Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

ушёл. А я закрыв глаза, провалилась в спасительный сон… Утром проснулась от колокольного звона. Звонили все храмы и церкви Москвы. На улицах города, как мне доложила Фрося, народу много. Все радуются рождению наследника Московского Великокняжеского стола, как на Руси называли престол….

Сынок спал рядом со мной. Я смотрела на него и улыбалась. Поцеловала его в лобик. Услышала, как к моей палате кто-то подходит. Разговаривали две женщины. Одна из них Дарёна, а вторая, по голосу поняла, это Ленка.

Дверь открылась. Они зашли ко мне обе. В халатах, в медицинских шапочках, с масками на лицах.

— Сань. — Шёпотом проговорила Ленка. — Покажи сыночка?

— Смотри. — Улыбнулась ей. Ленка присела на край постели. По её глазам поняла, что она улыбается.

— Какой хорошенький. — Опять шёпотом проговорила она. В это время сынок зашевелился. По его губкам поняла, что он попытался сосать. А потом открыл рот и подал звуковой сигнал, извещая, что он проголодался. Дарёна с Ленкой тихо засмеялись. — Сань, дай мне его подержать?

— Подержи. — Сама села на постели, расстегнула рубашку. Елена взяла малыша. Начала сюсюкаться с ним. Сынок сначала замолчал, наверное, от неожиданности, словно хотел спросить: «А ты тётя кто? Ты не пахнешь мамой!» Но потом опять открыл ротик и закричал. Причём кричал требовательно.

— Ой, какой громкоголосый! — Засмеялась Елена. — Настоящий мужик. Моя дочка тише голосит. Сань, может я его покормлю?

— Успеешь. Мне надо, чтобы он рассасывал мне грудь. Тем более, сейчас у меня не молоко, а молозиво. Так что, пусть его сосёт. Когда молоко пойдёт, тогда и будешь подкармливать, если моей титьки ему мало будет.

— Хорошо. Тогда на, Сань, корми своего мужика.

Я забрала сына у Елены. Сунула ему в рот сосок левой груди. Он тут же замолчал и начал насыщаться. Послышались ещё голоса. Дарёна быстро вышла.

— Кто-то пришёл, Сань. Очередные ходоки. — Усмехнулась Ленка. Я прислушалась. Поняла, что заявились мои сержант-дамы. Я кивнула:

— Фрейлины пожаловали, засвидетельствовать своё почтение и преданность наследнику престола. — Ответила Елене. В палату заглянула Дарёна.

— Матушка, к тебе фрейлины. Я их одела в халаты.

— Пусть зайдут.

В комнату зашли три моих сержант-дамы — Ксения, Агнеша и Паула. А вот персидской княжны и литовской не было.

— Ваше Величество! — Все три, в белых халатах, шапочках, бахилах и в масках, присели в реверансе. Это они мне. — Ваше Высочество! — Это они Ленке. Она кивнула им. Девушки смотрели на моего сына, сосавшего грудь. — Ваше Высочество! — Это уже моему сыну и вновь присели. Я улыбнулась.

— Девушки, Его Высочество ещё слишком мал, чтобы ответить вам.

— Всё равно, Матушка-Государыня. — Тут же ответила Агнеша. — Он есть принц, значит мы обязаны поприветствовать его.

— А где Саша Ходкевич и Айтан? — Спросила их. Они переглянулись.

— Матушка, они остались в Кремле. — Ответила мне Ксения. — Я так решила. Не почину им пока ещё к тебе…

— То есть, Ксюша, это ты так решила?

— Я, Матушка. А Паула с Агнешей меня поддержали. — Ответила княжна.

— Я смотрю у вас дедовщина началась? — Спросила вновь девушек. Елена хохотнула.

— Какая дедовщина, Матушка? — Удивлённо спросила Паула. Остальные две княжны так же удивлённо на меня смотрели. — Среди нас нет мужчин, особенно стариков.

— Это такой термин, означающий, что те, кто раньше оказался в моём окружении, начинают указывать, что делать и как себя вести тем, кто оказался возле меня недавно.

— А разве это неправильно, Ваше Величество? — Спросила Агнеша. — К тому же персиянка неверная. Она не христианка. Вдруг какое злодейство задумала?

— А вот этого, чтобы я больше, Агнеша, не слышала. Мне нет дела до веры того или иного человека, который служит мне. Мужчина это или женщина. Мне служат и православные, и католики. И мусульмане и даже буддисты, такие, как калмыки. Вот скажи, Агнеша, я православная, ты и Паула католички. Ксюша православная. Разве я как-то выделяю её? Уделяю ей больше внимания, чем тебе и Пауле? Как-то возвышаю её над вами?

— Нет, Матушка. Ты одинаково к нам относишься. — Ответила Ангешка.

— Вот видишь⁈ Да, я одинаково к вам отношусь, так как вы мне все дороги. Вы мой ближний круг. А в ближний круг я допускаю только тех, кому доверяю. А вам я всем троим доверяю. Доверяю и люблю вас. И вот так же я хочу доверять Саше Ходкевич и Айтан. Конечно, вы должны быть обеим княжнам наставницами. Объяснять им, что и как у нас. Какие у меня требования. Помочь им. Но не в коем случае не ставить себя выше их. Они обе тоже высокородные. Обе княжны. Вы знаете, кто такие кызылбаши в Персии? — Все три княжны отрицательно покачали головами. — Кызылбаши, это военная элита Персии. Айтан и Аббас это дети из княжеского рода Устаджлы, которые жили в Анатолии. Они потомки эмира Устаджа-оглу Мухаммед-хана, основателя рода. Устаджлы один из влиятельнейших родов кызылбашей, они один из столпов государства Сефевидов в Персии. А так, как я установила союзнические отношения с Шахиншахом, царем Персии, то мне эта девочка и её брат нужны. Точно так же мне нужна Саша Ходкевич. Агнешка, ты же знаешь, что Ходкевичи богатый и влиятельный род в Литве?

— Да, Матушка. — Кивнула польская княжна.

— Вот. Поэтому она тоже мне нужна.

— Да, Матушка-Государыня. Мы всё поняли. — Сказала Ксения. Все три княжны с умилением смотрели на моего сына, который продолжал сосать титьку. Его все эти страсти-мордасти совершенно не интересовали. Вскоре пришёл Великий Князь. Мои сержант-дамы попрощались и быстро покинули палату. Елена тоже ушла, поцеловав напоследок моего сыночка в лобик. Он как раз к этому моменту наелся. Немного срыгнул. Василий, понаблюдав, как Елена, поцеловав моего сына, присела в поклоне Государю и покинула палату, улыбнулся. Ему принесли стул. Он сел рядом с моей постелью.

— Как себя чувствуешь, Саша?

— Хорошо чувствую, Василий. Болит, конечно, у меня всё там. Но ты сам должен это понимать. Сын, видишь, крупный какой родился. — Я повернула малыша лицом к Василию. — Смотри, Костенька, папочка твой.

— Дай мне его.

— Руки мыл?

— Мыл. Дарёнка твоя настояла.

— Тогда на.

Протянула ему сына. Он осторожно взял его. Смотрел на него с нежностью и любовью.