Русская Америка. Сухой закон 4 - Михаил Дорохов

— А ты взял рекомендательные письма, которые Торрио написал Де Луке? — как бы между прочим скучающим голосом спросил Волков и перешёл на ты.

На лице казака отобразился ужас, и он резко развернулся к шулеру:

— Так ТЫ же должен был принять их у Виктора, когда он привёз их из Чикаго!

Волков недоумённо смотрел на напарника секунд десять, а потом на его губах возникла глумливая улыбка.

Молотов с шумом выдохнул и скрипнул зубами:

— Никак не могу привыкнуть к твоим шуткам.

— Письма у меня, — успокоил товарища шулер, — Но думаю, легко нам там не будет…

— Судя по тому, что сказал Алексей, придётся проворачивать целую операцию, чтобы вытащить семью Паоло оттуда. Её будут охранять, — согласился Степан.

— Жаль, что ты не умеешь говорить на итальянском. Внешне сошёл бы за своего, — намекнул Волков.

Кареглазый казак хмыкнул и убрал выбившиеся из-под шляпы чёрные как смоль волосы. А Илья Дмитриевич облокотился на поручни и посмотрел туда, где за тёмными водами океана скрывался благодатный берег Сицилии.

— Мы справимся…

А Молотов улыбнулся и произнёс:

— По-другому и быть не может. Я не умру на чужбине. Ни на Сицилии, ни в Америке! Только дома…

Волков озадаченно ответил:

— Как же ты домой-то сейчас попадёшь?

— Когда-нибудь вернёмся, Илья Митрич, — напророчил казак, с улыбкой вглядываясь в морскую даль…

* * *

Около здания Зала Совета Павуски стояло много дорогих автомобилей. Здесь сверкали хромом дорогущие Студебекеры Сиксы, Мерседесы, Паккарды и Доджи самых ярких расцветок. Водителями некоторых из них были белые американцы. Они торопливо выскакивали из-за руля и бежали открывать двери богатым осейджам. Кто-то из индейцев был разодет по последней моде. Кто-то, напротив, явился на заседание в традиционных одеждах. Артур Бонникасл дал мне в сопровождающие молодого индейца Джозефа и договорился о том, чтобы я смог поприсутствовать в качестве зрителя на собрании. А затем, вежливо извинившись, покинул меня. Ему еще участвовать в заседании.

Каменное круглое строение венчала крыша-шатёр. Оно было стилизовано под большой индейский дом. Ведь все земли вокруг принадлежали именно осейджам. Это было ещё одно напоминание приезжим — кто здесь хозяева. И являлось лишней причиной для ненависти к древнему народу Луны, как иногда себя называли осейджи.

Внутри Зал Совета гудел словно улей. Его половину занимали индейцы осейджи. А вторую часть составляли местные уважаемые мужчины из некоренного населения. Крупные арендаторы, должностные лица, «старожилы», приехавшие в эти земли раньше всех.

Все рассаживались на сидения вокруг небольшой сцены. На её краю стоял стол на пять персон. Бонникасл занял центральное кресло и постучал колотушкой по деревянному столу.

— Прошу тишины в зале! Мы собрались здесь, чтобы обсудить произошедшее! Осейдж Дин Шикоба убит!

Рядом со мной среди приезжих послышались перешёптывания:

— Чистокровный!

Я про себя усмехнулся. Ну да, их волнует только то, что убитый индеец — настоящий осейдж из старого рода. Это означало, что он обладает всеми правами на большой кусок земли. Скорее всего, очень богатый нефтью. Закон «об опекунстве», который поддерживал и Билл Хотфилд, Конгресс пока не принял. И теперь не факт, что вообще его утвердит после скандала с Аунего. Но это Штаты, здесь везде свои законы. И местные суды в Оклахоме выкручиваются как могут, действуя в интересах коррупционеров. Они просто объявляют осейджей недееспособными. При полной вменяемости и хорошем здоровье.

Как? Да всё легко, как два пальца. Известен случай, когда индианка просто копила средства и не хотела их тратить. Суд за взятку постановил, что она просто «не понимает ценности денег», а значит, не может ими цивилизовано распоряжаться. Вот такие вот порядки в «демократической» Америке начала двадцатого века. И эти люди пытаются учить других — как надо жить в «свободе и равенстве». Ага-ага! Проходили.

Хм… А было бы неплохо запустить в газетах кампанию по поводу происходящего в Оклахоме. Пока скандал с Аунего свеж в памяти американцев…

Пока я размышлял над этим и строил дальнейшие планы, Бонникасл отвыступал и дал слово следующему человеку. Сухощавый мужчина в круглых очках вышел на середину площадки, окружённой зрителями, и прижал ладонь к груди:

— Мы соболезнуем родственникам погибшего Шикобы…

— Это Уильям Хэйл, — шепнул мне Джозеф, — Помощник шерифа Фэрфакса. У него очень большое ранчо с крупным поголовьем скота. Можно сказать, старожил. Его здесь все называют «Королём». Уважаемый человек!

Я внимательно рассматривал Хэйла, пока он говорил. Будучи хорошим оратором, Король вещал с надрывом и самым скорбным выражением лица:

— Мы обязательно найдём тех, кто это сделал! Как помощник шерифа, я гарантирую, что Фэрфакс окажет поддержку Павуске и осейджам. Это событие — позор для нашего округа, и мы не потерпим здесь подобного! В прошлый раз мы добились справедливости, добьёмся и в этот раз!

— О чём он говорит? — полюбопытствовал я у Джозефа.

— Несколько человек недавно повадились воровать быков у фермеров и лошадей у нас. Уильям быстро нашёл воров и отдал под суд, — прошептал парень.

— Понятно…

Лично на меня обаяние Хэйла и его умение говорить — не действовало. Я прекрасно знал, что корень всех проблем сейчас стоит посреди Зала Совета и клянётся в верности закону. Сколько книг и статей было написано в будущем о Хэйле и его банде после того, как бюро расследований всё-таки поймало его.

Загребущие руки Короля пролезли в самые дальние закоулки правовой системы Оклахомы. Судьи-коррупционеры, полицейские-убийцы. А он оставался постоянно в стороне, периодически отправляя за решётку пришлых бандитов. Конкуренции он не терпел.

— У него есть дети? — расспрашивал я Джозефа.

— Дочь. Также с ним на ранчо живёт племянник. Байрон Беркхарт. Ещё один племянник женился на женщине из нашего племени три года назад.

Моё сердце забилось сильнее!

— Как его зовут?

— Эрнест. Эрнест Беркхарт. Вон он сидит в том конце. Он женился на Молли Кайл…

Я посмотрел на среднего роста мужчину на крайнем стуле. Он сидел так, словно проглотил палку, и смиренно держал белую шляпу на коленях. Высокий лоб, прямой нос, мощный подбородок. Он вдруг перевёл глаза на меня, и мы встретились взглядами. Эрнест нахмурился и заёрзал на стуле. Затем снова преданно уставился на своего дядюшку.

Это душегуб номер два. Ведь он уже участвует в убийствах, что происходят в о́круге. А потом будет травить Молли Кайл, пока вокруг чистокровной девушки из осейджей начнут гибнуть один за одним её родственники, что могли