Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

Терек после посещения достопамятной таверны едет прямо с потерянным видом рядом, а на лице мечтательное выражение имеется.

— До чего они могли бы вместе дойти в своем развитии? Если бы выжили в тот раз? Смогли бы унести свои задницы дальше в целости и сохранности? — наверняка, что именно так думает.

Стали бы остальные наемники сами тоже благородными мужами или, как у него, примерно похожие посты при замках позанимали?

— Ну, думай, не думай, изменить нельзя уже ничего. Приятели встали совсем-совсем в позу, никак их было не перевернуть со своей точки зрения! — вспоминаю я рассказ графа Варбурга, тогда еще просто купеческого охранника Андера. — Да еще на такую тонкую, интеллигентную игру с дворянами, как продумал и устроил будущий граф, они вообще не способны ни разу. Головой думать совсем не приучены оказались, только рубиться и гулять на всю ивановскую.

— Скорее бы вам просто дальше очень сильно мешали, вот и все, что тогда могло измениться в будущем, — думаю про себя.

Думаю, но молчу, потому что не хочу мешать человеку мечтать, тем более человеку очень важному для моей задумки.

С Тереком как-то особенно у меня не получается сблизиться, наемник вообще довольно не разговорчив, и еще держит марку перед своими подчиненными. Только слышу от него — «ваша милость» и все, хотя едет впереди каравана рядом со мной, но постоянно отворачивает лицо от меня в сторону и назад.

И сам по себе довольно угрюмый, и еще очень недоволен самой нудной и долгой поездкой.

Граф ему выдал приказ конкретный слушать меня во всем, а наемнику такое положение очень не нравится, тем более я для него не особый пока авторитет. Обычный норр из Империи, а он уже очень много таких повидал за последнее время. Да и сам Терек на руководящих постах забурел так серьезно, довольно большой город с окрестностями лично и жестко контролирует, а тут какая-то непонятная ему поездка, да еще под чужим руководством.

Он-то мне совсем не брат по планете происхождения, в отличии от графа Варбурга.

Тем более Терек не знает моей истинной силы даже приблизительно и, наверняка, сам уверен, что сможет взять меня под контроль со своей двоечкой МЕНТАЛЬНОЙ СИЛЫ. Граф пока не стал говорить ему о том, насколько я превосхожу всех остальных Обращенных. Да и я с таким делом не спешу, знать мои параметры умений никому не нужно до самого такого решающего момента.

Скорее всего, наемник сильно недоволен скучной поездкой и всем, что к ней прилагается до сих пор. Пришлось отрываться от привычных дел и сладкой Кситы, да и других баб для приятных дел у бывшего наемника наверно много имеется. Ксита вообще не близко живет, а целый город, где много женского пола, под его полной властью, бравой такой правой рукой самого господина графа.

Поэтому приказ графа исполняет, но сам не хочет со мной общаться, так как полностью не в курсе, ради чего все действо затеяно.

— Ну, ничего, пройдем болото, отправим повозки обратно и когда повернем в сторону Великого леса, придется ему все же рассказать, — прикидываю я сам про себя. — Без полной ясности он на место своей прежней разбойной жизни возвращаться точно не станет.

Еще три дня скучного, но быстрого пути без всяких приключений, и мы добираемся с помощью постоянных распросов до медной шахты, расположенной среди высоких холмов в диких лесах. Хорошо, хоть почти совсем по пути получилось, всего с час поездки от основной королевской дороги.

Меди на рынке все время не хватает, потому что рудники в Баронствах довольно слабые, а издалека возить сильно накладно получается.

За сто пятьдесят золотых я засыпаю три повозки хорошо обогащенной малахитовой рудой, закрываю тканью и оставляю их стоять во дворе ближайшего постоялого двора на основной дороге.

Гружу сначала не полностью под возможный вес в полтонны, где-то по четыреста килограммов обогащенной до пятидесяти процентов руды размещается на каждой повозке. Но потом решаю не жалеть лошадей, пусть едут не спеша, тем более с подменной лошадью, но привезут в Варбург по максимуму руды.

— Эх, произвел бы уже нормальные хомуты, так этот вес пара повозок легко бы увезла, — лезут в голову мысли, но я гоню их.

Начинать производство новой упряжи — дело непростое, долгое и весьма затратное, только совсем не хочется, чтобы плодами моих и графа трудов воспользовались соседские бароны или те же имперцы, когда выгонят нас из графства.

— Вот, если разберусь с Тварью, то можно и снова о прогрессорстве серьезном подумать.

Здесь эта тонна четыреста килограммов руды стоит всего сто пятьдесят гальдских золотых, так я перевожу местные значения веса в привычные себе, а на рынке Варбурга примерно четыре с половиной сотен. Чистой прибыли выходит под две сотни золотых с трех повозок, но я собираюсь еще по пять монет за поездку выдать возницам дополнительно.

Так что примерно сто пятьдесят-сто шестьдесят золотых заработаю всего за месячную поездку с трех повозок.

Ну это мне, благородному норру, гораздо проще возглавлять караван, хотя такое не очень приличное дело для дворянского сословия, а вот простых купцов будут разводить на деньги почти в каждом отдельном баронстве.

За них-то заступиться некому получается, а охранники купеческие — простые мужики, они ни числом, ни умением сравниться с баронской дружиной не могут. Не то, что мои красавцы, да еще с бравым норром впереди на дорогом коне.

Как говорится — за морем телушка полушку стоит, да перевоз цельный рубль!

— Так, пара стражников остается при повозках оставленных дежурить, — говорю я Тереку. — Но все этих равно лошадей выпрягаем и ведем с собой дальше. Здесь оставляем по своей подменной мужикам, нам с тобой и страже теперь по одной лошади хватит вполне.

— А это-то зачем нужно? — недоумевает он. — Понимаю, что повозки, уже загруженные рудой, нет смысла гнать дальше, можно и здесь оставить под своим присмотром. Но зачем нам нужны шесть лишних лошадей при трех возницах без повозок дальше в пути?

Придется все-таки пораньше с ним переговорить серьезно, чтобы открыть глаза наемнику на наши большие проблемы по жизни, от которых он пока был так далек.

Не обрадуется господин Терек, что я в его место жительства вместе с собой почти неотвратимую беду принес.

— Ох, не обрадуется! А что теперь делать остается? Или его под ментальный контроль брать, чего