Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

Я отправил к своему костру Обращенных и сам растянулся на толстой груде веток под плащом, собираясь обдумать свои действия на завтра, но как-то сразу уснул. Пошел по самому простому принципу — утро вечера мудренее.

На самом деле все так и оказалось, с утра и зверолюды, и мы с пленником всей толпой отправились к пещере.

Все понимают, что тайна Пропавшего Бога может быть раскрыта именно сегодня, возможно, что даже перед обедом.

Час активной работы с первым завалом, камни дружно скатываются и на вход, и на выход, лаз стал еще шире и выше, теперь зверолюды могут туда проползти без проблем, а мы с охотником даже на корточках легко пробираемся.

Вскоре при свете четырех факелов начинаем разбирать второй завал, то есть я командую охотником, а Обращенные своими работниками, проходит всего час, когда охотник зовет меня подойти с факелом поближе. Зверолюды откатили уже все первые глыбы за наши спины и дали возможность ему разобрать камни с самого верха.

Ну, то есть появилось место, куда их можно сбросить перед завалом.

Сначала я почувствовал легкий запах тухлятины, просачивающийся, понятное дело, из-за завала, но шестеро нелюдей и несколько факелов быстро создали в не очень просторном месте свою достаточно вонючую ауру. И теперь уже ничего отдельно не почувствовать.

Тем более рыгать повонючее и пердеть погромче у самих зверолюдов считается признаком личной доблести неукротимого воина и отменно хорошего здоровья.

Охотник перехватывает факел и показывает мне в глубине очищенной от камней норы ровный бок одного из блоков. из которых состоит стена. Он его подвинул на пару сантиметров в сторону и что там за ним — не видно пока, но уже понятно, сам он в толщину не очень такой солидный, всего сантиметров тридцать пять-тридцать.

— Попробуй его подцепить чем-то! — приказываю я ему, но охотник только разводит руками, у него ничего такого острого при себе, конечно, не осталось, что может пролезть в образовавшуюся щель.

Я рассказываю Обращенным, что видел и какое-то время охотник вместе со зверолюдами пытается еще расчистить подступы, чтобы подцепить как-то этот блок и вытащить его к нам.

Я выдаю ему длинный кинжал со своего пояса, но он ему никак не может помочь, потому что нет такой возможности воспользоваться им, как рычагом. Щель слишком узкая, а каменный блок чересчур тяжелый.

— Ничего у них не получается, — понимаю я, поэтому предлагаю выбить блок внутрь упокоища.

Вытащить кусок стены на нас почти невозможно, это требуется половину завала разобрать, чтобы можно было как следует зацепиться, зато колом или ломом можно без проблем приложиться по блоку.

Вылетит он внутрь или нет — непонятный пока вопрос, но я другого простого выхода не вижу.

А сейчас время как раз простых решений.

У Первого возникает вопрос, не повредим ли мы так тело самого Нашего Бога, если он лежит как раз где-то под этой стеной без чувств, на что я не могу дать ему никакого внятного ответа. Но и настаивать на таком варианте пока не хочу, именно как Первый Слуга, который больше всего должен переживать за здоровье своего господина.

Только я почему-то совсем не переживаю и готов однозначно наплевать на этот фактор, однако показывать свое отношение нелюдям так явно не хочу пока. Зато чувствую, что зверолюды начинают уже мешаться в моих изысканиях.

Так что возня с блоком продолжается еще с пол часа, во время которого сильно мерзнущим здесь нелюдям удается создать более теплую и более вонючую атмосферу в пещере. Факелы наши тоже уже почти все прогорели, и я поэтому предлагаю выбраться наружу, чтобы отдышаться и передохнуть.

Предлагаю пока без всякой задней мысли.

Внутри пещеры нас двое из людей, и еще шестеро из людоящеров, двое на всякий случай ждут снаружи и один в дозоре около скакунов охраняет сам лагерь.

Все зверолюды сначала обсуждают между собой мои слова, потом все же собираются на выход, а я забираю кинжал у охотника и просовываю его подальше, пытаясь что-то там за блоком рассмотреть, крутя факелом по-разному.

И вижу какую-то белесую пленку вдали, которую легко протыкаю острием кинжала, но за ней он снова упирается во что-то твердое. Твердое, но оно тоже на несколько миллиметров немного продавливается даже кинжалом.

— Интересно, но вполне понятно, — говорю я про себя и смотрю на спины начавших карабкаться вверх зверолюдов.

Как-то уж с больно недовольными мордами они восприняли мой мягкий по форме приказ подниматься наверх.

Кажется, что-то вскоре намечается!

И тут мое ПОЗНАНИЕ толкает меня прямо в голову, что это самый удобный момент, чтобы разобраться с нелюдями.

Пока они ничего такого не ждут! Куда их потом девать на свежем воздухе? Не оставлять же снаружи валяться, привлекая совсем такое лишнее внимание к очень подозрительным товарищам. Тогда придется уже самим надрываться, перетаскивая тяжеленные туши через лаз в пещеру.

— А на фига нам вообще это нужно? Когда они уже здесь оказались? И ничего такого пока явно не ожидают?

Нам — это мне и пленнику-охотнику.

А тут разлягутся смирненько между камнями, потом превратятся в хорошо охраняющих пещеру скелетов. Кто сюда не придет, сразу же убежит, когда увидит явно нечеловеческие черепа и кости. Ждущих наивного смельчака, чтобы поглотить его душу.

— Да, пришло время закруглять вопрос насовсем!

Итоговый результат уже виден и понятен, скоро мы даже с одним охотником пробьем эту стену с помощью кола или лома именно внутрь, а вот то, что оттуда скоро очень сильно завоняет тухлятиной, явно ухудшит мое и его положение.

Еще я почувствовал какие-то нехорошие намерения в мою личную сторону от Первого из Одаренных, когда вчера заканчивал свой вечерний урок. Не знаю почему, но он явно что-то сильно негативное прорычал своему товарищу, когда они удалились на приличное расстояние от моего костра. Не понимают, что я все чувствую и на таком расстоянии. Я не понял, конечно, что именно он прорычал, только догадался, что Первый высказался про меня в таком тоне, что надоел.

Не только меня бесят людоеды-нелюди еще со времен рабства, но и я их весьма подбешиваю тем, что гордым степнякам приходится постоянно слушать мои приказы.

И старательно их выполнять без лишних пререканий, иначе приходится со всех лап бежать гадить в кусты вообще помимо своей воли.

— А вот сейчас своим долгим обсуждением моего приказа уже, считай, начали пререкаться! Чего давно уже хотят всей своей людоедской душой! — говорю я себе.

— А что