Геннадий Ищенко - Возвращение

— Смотри, — сказала Люся. — Он засветился. Вон на том экране, где океан.

Через десять секунд светящаяся точка достигла поверхности воды и погасла, а от места падения во все стороны пошла волна.

— Метеорит сохранил тридцать процентов своей массы, — сообщил комментатор. — Цунами идет к побережью. Пока высота волны ориентировочно шесть метров, время подхода составит тридцать пять минут. Истребители выполнили задание и возвращаются на авианосец. А мы с вами подождем волну. Чтобы вам было не скучно ждать, мы расскажем…

— Дальше неинтересно, — сказала жена. — Что, мы цунами не видели? После японских на эти смотреть неинтересно. Как ты думаешь, Олег принимал в этом участие?

— Позже узнаем, — ответил я. — В войсках полсотни таких машин, а пилотов еще больше. С этим булыжником справились, как-то справятся через десять лет. Там ракетой не обойдешься.

— Нам твою гостью еще шесть лет ждать, — сказала Люся. — Тебе не надоело строчить книги? Может быть, найдешь себе другое занятие?

— Что такое шесть лет? — сказал я. — Пролетят, и не заметишь. С писательством я буду заканчивать, нужно только решить, чем его заменить. Ковыряться в земле это не для меня, а что здесь еще можно делать? Хорошо бы попутешествовать, и нас даже, наверное, отпустят, только не хочу собой рисковать, пока не увижу ту Ольгу.

Шесть лет не то чтобы промчались, но прошли довольно быстро. По внешнему виду и самочувствию, что себя, что жены, я этой прибавки в возрасте не заметил. Никакого сравнения с тем, что было в той жизни.

— И когда, наконец, появится твоя девочка? — спросила стоявшая рядом жена. — Уже начало темнеть.

— Ничего не понимаю, — растерянно сказал я. — Уже три часа, как должна была появиться. Поехали домой.

В одной руку у меня была не понадобившаяся детская шубка, второй я взял за руку Люсю, и мы пошли к стоявшему недалеко электромобилю.

— Бросай в машину свою шубу, — сказала она. — Я тебя немного отряхну, а потом то же сделаешь ты. Похожи на снеговиков, нужно было подождать в машине.

— Кто же знал, что так получится, — сказал я, отряхивая ее от снега. — Плохо, что-то я не так понял.

Я чувствовал досаду и растерянность. За время стояния, несмотря на теплую одежду, все-таки намерзлись. Хотелось быстрее очутиться дома, поэтому я гнал машину по пустому шоссе на предельной скорости и потратил на дорогу всего минут пять. С помощью встроенного в машину пульта управления я распахнул ворота и подогнал электромобиль к крыльцу.

— Пошли в дом, — сказал я Люсе. — Черт с ней, с машиной, поставлю в гараж завтра.

— Не расстраивайся! — сказала жена. — Сейчас все лучше, чем было. Можем обойтись и без посторонней помощи. Дверь открыта… Ты точно запирал?

— Подожди! — сказал я, вернулся к машине и достал из бардачка один из наших пистолетов. — Теперь можно идти. Только на всякий случай держись сзади.

Мы зашли в прихожую, потом по коридору прошли к гостиной, в которой я сразу же включил свет.

— Здравствуй! — послышался знакомый голос. — Оружие можешь спрятать, оно тебе не понадобится.

— Ольга! — растеряно сказал я при виде сидевшей на диване девочки. — Ты откуда взялась?

— Ждал меня на том месте? — догадалась она. — Ну и зря. Я же тебе говорила, что все вероятностные миры находятся в одном потоке времени. Это для вашей реальности все исчезло, а я сохранила о ней все воспоминания. Я знала, что ты придешь, если сможешь, но прийти в то время не могла. Оно для меня уже стало прошлым.

— А здесь меня как нашла? — спросил я, пряча пистолет.

— Это было несложно, — сказала она и вытянула вперед руку, в ладони которой засеребрился неизвестно откуда взявшийся шарик. — Это разведчик. В считанные минуты подключается к любой компьютерной сети и скачивает из нее все, что может представлять интерес.

— Ты и в прошлый раз так же скачала? — спросил я.

— Она говорит по-русски без всяких присосок! — сказала жена. — Гена, что-то здесь не то!

— Объяснишь? — спросил я.

— Объясню, конечно. Только садитесь. Не бойтесь, Людмила, никакого вреда вам от меня не будет.

Мы сели в кресла и приготовились слушать.

— Я не человек, — спокойно начала Ольга. — Все, что я тебе рассказала, — это правда. Все, кроме того, что рассказывала я тебе не о своей цивилизации, а об одной из человеческих. Наши миры находятся очень далеко отсюда. В ваших единицах это где-то тридцать световых лет. Мы с отцом прибыли в домен Земли с целью изучения вероятностных миров. В наших звездных системах это делать строжайше запрещено. Вариатор вероятностей не изготовить кустарно, это слишком сложная машина. Сами исследования не запрещены, запрещено что-то менять в наших мирах. В каждый вариатор встроен маяк, который невозможно выключить. Следят очень строго. Если кто-то попытается высадиться на одну из наших планет с вариатором, его просто сожгут вместе с кораблем. Если кто-то включит вариатор на планете, с одного из следящих спутников последует энергетический удар. Причем все равно куда: реальность важнее.

— А у нас, значит, можно? — спросила жена.

— Миры чужих под запрет не попадают, — подтвердила Ольга. — Причем проводить эксперименты в мертвых мирах можно, но неинтересно, не так много получается материала. А человеческие цивилизации очень часто оказываются на грани гибели. Мы им помогаем, а заодно проводим исследования. Той цивилизации, о которой я тебе рассказала, проход в новый мир открыли мы. Вам до такого уровня еще идти тысячу лет. И потом, чем вы недовольны? Я только поверхностно сопоставила факты и то вижу, что состояние человечества и вашего мира в результате вмешательства стали гораздо лучше. Я на такой результат не надеялась. Конечно, отец на базе проведет более полный анализ.

— А зачем вам изучать особенности развития человеческих цивилизаций? — спросил я. — Что это вам может дать?

— А мы вовсе не вас изучаем, — пояснила Ольга. — Это только вспомогательные исследования, позволяющие понять, чем одна реальность отличается от другой. Основная сложность – это понять, что происходит с прежней реальностью.

— Ты же сказала, что она исчезает! — сказал я. — Разве нет?

— Материя просто так не исчезает и не берется ниоткуда, — ответила она. — Для этого домена реальностей она действительно исчезает. Вот мы и хотим понять, куда именно и как в нее можно попасть. Если это будет решено, возможно, и в наших мирах не будет таких строгостей с исследованиями.

— А нам помочь можете? — спросил я. — Открыть путь в какой-нибудь полный жизни мир без разумных?

— Это нужно говорить с отцом, — ответила она. — Сама я такие вопросы не решаю. Наверное, можем. Только парочку ворот, не больше. Вариаторы – штука редкая. У тебя вафли есть?

— Тебе сколько лет? — спросил я.

— Ваших примерно двадцать. Для наших я еще ребенок. А что?

— А выглядишь ты как? Неужели человеком?

— Нет, — ответила она. — Мы похожи, но не настолько.

— И тебя отец не боится отправлять к нам одну? — спросила Люся.

— А чего ему бояться? — совсем по-человечески пожала она плечами. — Я под защитой. Ни захватить меня, ни навредить никто у вас не сможет. Разве что обрушат из космоса мощный лучевой удар или подорвут поблизости атомный заряд. Так что насчет вафлей?

— Чтобы я тебя ждал и не приготовил вафлей! — сказал я. — Бери хоть мешок.

— Ловлю на слове! — сказала Ольга. — Давай!

— Сейчас принесу. Когда будешь уходить?

— Возьму твой подарок и уйду.

— А как мы узнаем о решении твоего отца?

— Не хочется мне вас тащить на базу, — задумалась она. — Там повсюду защита, настроенная на наш вид. Да и отец может быть недоволен. Давай я сбегаю сама, отдам отцу разведчика и передам твою просьбу. Ну и сама за вас попрошу. Отработаю твой подарок. А потом сообщу при любом результате. Послушайте, а вы не хотите вернуться в прошлое уже вдвоем? Попробуете изменить будущее еще раз, а мы опять проведем замеры.

— Ну нет, спасибо, — отказался я. — Второй раз с опытом двух жизней, да еще не одному, шансов, конечно, больше, но во всем этом слишком много случайностей. Может получиться не лучше, а гораздо хуже. И миру будет плохо, и мы проживем меньше, чем сейчас. Да и неохота проживать одно и то же по третьему разу. Я тогда до старости точно не доживу, раньше сдохну от того, что все осточертеет.

Она была немного разочарована, но простилась тепло, забрала две сумки с вафлями и, развернув вокруг себя радужный диск, исчезла.

— Использовал тебя, мой дорогой, инопланетный разум, — сказала жена, когда мы остались одни. — Шустрая девочка.

— Я их тоже использовал, — ответил я. — Нам с тобой на жизнь жаловаться грех. Все бы ее так прожили. А если откроют новый мир, будет для меня занятие. Представляешь, сколько там всего!