал с надеждой, что Арсений наконец вытащит меня из капсулы. И всякий раз обламывался. Всей душой я рвался в город, мне претили убогие лачуги, обшарпанная столовка и бесконечные погружения. Я готов был даже умереть разок-другой, лишь