Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

— Когда пробудишь Утреса, — прошептал мне в спину все тот же замогильный голос, — не забудь о моем воскрешении.

Иди на хрен, урод!

— Ага, — торопливо кинул я и полез в проем.

Желание отковырять хотя бы один золотой брусок не покидало, но пришлось сдержаться. Сейчас было не до этого: каждую секунду я ожидал, что Ворожен поймет — я не тот призыватель. Да и руки заняты: в одной факел, в другой обруч, под мышкой фолиант. В следующий раз, все в следующий раз.

Едва я оказался снаружи Золотой пещеры, как пламя перестало чадить и разгорелось. Пришлось на мгновение зажмуриться, настолько ослепляющим показался мне его свет. Я в изнеможении прислонился спиной к стене, медленно сползая по ней вниз. И чуть не вскрикнул, сев на что–то мягкое.

Опустил взгляд — у моих ног распластался Копус. Остекленевший взгляд, мучительно разинутый рот. Мертв! Выходит, возня и крики во время разговора с Вороженом не были плодом моего воображения. Может, пока я был в пещере, маг решил разделаться с моими друзьями и поплатился жизнью? Но где Маруся с Серым? Где Диоген, где Фрося?

Я подхватил лежавшую у пролома суму и скинул в нее фолиант с Кощеевым венцом. Поднял меч, сжал рукоять и поднял факел повыше, напряженно осматриваясь. И тут навстречу мне из темноты шагнул человек в белом.

В первый момент показалось, что передо мной призрак умершего Кархума. Незнакомец, вышедший из тени, был высок, угольные губы ярко выделялись на молочного цвета коже, лицо сплошь покрывали татуировки, на лбу пульсировала спираль. Туника с золотым поясом поражала белизной, а на груди среди вороха серебряных пластин висел черный диск с огненными знаками. Такой же я когда–то видел у старого шамана.

Но этот зенол выглядел гораздо моложе, с острым, вытянутым подбородком вместо волевого кархумовского, и вполне себе живой. По крайней мере, пока — ибо у меня не было сомнений, что именно он виновен в смерти мага. Я поднял Кладенец и шагнул к врагу.

— Где мои друзья?!

Зенол отшатнулся и, вытянув раскрытую ладонь в сторону, грозно рявкнул:

— Стой! Или они умрут!

Только сейчас я заметил Марусю и Серого, которые сидели у дальней стены, привалившись спинами к большой дубовой бочке. Связанные, словно два кокона, тонкими нитями, они молча таращились на меня. У их ног трепыхался Диоген, тоже запеленатый, как младенец, в его глазах–блюдцах отражалась вся скорбь Мелизоры.

Рука зенола, в которой отчетливо вырисовывалась миниатюрная туча со сверкающими внутри молниями, была направлена на них. Я замер на месте, опустил Кладенец и сколь мог твердо произнес:

— Что тебе нужно?

— Отдай книгу! Ты уже второй раз присваиваешь то, что по праву принадлежит мне.

Ничего не понимая, я машинально прижал к себе суму с фолиантом.

— Второй раз?! Да я тебя знать не знаю. Ты вообще кто?

— Забыл? — он криво усмехнулся. — А у кого ты украл Рог вызова Горного Великана, а?

И тут я его вспомнил. Торговец из Черного Камня! Тот самый, у которого я и в самом деле спер рожок с запечатанным в нем Гаррахом.

— Ах, вот оно что! Тебя и не узнать с такой раскраской.

— Теперь я Верховный шаман Архом, — он гордо продемонстрировал мне черный диск. — И отвечаю за племя. Отдай реликвию, она должна принадлежать зенолам!

— Ты в своем уме? — возмутился я. — Это книга Ворожена, и вы к ней не имеете никакого отношения.

— Нашему народу дала жизнь кровь Дагданы, а она — его прямой потомок. Фолиант, что ты держишь в руках, поможет племени возродить былое величие. — Он приподнял руку и красноречиво направил в сторону Серого и Маруси, глаза угрожающе блеснули в свете пламени. — Хватит болтать, или…

— Допустим, одного успеешь убить, а следом сам сдохнешь, — попытался схитрить я.

— Они все умрут разом, — с холодной гордостью прокомментировал черногубый. — Перед тобой стоит очень сильный колдун, моя магия мощнее любого заклинания, с которым ты встречался. Я обезвредил трех твоих друзей, глупую птицу в расчет брать не буду.

При этих словах Диоген, насколько позволяли путы, возмущенно подпрыгнул на месте, а глаза–блюдца превратились в настоящие тарелки. Шаман же, не обращая на него внимания, легким кивком показал вверх и продолжил:

— Я даже с приведением справился, а это, поверь, далеко не каждому под силу.

Как, и Фросю? Я поднял глаза и обнаружил ее прижатой подобием паутины к потолку. Вот урод самовлюбленный! Понимает ведь, что я не буду рисковать ни одним из друзей. Но не отдавать же, в самом деле, книгу, от которой сейчас все зависит.

И тут вдруг подумалось: этот зенол, похоже, не так уж и крут, как хочет показать, иначе давно бы меня опутал таким же коконом. Значит, опасается, не знает, чего ожидать от того, кто смог раздобыть фолиант Ворожена. Надо потянуть время, попробовать сыграть на его гордыне и поймать подходящий момент. В конце концов, с Гвидой же получилось, а тогда ситуация, может, и похуже была.

— Если бы зенолы нуждались в этой книге, — начал я, — Кархум давно бы ее заполучил. Он был куда могущественнее и мудрее тебя.

До этого бесстрастное лицо Архома дернулось — похоже, я попал в болевую точку.

— Не знаю, где ты слышал об этом ни на что не годном трусе, — прошипел шаман, — но если бы он думал, как мой дед Мерхем, зенолы давно были бы властителями и в Горах Безмолвия, и на всем Синеусе.

Так вот к чему ты стремишься!

— Ага, «ни на что не годный». Поэтому ты и пошел к нему в ученики?

— Он сам меня взял, совсем еще маленьким. После того, как убил моего отца. Думал, сломал меня, но я все помнил и готовился. Если бы Кархума не прикончил собственный отпрыск, это сделал бы я, потому что момент настал. И сделал бы с легкостью — я так же тверд, как мой дед. А он, когда потребовалось, не пожалел даже собственного отца.

— Так это Мерхем отравил вождя?

— Не отравил — наложил заклятие. Черная магия из свитков Проклятых колдунов.

Прищурившись, я внимательно посмотрел на Архома. С чего он так спокойно мне все это рассказывает? Не потому ли, что хочет меня