Ревизор: возвращение в СССР 21 - Серж Винтеркей

вам свои извинения. Сейчас всё под моим личным контролем. Все виновные в этой злостной провокации, и, в первую очередь Филимонов, будут очень строго наказаны. Отдохните, сколько нужно, не стесняйтесь, и выходите на работу. Мы вас ждём. Город в вас нуждается.

* * *

Ехали в Городню тремя машинами, «Чайка» с мигалкой, в которой ехали Захаров и Бортко, «Волга» директора «Полёта», а сзади мы с Сатчаном на моей «Варшаве».

Шухеру навели и по дороге, и на месте. У местного сельсовета нас встречали хлебом-солью! Наряженный квартет народной песни исполнял под гармонь одну патриотическую песню за другой. А перед крыльцом стояла куча народу.

Потом нам долго всех представляли. Оказалось, что нас встречали первый и второй секретарь райкома КПСС, председатель райисполкома, всё местное начальство от председателя сельсовета и председателя местного колхоза, до директора школы, и директора сельской библиотеки.

Получил замечательную возможность сразу со всеми познакомиться, старательно записал к себе в ежедневник кучу новых имен и фамилий с должностями и телефонами.

Глава 5

* * *

Москва. МГУ. Кабинет секретаря комитета ВЛКСМ.

— Расскажи ещё раз, что родители говорили? — потребовал Самедов и Регина начала вспоминать всё, что мать говорила и что удалось подслушать под дверью из разговора родителей.

— Ты точно слышала, что отец говорил про Костенко? — напрягся Самедов.

— Ну, да, про дочку Костенко.

— Так… Ну, теперь, всё понятно.

— Так это Светка Костенко, получается, виновата, в проблемах моих родителей? Это из-за этой твари всё⁈ — поджала губки Регина. — Ну, она меня ещё узнает!

— Подожди! — осадил её Самедов. — У тебя и так проблем хватает. Забудь про неё, пока, затаись на время. Мне, вообще, очень не нравится, что кто-то стал говорить, что ты моя любовница… Нельзя нам с тобой больше здесь встречаться. Поняла? Всё. Давай беги. А я квартирой займусь. Зайдешь после занятий…

* * *

Святославль.

Выйдя из здания горкома, Шанцев и Ахмад отошли немного в сторону.

— Ну, и как тебе Ваганович? — процедил Шанцев. — Сам же, сука, позволил меня привлечь, а теперь такой весь невинный, прямо тебе херувим! Прям, ни в чём не виноват, обманули меня бедного… Тьфу! Скотина!

— Херувим, только в обратном смысле! Я думаю, он знал, что это дело шито белыми нитками… Филимонов ему что-то дал, или что-то пообещал. Или, может, он хотел тебя его руками убрать и директором своего кого-то посадить… Чтобы завод разворовывать совместно.

— Мог, собака! — согласился директор, — вот только хрен узнаешь и докажешь!

— И что, мы так и выйдем на работу, как ни в чём не бывало? — спросил Ахмад. — Нас же в дерьме вывозили по самые уши. Теперь весь город будет за спиной шептаться.

— Слушай, радуйся, что всё так закончилось. Перед нами извинились, отпустили, на работе ждут. Филимонова, опять же, уберут.

— А Ваганович? — с недоумением взглянул на него Ахмад. — Думаешь, он простит нам, что без своего начальника милиции остался и вообще? Унижаться тут, понимаешь, пришлось…

— Да что нам Ваганович? После такого фиаско он несколько лет будет сидеть тише воды ниже травы. Он меньше чем выговором после такого не отделается от старших товарищей.

— А потом? — озабоченно спросил Ахмад.

— А потом суп с котом, — улыбнулся ему Шанцев. — А вообще, конечно, нам повезло, что в области такие мужики порядочные оказались, не дали свершиться беззаконию в нашем городке и Филимонова покрывать не стали.

Область-то тут причём? — думал Ахмад. — Можно подумать, им есть до нас дело. Если бы не Пашка, сидели бы до сих пор! И не расскажешь никому, что пацан двух взрослых солидных мужиков от тюрьмы отмазал… Засмеют же. Наверное, не стоит и Шанцеву про это рассказывать…

— Наверное, в Брянске обратили внимание на всю эту странную ситуацию и решили проверить, — предположил Шанцев. — Но странно, что прокуратура первой очухалась. Я вообще надеялся, что в обкоме шум поднимут… Хотя, какая разница? Главное, что справедливость восторжествовала!

— Да не пошевелился там даже никто, — не выдержал все же Ахмад. — Всем всё равно было. И если бы не сын моей жены, сидели бы мы сейчас по камерам и чистосердечное признание оформляли.

— О чём ты? Аполлинарии сын? Он же пацан совсем… — не поверил Шанцев.

— Пацан, не пацан, а он приезжал сюда в воскресенье, выяснял все. В понедельник большое начальство в Москве на уши поднял. Думаю, потому брянские во вторник и засуетились… И сразу все резко изменилось в нашу пользу…

— Да кого пацан в Москве на уши поднять мог?

— Он в Кремле сейчас работает, — ответил Ахмад. — И мог. И захотел. И поднял… Вот так. Так что, нет никакой справедливости для хороших людей. Есть только связи… Плохие, или хорошие…

* * *

Москва. МГУ. Кабинет секретаря комитета ВЛКСМ.

Выпроводив Регину, Самедов сел за стол и в тишине решил ещё раз обдумать сложившуюся ситуацию.

Всё это очень, очень нехорошо, — думал он. — Зря я, конечно, так повёл себя с Костенко. Такой оказался злопамятный и мерзкий тип. Ещё и со связями. Это же надо, родителям Регины отомстил! Не поленился… Козёл. Но это значит, что и до меня самого попробует дотянуться. Точно…

Самедов стал прикидывать, откуда Костенко может зайти и что предпринять. Ничего не придумав, решил не дожидаться, а попробовать самому нанести первый удар.

— Герман Владленович, здравствуйте. Самедов, — позвонил он второму секретарю Гагаринского райкома КПСС. — Если помните, я уже обращался о проблемах с неким Костенко… Да-да, из-за дочки его… Нездоровый абсолютно тип, просто, сумасшедший. Я пытался с ним договориться по-хорошему, но он обиделся, связи поднял, устроил родителям второй девчонки проблемы на работе, представляете? Главное, девчонки сами уже давно всё забыли. А вчера родителям Регины Быстровой, что работает сейчас в нашем «Комсомольском прожекторе», серьёзно очень прилетело. Я не знаю, что делать с этим ненормальным. Чувствую, он и мне какую-то подлянку устроит. Как бы о нём информацию собрать? Наверняка же что-то есть, чем его остановить можно.

* * *

Закончив со знакомствами, слово взял первый секретарь Конаковского райкома Аржанов Алексей Михайлович и приветствовал дорогих гостей в нашем лице. Потом взял слово Захаров и толканул целую речь о культурном наследии, о воспитании патриотизма в молодёжи и